Юрий ВОРОБЬЕВСКИЙ

ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ

Незримые

Старцы

НА ПУТИ К АФОНУ

Предисловие

Началось всё почти два десятилетия назад. Мы с супругой в составе небольшой телевизионной группы отплывали из Одессы. Нам заказали фильм. Видовой фильм о Святой Земле и других сакральных точках Вселенского православия.

Обычные телевизионщики. Когда улеглась суета, связанная с размещением по каютам, мы вышли на борт «подышать». То есть, привычно полезли за пачкой сигарет. Перенервничали. Неразбериха при «расселении» была страшная. Но – странное дело – после первой же затяжки почувствовали, что курить почему-то не хочется. Даже противно. Недокуренные, сигареты полетели в море. Они оказались последними в нашей жизни. Мы сразу не поняли, что с нами произошло чудо. Маленькое… Впрочем, курящий человек поймет: не такое уж маленькое. В общем, для начала нам достался подарок.

Теплоход отчалил. Один святой летел в Иерусалим на бесе. Мы, грешные, потихонечку пошли в сторону Хайфы на «Льве Толстом».

Семьсот паломников. Типичный «срез» вновь воцерковляющегося народа. Некоторые не выпускали из рук чётки, некоторые – рюмки. Один так хорошо посидел в баре, что прямо в одежде прыгнул в бассейн. Ласточкой. А воду спустили – поздно уже было. Потом прикладывал свою забинтованную голову ко всем святым. «Вот искушение!» - качали головами матушки. Я понял: искушение возникает тогда, когда, не глядя, бросаешься сломя голову вперед.

Мы, отправившиеся с сугубо профессиональными целями, были здесь худшими. Но – присматривались и прислушивались. Как они там поют перед обедом (то есть, извините перед трапезой)? «Хлеб наш насущный дай нам есть…» Кажется так.

На святыни мы смотрели исключительно через видоискатель телекамеры. И возмущались, что снующие кругом паломницы – как курицы, право слово! – словно специально хотят испортить нам картинку. «Вы не видите, что здесь телевидение работает!» - грозно кричал я и разгонял тех, кто без спросу лез в кадр. Этих криков пугались. Телевидение у нас привыкли уважать.

Музыкальный салон на борту теплохода переоборудовали в часовню. Женский голос, смешивая светские и церковные реалии, объявлял: «В девятнадцать часов в музыкальной часовне состоится лекция отца Августина…»

Нам «повезло». Господь послал замечательного миссионера. Его звали монах Августин (ныне епископ; поклон Вам, владыка!). Помимо постоянных выступлений, он едва ли не круглосуточно беседовал с паломниками. Перед прибытием в Хайфу, на исповедь к нему выстроилась многочасовая очередь. Сколько людей впервые всерьёз задумались о своих отношениях с Богом! Благодаря батюшке. Да, каждый из нас может стать для кого-то предтечей Христа!

Почему меня так поразили его слова? К тому времени я уже читал о православии, и мой холодный ум знал многое из того, о чём говорил священник. Так – почему?

Все мы, духи, облеченные плотью, ждем решения своих проблем, и не понимаем, что, духовные по своей природе, они решаются только духом. Слова, будучи плотью, «пробивают». Но сказанное отцом Августином было пропущено – теперь я понимаю – через молитвенное сердце. И поэтому – коснулись моей души.^*

Уже потом вычитал я у Антония (Храповицкого): «…та духовная сила, которая войдет в нас, просветит и примирит с жизнью, будет заключаться не столько в самом содержании ответа, сколько в том обстоятельстве, что светящаяся в облике и речи душа старца перельет в вашу душу совершенно новое, дотоле вам неведомое содержание». [37, с. 599].

А потом было первое причастие в моей жизни. У гроба Господня.

Было и ещё незабываемое: мы обвенчались на теплоходе. Слесари выточили из латуни обручи, их обвили цветочками – получились венцы. До сих пор их храним. Венчал архиепископ, ныне митрополит Черниговский и Буковинский Онуфрий.

В каюте нас тепло поздравил отец Августин. Подняли бокалы сладкого вина, только что приобретённого в Канне Галилейской. Там, где на свадьбе Господь претворил воду в вино, мы даже опускали купленные бутылки в древние каменные водоносы. Говорят, они сохранились с тех, евангельских времен. Такая символика впечатляла. Кажется, в нас уже открывался спящий прежде орган – восприятия духовной вневременной реальности.

Сами того не замечая, из поездки мы вернулись другими. Родные и близкие крутили пальцем у виска: замолились совсем Воробьевские! А нам, честно говоря, и не интересно стало вести прежние разговоры с прежними людьми. И по-прежнему «общаться» с телевизором – тоже. Как-то включили по старой памяти КВН, посмотрели минут десять и в недоумении переглянулись. Как мы могли ещё недавно смеяться над этой глупостью?! Таращиться на этих шутов гороховых!.. И мы достали паломнические фотографии. Особенно долго рассматривали странный снимок, сделанный в Риме, у Колизея. Откуда ни возьмись, на нём проявилась какая-то золотистая круговерть. Казалось, что-то загадочное и прекрасное стремительно приблизилось к нам.

         …Но всё это будет потом. А пока мы подошли к побережью Афона. Стояли на рейде рядом с Пантелеимоновым монастырем. Показался катер – жёлтый флажок с чёрным двуглавым орлом. Прилетел как будто из Византии. Нам привезли для поклонения великие святыни, в том числе – главу преподобного Силуана.

         Молебен у мощей святого. Он даёт как бы личное знакомство с ним. Я много раз это отмечал потом. Так что не удивляйтесь частым ссылкам в этой книге на святого Силуана и старца Паисия, могилу которого мы посетили в Суроти. У нас с ним особые отношения.

         Курс на Одессу. Много часов, пока вершина Святой Горы не скрылась за горизонтом, молился, глядя в сторону Афона, приснопамятный старец Иона. На корме, коленопреклоненный.

         Почему-то и я, когда мы ещё стояли на рейде, никак не мог насмотреться на зелёные купола Пантелеимонова монастыря. Он напоминал мне чудный град из сказки о царе Салтане. Я вздыхал. В то время Афон казался недоступным. Никогда, никогда мне не ступить на эту землю… Но – человек предполагает, а Господь располагает.    

         ^* Набор не от сердца идущих правильных слов не только «не понимает», но ещё и отвращает. Есть причина на сей счет. Прихожанин увидел, что под видом священника в церкви проповедь читает бес и сказал ему:

- Я узнал тебя… Ты говоришь всё правильно.

- Стараюсь!

- Но зачем тебе это надо?

- Я знаю, что всё равно прихожане ничего этого исполнять не будут, и с меня довольно.

***

         С тех пор на Святой Горе я бываю практически каждый год. В 2006 году выпустил свою любимую, «афонскую» книгу – «Наступить на аспида». Мне всё хотелось написать её продолжение. И вот, наконец, после вдохновившей меня летней поездки 2012-го года, получилось.

         Сначала я просто хотел ещё раз вместе с вами пройти афонскими тропами. Но они завели дальше, чем я думал. Мы оказались в самой Византии. Ведь Святая Гора – живой островок ушедшей империи. Он каменной скалой возвышается над неспокойным «уровнем моря» нашей обыденности.

         «Континент Византия» сложился из римского политического наследия, греческого языка и православного христианства. Афон хранит третье, главное сокровище. Добытое кровью – сокровенное – сокровище.

         Хотите понять великую империю? Сделать это лучше не через чтение византологов, а через прямое прикосновение. Через приобщение к тому наследию, что живо в наши дни. Оно дышит. Оно никуда не делось. Оно – в пророчествах святогорских насельников о возвращении Царьграда. Оно – в идее всемирной православной империи, служащей щитом для всех, чающих спасения души. Эта идея не ушла из России – Третьего Рима. За это так ненавидит нас всё дьявольское бессилье мира сего.

         Увы, никуда не делись и интриги византийского двора. Они плетутся из Фанара, с кафедры Вселенского патриарха. Что ж,

«греки лукавы суть» - было подмечено уже на первых страницах русской летописи. Мы до сих пор пользуемся плодами византийской духовности, но в то же время – пожинаем горькие плевелы русского раскола, к которому ревнивые греческие наследники Второго Рима имели самое прямое отношение…

         Ладно, это тема отдельная… Царьград мы должны освободить от плена – вот что важно. Хоть он был для нас, прямо скажем, нелюбящем крестным отцом, давайте благодарить его за хорошее и отдавать долги.

         Как вы думаете, почему в греческий язык вошло русское слово «старец»? Для объяснения приведу всего несколько примеров. Буквально навскидку.

         Великий старец нашего времени Иосиф Исихаст многое взял именно от русских отшельников. Один из них – благоухающий – рассказывал молодому послушнику Франциску, как подвязался на самой вершине Горы. Он был одним из тех, от кого будущий старец Иосиф, по его же словам, получил свой «чин» и «устав».

         А кто был старцем Паисия Святогорца? Не спешите. На Афоне не принято спешить. Начнем издалека.

         …Шёл революционный 1968 год. Мир волновали грандиозные события. Кого-то – «пражская весна» и студенческая революция в Париже, кого-то – открытие Олимпиады в Мехико и мировые гастроли «Битлз»… А в убогой Крестовой келье, что укрылась в зарослях неподалёку от монастыря Ставроникита, лежал русский схииеромонах Тихон. Уже не вставал. Однажды он подозвал своего ученика: «Здесь сейчас, дитя мое, была Богоматерь со святым Сергием и преподобным Серафимом. Куда они ушли?».

         Тот спросил: « - Что же тебе сказала Богородица?»

         « - Придет праздник Ея Рождества, и уже после него Она придёт и возьмет меня к Себе».

         В день панигира^* старец сказал послушнику: «Завтра я умру и хочу, чтобы ты похоронил меня. И вот я желаю благословить тебя».

         Три часа держал он руки на голове своего духовного чада. Пальцы, совершившие миллионы крестных знамений. Ладони, шероховатые от прикосновений к полу во время бесчисленных земных поклонов и натруженные стальными цепями Карули, где старец полтора десятилетия подвизался в пещере. Что значило это долгое прикосновение рук старца к голове послушника? Какую энергию оно передавало? Какой опыт? О чём беззвучно молился отец Тихон?

         Потом он дал такое трогательное напутствие: «Ты молись обо мне, и я каждый год буду приходить и видеть тебя. Если ты останешься жить в моей келье, я буду очень рад. Но пусть всё будет, как Богу угодно, чадо мое. Вот видишь, я имею для тебя здесь провизии на целых три года», - и он показал на консервы: шесть коробочек с сардинами и четыре коробочки с кальмарами. Все эти запасы давным-давно принёс ему кто-то из посетителей. Они так и остались нетронутыми.

         «Для меня этих консервов хватило бы только на неделю», - подумал отец Паисий… Да, это был именно он.

         Потом геронта свидетельствовал об отце Тихоне: «Этот старчик сделал свою жизнь простой… Он был свободен от любых неудобств, ибо то, что мы сегодня называем удобствами, на самом деле – неудобства. Удобство – это когда упростишь свою жизнь и ограничишься необходимым. Тогда человек освобождается»…

         Один неизвестный русский монах передал греческому подвижнику тайну свободы. Мир, который боролся за расовую свободу и радовался тому, что именно в 1968 году слово «негр» стало вытесняться словом «темнокожий»; мир, который ждал, что наконец-то Чехословакия освободится от «советского ига»; мир, который восторгался героизму кубинцев, отстоявших свою свободу на Плая Хирон, ничего об этом событии не знал. Изнать не хотел…

         Русский старец отошёл, и греческий монах получил от него харизму, дар Духа Святаго. Она предаётся именно так: схииеромонах Тихон умер у него на руках… Связывало бы такое наднациональное родство как можно больше людей!

         А русская – белокаменная – Каруля! Скала с подвешенными к ней цепями! Вот уж поистине: карулиотам нечего терять, кроме своих цепей! Каруля, аскетизм который так поражал греков, в ХХ веке – им же в назидание – оставалась одним из последних островков отшельничества… Была там старая смоковница, которая давала анахоретам мелкие, но на редкость сладкие плоды. Половинка смоквы – с удивлением видел нечастый паломник – составляла трапезу аскета. А потом сюда тоже стали приносить лукум греческого производства. И смоковница засохла.

         Ничего, здесь уже – новые деревья и новые насельники. В основном, - русские. Говорят, что в ХХ веке Карулю выкупил у лавры золотопромышленник Сибиряков, он же афонский монах Иннокентий.^** Выкупил для русских монахов – до Второго Пришествия Христова. Наивный договор для изменчивого мира! – скажет юрист. Но никаких форс-мажорных обстоятельств прежне соглашения не знали. Имели в виду только один значимый форс-мажор – Конец Света. Может быть, поэтому греки и закрывают глаза на проживание здесь русских без официального разрешения. [19, с. 203]. Тоже ведь понимают: если порвать все бумаги, подписанные в старину «до конца времен», то конец этот может и наступить. И тогда Судия спросит о неисполненных договорах!

         Характерная сцена: молодой греческий монашёнок о чем-то не без высокомерия рассказывает нашему земляку, маститому архимандриту. Ну-ка, прислушаемся. О чем он там? Понятно! О том, что в отличие от России, монашеская традиция греков не прерывалась никогда… Некоторые из наших в ответ смиренно кивают. Да, давно уже завелась у нас пахнущая афонским ладаном милая грекофилия! Иногда – чрезмерная. Она чем-то напоминает мне страстную любовь ко всему французскому, немецкому, английскому – всё то, чем переболело в прошлом наше образованное сословие… «У нас-то, убогих, - так себе. Зато у них! – изящнее, умнее, духовнее. У нас, если эта самая духовность имеется, то мы её лаптем хлебаем»… Есть в этом, конечно, наше национальное смирение. Но вся добродетель может ведь и извращаться по навету лукавого, может просто превращаться в неправду…

         Дорогие греки, великие носители традиций! Вы бы лучше для начала крест научились на себя правильно налагать. А то ведь, как говорил отец Паисий, то ли мух отгоняете, толи на балалайке играете! Увы, это массовое явление – даже на Афоне!^*** Русский старец Иоанн, афонский подвижник XIX века, предупреждал: «Если кто не истово изображает крестное знамение, тому маханию бесы радуются!» [3, с. 241].

         И ещё. Есть простодушные люди, которые готовы видеть геронту во всяком пожилом святогорце. Во время первого паломничества на Афон я стал свидетелем такого диалога. Через переводчика наш соотечественник пытался выяснить какие-то духовные вопросы у седобородого греческого монаха. Тот с недоумением поднимал густые брови:

         «- Вы откуда?

         - Из России.

         - У вас там есть духовник?

         - Есть!

         - Тогда зачем же вы здесь спрашиваете?»

         Честно ответил греческий монах! Порой, увы, приходится наблюдать другое. Иной агиорит опытным взглядом «отсеивает» посетителей, от которых можно небрежно отмахнуться, и примечает прибывших вип-персон. Один «серьёзный»  афонский паломник рассказывал мне, как при первой встрече уважаемый геронта сказал ему «прозорливо»: «Вижу на тебе особый знак Божиего благословения!» Когда в следующий раз он пришёл к старцу со своим товарищем, не менее уважаемым человеком, то вдруг услышал, что и на том – «особый знак»! Слово в слово старец повторился. Такие ситуации, конечно, смущают… И снова вспоминается Ипатьевская летопись.

         Нет, друзья мои, с сохранением традиций всё было не совсем так, как рассказывал нашему архимандриту молодой монах. При всём уважении к тому же Ватопеду, новая братия совсем недавно начала возрождение обители с нуля. Многие греческие монастыри в первой половине ХХ века даже утратили общежитие. Развели коз и ели мясо! Одному подвижнику было видение: в Кампсале бесы радостно вылизывают за монахами жирные котлы… А Руссик, хоть и оскудевал людьми, никогда не терял высоких устоев. Сам уклад монастырской жизни породил великого святого – преподобного Силуана. В свою очередь,, писания этого Старца, через публикации его духовного чада отца Софрония, привели на Афон многих молодых греков. Кстати, начиналось почитание Старца , ещё задолго до его прославления, в наиболее «ученой» афонской обители – монастыре Симонопетр.^****

         Духоносные греческие агиориты всегда принимали роль русских святогорцев. Старец Порфирий сказал как-то монаху Л., нынешнему насельнику нашего монастыря: «Если бы вы знали, сколько у вас, русских, святых!» Бог даст, будут опубликованы их жития.

         Молитвенник избавляется от жгучих страстей национальной гордыни. Становится святогорцем. А это – не космополит, намеренно лишенный корней и исторической памяти. Это – не перекати-поле. Это – вросшая в афонскую почву и привитая здесь лоза. Ее корни – в прикровенной Византии, а плоды созревают для Царствия Небесного.

         Кстати, проникли мы не просто в царство Ромейское. Нам, с Божией помощью, приоткрывался невидимый мир. Таинственное «пространство», источающее чудеса и являющее святых. Место между землёй и небом, где подвизаются незримые старцы.

         Со Святой Горы, которая возвышается над житейским морем, открывается многое. Радуйтесь, не смущайтесь, рассуждайте… И – простите, если я в чём-то ошибся или кого-то обидел.

         Вообще-то на Святой Горе я хотел заглянуть в своё сердце. Но это труднее всего.

         Все. Пора трогаться в путь. Пресечь тревожную зону мирового кризиса и оказаться в молитвенной тишине. 

15 февраля 2013 года.

Юрий ВОРОБЬЕВСКИЙ

         ^* Празднования – греч.

         ^** Хранящаяся в Андреевском скиту глава Иннокентия имеет янтарно коричневый, «преподобный» цвет.

         ^*** Еще архимандрит Антонин Капустин, кстати, не одобрявший отечественного презрения к нерусскому православию, на это внимание обращал.

            Один наш земляк, насельник афонской лавры, рассказывал мне, что дерзнул как-то сделать такое замечание своему игумену. Тот воспринял со смирением. На службе теперь иногда оглядывается на русского: правильно крест кладу?.. Молодец, и других научи.

         ^**** После того, как в начале 50-х годов вышла первая книга о его жизни, изданная в Париже, преподобный Силуан явился отцу Тихону и сказал: Этот благословенный Софроний сделал меня известным, чего я совсем не желал».  

ВСЕ ЛИ ЛЮБЯТ СВЯТУЮ ГОРУ

Сельский греческий пейзаж скоро изменится. Смотрю в окно машины и думаю: «Уже началось или ещё только на подходе?». Дело в том, что после вступления Греции в ВТО здесь должны быть уничтожены оливковые рощи и виноградники. За вырубку на площади в тысячу квадратных метров собственнику предлагают аж 720 евро. Поколения и поколения твоих предков возделывали эти оливы, эти лозы, а тут забудь всё и получи: вот тебе пятисотка, две сотни и ещё две десятки. Доволен? Шурши, грек, этими бумажками. Шурши и думай: почему даже хлопок для изготовления евро-купюр не греческий, а привезён из Египта. Когда тебя приманивали в ВТО, обещали ведь совсем другое.

Серпантин пошёл под уклон. Понтовитый водитель крутит руль одной рукой и почти не снижает скорости на поворотах. До Небесного Града, Уранополиса, совсем близко. Проносится дорожный указатель. Край глаза успевает зацепить — что-то невообразимое! То место щита, где написано Агион Орос (Святая Гора) — злобно искорежено. Ещё год назад такое здесь было бы немыслимо. Диавольская ненависть не удержалась — грохнула всей своей злобной тяжестью по ненавистному слову.

Вечер в Небесном Граде

Апрельский Уранополис прохладен, немноголюден и тих. Левантийская натура дремлет не обязательно в жару. Мы сидим на балконе уютной гостиницы «Македония». С афонского скита Кромица пришел мой старый и добрый друг инок Вонифатий. Он, как всегда, «подбрасывает» материал для будущих исследований. Сегодня — это старинная фотография, на которой среди паломников Пантелеимонова монастыря… Постойте-постойте! Одно лицо кажется знакомым… Неужели?.. Отец Вонифатий кивает головой: Григорий Ефимович Распутин… Да, известно, что в начале XX века он побывал на Афоне. И какой-то иеромонах гнал его со Святой Горы. По-моему, на этом снимке (крайний справа во втором ряду) — это он. Впрочем, нужно проверить.

Постепенно тема разговора меняется. Оказывается, за завесой тишины в Уранополисе кипят бурные страсти. Наш собеседник рассказывает, как совсем недавно здесь разбрасывали антиафонские листовки. Как? Зачем? Горожанам внушают, что их землю хотят отобрать. Что их самих чуть ли не пустят по миру. Кто же этот злодей? Говорят, монастырь Ватопед, на владениях которого стоит древнее селение.

Погодите! Даже мы знаем: эти земли еще в двадцатые годы были переданы святогорцами государству. Здесь размещали переселявшихся из Малой Азии греков. Так что вранье просто очевидно.

«Мегали идеа». Отступление

Обмен населением между Грецией и Турцией последовал за провалившейся авантюрой, которая началась в мае 1919 года. Тогда на побережье Малой Азии высадились оснащенные английским оружием греческие отряды.

После падения Российской империи маленькая Греция радостно встрепенулась. Карлик попытался набросить на себя порфиру Византии. И, по сути, — повернуть время вспять. Переиначить священную историю, согласно которой, за гибелью Второго Рима последовало возвышение Третьего. И последнего… Впрочем, с идеей Третьего Рима вся мировая и доморощенная русофобия не смирится никогда.

«Задолго до этого, ещё в 1844 году, в парламенте Греции была официально провозглашена „Мегали идеа“ — Великая идея… Суть её — возрождение Греческого государства в границах Византийской империи, некогда охватывающей мир от Италии до Палестины. Или, как минимум, включение в состав государства всех территорий, населенных греками, в том числе Константинополя и значительной части Малой Азии».

Возглавлявшие тогда Грецию вольные каменщики собирались строить великое государство из камней античности. На фундаменте языческого, «эллинского» национализма. Поэтому Константинопольский Патриархат и не поддержал восстание небольшой части народа против Османской империи.^*

Либеральные греческие националисты с их «великими идеями» нужны были и ещё для одной цели. Расчет был прост. Предположим, Первая Мировая война закончена, и в победителях вместе с державами Антанты оказались февралистская Россия и демократическая Греция. Россия говорит: «Мы победители, теперь Константинополь наш!» На это Антанта могла ответить: «Нет. Мы-то обещали проливы царю Николаю. Но вы его свергли… Лично вам мы ничего не обещали… А вот, кстати, есть и другие претенденты — греческий демократ Венизелос… Ведь вы за право наций на самоопределение?.. Отлично! Живут в Константинополе русские? Сколько их?.. А греков? Почти 300 тысяч — около 40% населения города! Есть ли в районе проливов хоть одно русское село? Нет. А вот греческие есть, их там десятки. Так что придётся Константинополь отдать Греции. Либо объявить нейтральной территорией и передать под совместное управление союзных держав…» Как-то примерно так. Главное — чтобы проливы не достались России.

После Первой мировой в районе проливов всё осталось по-прежнему. Тогда и возникла греческая идея захвата Константинополя. Одним из её вдохновителей был потомок русских эмигрантов (его отец покинул Россию ещё при Николае I), крупный торговец морскими судами и оружием Бэзил Захаров. О, это была яркая личность! Словно олицетворение международной авантюры. Джентльмен со средиземноморской внешностью, русской фамилией и именем на английский манер. О нем говорили, как о человеке, который «бегло лгал на шести языках».

Так как же развивалась авантюра? Успехи греков были недолговременными. Решающее сражение они проиграли в ста километрах от Константинополя. Ататюрку помогла Советская Россия. Троцкий добился того, чтобы наша голодавшая страна послала в помощь Турции всё необходимое. Девятнадцать миллионов рублей золотом, вооружения, а также военспецов: Фрунзе, Мдивани, Аралова…

Подоплека малоазийской авантюры малоизученна, а жаль. Мы скажем лишь, что обосновавшийся в Лондоне Бэзил Захаров был английским резидентом на Балканах. На него работали такие известные деятели, как Парвус, Радек, Троцкий, Раковский.^**

Сначала Захаров поставлял оружие в Россию — боевикам 1905 года. Позже — на Балканы. Всем подряд — и криминальным группировкам, и греческим патриотам.

За провалившейся авантюрой последовала резня греков по всей Малой Азии. Оставшихся в живых, около полутора миллионов человек, и отправили «на историческую родину» — в обмен на турецкое население, жившее в Греции. Провокаторы из Англии были довольны. Людей, мечтавших о том, что Константинополь вновь станет православной столицей, на территории Турции почти не осталось. Британия, панически боявшаяся, что рано или поздно Россия сделает последний шаг к заветной цели, надо полагать, рассматривала греков как пятую колонну «русской экспансии».

Да, вся мировая закулиса — против того, чтобы над Святой Софией вновь воссиял крест… Впрочем, спор за Город ещё не закончен.

Увы, многие в вымышленную угрозу верят. Мало того. На просьбу Ватопеда вернуть ему прибрежную византийскую башню (в ней находится храм), город отвечает отказом. Хотим, дескать, устроить здесь музей. Так историческая пирга, на которой османы вешали молодых афонских насельников, отказавшихся принять ислам, и пустует. Монастырь обращается с еще одной просьбой. Продать клочок им же подаренной земли, чтобы построить гараж для своего автотранспорта. И что же? Мэр не соглашается ни в какую. Охи-охи!

Афонофобия набирает обороты.

         ^* Контроль над ослабевшей Турцией и так постепенно захватывали греки, которые выдвинулись на многие ключевые посты. Казалось, мирное и постепенное восстановление империи Ромеев – реально. «Победа» греческих повстанцев всё испортила. Образовалось маленькое национальное государство, а большинство греческого населения утратило свои позиции в экономике и политике Великой Порты.

         ^** Если вы думаете, что это преувеличение, я скажу больше. Перед открытием Версальской конференции Вильсон, Ллойд Джордж и Клемансо приватно встречались в Париже именно в доме Бэзила Захарова. [62, с. 345].

Жируют ли монахи?

И вообще во всей Греции что-то новое появилось в отношении к Святой Горе. Что-то революционным образом сдвинулось с места. Раньше на улицах городов и деревень при встрече со священником большинство людей спешили под благословение: папас, папас… А теперь порой можно услышать злобное шипение: «ватопеды». Этот неологизм означает: дармоеды, паразиты. Впрочем, советская Россия всё это уже проходила. Всякая революция обвиняет черноризцев в паразитизме и в итоге сажает в руководящие кресла настоящих, невиданных доселе, паразитов.

Греческий архимандрит Нектарий Мулациотис не так давно отправился на Афон специально для того, чтобы выяснить правду о тех ватопедских чемоданах с наличностью, о которых столько кричала пресса. Потом он написал: «Я спросил отца Ефрема, что стало с теми пресловутыми чемоданами с десятью миллионами евро. Тогда он показал мне деньги, сказав: «Смотри, вот они. Я трачу ежемесячно более двух миллионов евро на нужды монастыря. Вот все отчётные документы. Говорят, что мы обворовываем людей. Однако, вот эти деньги».

Игумен Ефрем считает, свидетельствует отец Нектарий, что некоторые журналисты намеренно искажают действительность. Сообщают, например, что у игумена личный вертолет, в то время как даже военный вертолет не имеет права летать над Святой Горой. Поэтому и премьер-министр, и Патриарх приплывают на Афон на корабле. Это просто невозможно — летать там на вертолете, но все равно такие слухи распускаются…

Вертолёта у отца Ефрема, конечно, нет. Однако, справедливости ради, скажем, что винтокрылые машины над Святой Горой летают. И приземляются. Не знаю, как Вселенский, а Александрийский патриарх Петр VII летал. В 2004 году геликоптер, на котором он отправился на Афон, упал в море.^**

Около Лавры и в Карее построены круглые площадки с большой буквой Н (геликоптер) посредине. Греческие агиориты, которые в прошлом веке «смущались» звоном наших колоколов и другими шумами «русской экспансии», грохота пропеллеров теперь не пугаются. Не всякого пропеллера, конечно, а того, который спускает из поднебесья духовную или светскую вип-персону. Есть, есть такое удивительное качество слуха и зрения у некоторых ревнителей святогорских традиций!

А в чем же всё-таки причина или, скорее, повод антиафонского наступления? Заглянем в интернет. Вот наиболее характерное сообщение 2009 года, когда и начал разгораться скандал.

«Ватопедский монастырь на Афоне оказался в центре имущественного скандала, принесшего крупные финансовые убытки Греции. Греческое государство взяло под контроль 31 счет монастыря в 7 банках. Средства на этих счетах обслуживали, в частности, содержание монастырской недвижимости и ее сдачу в аренду…

При этом финансы монастыря не исчерпываются арестованными счетами. Миллионные средства вложены в ценные бумаги и инвестиционные портфели на Кипре (игумен Ефрем родом с Кипра) и за его пределами. Часть их записана на имена монахов».

Чемоданы — чемоданами, но, конечно, не в ватопедской наличности дело. «Ватопед передал права собственности на здания в Олимпийской деревне своей кипрской оффшорной компании Rassadel Ltd, а она тут же продала эти здания другому кипрскому оффшору — Noliden Ltd. При этом оказалось, что директор и номинальный владелец Rassadel, кипрский представитель Ватопеда Афос Коиранидис работает в Noliden финансовым консультантом.

Оказалось, что сами по себе здания в Афинах, как и участки в Салониках, Ватопедскому монастырю были не интересны. Они были только предметом последующей купли-продажи. При том, что монастырь получал их по заниженным «государственным» ценам, а продавал уже вполне по коммерческим, да еще и совершая сделки в оффшорной юрисдикции, а также и вовсе скрывая часть суммы от сделки».

Оффшорные компании, принадлежащие монастырю! Это что-то новое. Если хотя бы часть написанного правда, то… Скажем мягко: то тогда смущению нет предела. По-английски оффшор означает «вне берега». Безбрежность предпринимательской деятельности, захлестнувшей отчасти и Афон, неприятно поражает.

         ^* После Октябрьского переворота в большевистских агитках писалось: «Сейчас, когда почти все наши монастыри смыты революционной волной , Афон с его сотнями келий, скитов и монастырей армией черноризцев заслуживает сугубого внимания и приобретает для нашего православия особое значение. Как единственный неуязвимый уголок этих черных паразитов-пауков, сотни лет высасывающих из кармана нашего крестьянина от трех до семи миллионов рублей ежегодно…»

            ^** А Путин! Пусть не с первой попытки, а с третьей – прибыл на Афон. Правда, не прилетел, как планировалось сначала, -приплыл на морской яхте. Один коллега, журналист рассказывал мне, что находился на Афоне перед первым предполагаемым прибытием В.В. Из администрации президента раздался звонок: «- Как погода?» «- Изморозь, иней»… «- Пиши так: заряды снега и сильные порывы ветра»… Эта информация разошлась по всем СМИ. Кажется, где-то даже подземные толчки добавили. Знакомый, афонский монах, бывший лётчик, сказал: по такой погоде не только военные, но и гражданские вертолёты летают… Потом оказалось, что греки почему-то заявили: мы не гарантируем безопасности Президента на Афоне. Наши спецслужбы тоже на себя ответственности не взяли… Странная история.

Всё дальше от родных берегов. Отступление

Кипр до недавнего времени считался наиболее перспективной из всех оффшорных зон. Что отличает её? Применение нулевых ставок налогообложения к компаниям, осуществляющим инвестиционную деятельность за рубежом и совершающим зарубежные торговые или иные операции. Если, к примеру, ты вывозишь российские деньги, то в оффшоре с тебя не возьмут налогов, и ты избежишь налогообложения в самой России.

С Кипром у нас вообще какие-то особые экономические отношения. В 1998 году было заключено любопытное двустороннее соглашение. Многие виды доходов, получаемых кипрскими компаниями из источников в Российской Федерации, освобождены от налогообложения в России.

Интересно и такое наблюдение. Большинство оффшоров находится в странах Британского содружества или на территории иных бывших владений Британии. Не получается ли так, что бизнес всё больше платит не в национальную казну, а на нужды формирующейся мировой империи последних времён?! Строится она на базе Британской империи, которая на самом деле никуда не делась! Подчиняющиеся королеве 53 страны Британского содружества — это только видимая часть айсберга.

Правь, Британия, морями! Оффшорные зоны, куда уходят, отчалив от родных берегов, — это даже не море. Это целый океан мутной водички! Неужели кто-то пытается плыть по нему на евангельском корабле?! И куда! Неужели — к экономической самодостаточности обители?

Надо сказать, что в отличие от русского Пантелеимонова монастыря, у которого в двадцатые годы прошлого века в Греции отняли все его земли, афинское правительство отнюдь не обидело греческие обители. Недвижимость и землю за пределами Святой Горы они сохранили. Вот принадлежащие Ватопеду участки, которые обменивали, продавали и т.д и т.п, теперь и стали предметом скандала.

Пресса сообщает, что монастырь провернул незаконные комбинации в те времена, когда некоторые члены кабинета министров поддерживали особенно теплые контакты с Ватопедом. Но в 2009 году премьер Греции Костас Караманлис проиграл досрочные выборы именно на волне этого имущественного скандала. Вскоре выяснилось, что прежнее правительство фальсифицировало экономическую статистику. Показатели бюджетного дефицита пришлось пересмотреть с 3,6% ВВП до почти 16%. Страна, как пишут обозреватели, потеряла доверие рынков. И дальше пошло-поехало!

Греческий народ: приказано демонтировать!

Читаешь интернет и думаешь: так ли всё это на самом деле? Одному Богу известно. Очевидно другое. Нагнетаемое в Греции антисвятогорское поветрие в первую очередь поражает молодежь. Таков расчёт: сменить самоидентификацию православных греков. Это началось, конечно, не год и даже не пять лет назад, когда из греческой воинской присяги «толерантно» выбросили первые слова: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа»… Демонтаж православного народа ведется давно.

Афонский старец папа Яннис с болью констатирует: «В современной Греции нет былого благочестия, народ стал ленив и в работе, и в вере. Отсюда все наши беды. Подумать страшно, но Парламент Греции, исторически христианской страны, обсуждает вопрос «Зачем Крест на Греческом государственном флаге и не пора ли его убрать?». Из Судебных залов парламентарии и судьи пытаются убрать Святое Распятие, но, слава Богу, не всем судьям эта идея нравится».

Страшное поветрие… А знаете, откуда ветер дует? «Генри Киссинджер, член Трехсторонней комиссии и, одновременно, руководитель элитной масонской ложи «Бнай Брит» вполне откровенно высказал позицию Мирового правительства… Его заявление, опубликованное в греческом журнале «Немезида», говорит о многом: «Греческим народом трудно управлять, и поэтому его следует глубоко поразить в его культурных корнях. Тогда он образумится. Я имею в виду, что мы поразим язык, религию, их духовные и исторические ресурсы, чтобы уничтожить для него всякую возможность развиваться, выделяться, самостоятельно существовать». (Цит. по: [40]).

Демонтаж «старого» народа и сборка из обломков нового — это вполне реально. Когда-то, «стихийно» (по наветам лукавого, конечно), ромеи преобразовали себя в «эллинов». Таков был важный фактор крушения империи. Пошёл процесс распада, который уже трудно остановить. Из «эллинов» ведь тоже можно выделить каких-нибудь спартанцев! Теперь вместо бесов над такими задачами работают «специалисты». И технологии «демотехники» совершенствуются.

Отступление о демотехнике

Там, где какая-нибудь этническая группа сочиняет себе «древний» эпос, начинает подделывать артефакты и приходит в эйфорию по поводу своего былого величия, мы имеем дело именно с таким проектом.

В этом деле велика роль созвучий. Методика простая. Этруски, говорят, — это русские. Читали такое? Странно, что никому ещё не пришло в голову требовать возвращения исторической родины на территории современной Италии. Не хватает нам наступательного пыла! Свою бы землю удержать! Да и не требуется нам ничего ещё придумывать. Наша великая история не распечатана на принтере, она написана кровью. И поэтому истинна.

А вот с «украинцами» — дело другое. Есть малороссы, которые не хотят жить на окраине Великой России. Они говорят, что произошли от древних укров. Но откуда взялись укры? От посеянного кем-то укропа? Тогда надо выяснить площади, которые засевались этим пахучим растением. Наверняка они далеко выходят за нынешние границы «незалежной»… Так что для провоцирования конфликта идея укропа — перспективная. Не возмущайтесь, я почти не шучу. Впервые укры были отмечены в трудах в польских учёных начала XIX века. После того, как Польша оказалась разделённой, панам потребовался союзник против Великороссии в лице презираемого прежде «быдла». Разделяй и властвуй!

Знаете, как действуют «специалисты»? Например, замешав в одной ступе несуществующий прах Александра Македонского и местный диалект, можно вывести македонцев. Потомков древнего народа, обладающих «историческими правами» на Салоники и всю северную Грецию. И тогда под многолучевой звездой отца великого полководца, царя Филиппа, с помощью борцов за право наций на самоопределение, будет создано еще одно управляемое квази-государство.

Старец Паисий в сердцах восклицал: «Одни хотят забрать себе Салоники, другие хотят, чтобы их границы простирались до Лариссы, третьи хотят иметь Эгейское море… Да, в конце-то концов, что, никогда не было Греции?» [30. C. 711].

Иногда создается новый этнос, а иногда самовозвеличивается народ, уже доказавший истории неспособность к самостоятельному государственному бытию. Но это и требуется «демотехникам». Нужна только видимость независимого государства. Мало ли географических курьёзов появилось в последнее время на карте Европы! Одни прибалтийские «пуговицы», дерзко оторванные от российского мундира, чего стоят! Одна из пуговиц теперь и прилегающий кусок территориального «сукна» себе оттяпать хочет!

Характерно, что «местные языки» оживил обуянный духом разделения протестантизм. Именно он начал придавать диалектам статус самостоятельного языка. С чего всё начиналось? Миссионеры настаивали не на том, чтобы обучить местных жителей латыни, а на том, чтобы богослужение велось на понятном им наречии.^* Естественно, новый «богослужебный» язык должны

были облечь в письменную форму. И вот пошло-поехало. «В Европе в 1800 году было 16 письменных языков, в 1890 г. их число возросло до 30, а в 1937 г. до 53. За каждым языком стоял созданный за короткое время народ».^** Смотрю я вокруг и с тревогой думаю: не дай Бог, особый казачий этнос выделится из русского тела. А там — поморы, берендеи в очереди стоят…

Итак, от живого народного древа отрубают ветку. Потом втыкают её в почву и, сделав некоторое валютное вливание (чтобы не засохло на второй день), говорят: вот новый этнос, у него должно быть своё государство.

Такой новодел пытается агрессивно подавить собственный комплекс неполноценности и поэтому он является излюбленным инструментом мировой провокации. Куда годится это «дерево»? В апокалиптическую печку!

…После Вавилонского смешения Господь дал каждому народу своего ангела-водителя. А если этнос создается искусственно, самовольно? Не получает ли он тогда ангела с рожками? С учетом территориальной экспансивности этносов-новоделов, похоже на то.

Согласно логике Киссинджера, в первую очередь врагу надо «взорвать» Святую Гору. Или изменить её до неузнаваемости. При Александре Македонском из мраморного двухкилометрового гиганта планировали высечь статую великого полководца. А теперь — кого «великого» хотела бы изваять мировая афонофобия? Неужели — Обаму, ушастого «мессию», пришедшего в мир, чтобы «спасти» народы?! Избавить их от кризиса…

Между прочим, кризис по-гречески значит суд. Судит Господь и милует Он. За покаяние. Афон, который учит Иисусовой молитве, учит самому главному. Недаром старец Иосиф Ватопедский говорил о задаче Святой Горы задержать в отношении множества людей праведный суд Божий.

         ^* Пенник Н Джонс П. История языческой Европы. С.Пб., 2000, С. 356

            ^** Кара-Мурза С. Экспорт революции. М., 2005. С. 365.

Старцы и юноши

Вечерний докурортный Уранополис. Прошёл дождик. Туман. Ресторанчики пустуют, и официанты активно зазывают — зайти именно к ним. Что ж, зайдем. Здесь, кажется, готовят отменные кальмары. Можно позволить себе и немного рицины, белого сухого вина, которое привозят с Крита. У него особый привкус — добавляют какую-то смолу.

— Есть рицина?

Пальцы официанта складываются щепотью, по замысловатой траектории подносятся к губам, и следует звонкий «чмок» — это значит: вино прекрасное!

Осматриваемся. Топится железная печка — наподобие большой буржуйки. Вечером на улице градусов пятнадцать — очень холодно, считают греки. Несколько старичков, местных жителей, неторопливо смакуют кофе. Шумных посетителей нет. Ни немцев, которые даже в Греции пьют пиво и потом начинают громко петь, ни наших, которые пьют все подряд и потом поют еще громче. Кажется удивительным, как вообще в такой тихой стране могут происходить беспорядки.

Один из моих сопаломников как раз рассказывает, что во время пика недавней анархии он оказался в Афинах. И, несмотря на местную цветовую гамму, узнал в этой заварухе что-то очень «оранжевое». На улицах бесновались группы пятнадцати-семнадцатилетних парней, а между ними на велосипедах, в черной униформе и в масках, сновали люди постарше — давали указания.

Отступление о «Золотой Заре»

Да, есть такая организация — «Хрисви Агви». Короткие стрижки, устрашающие татуировки, факелы и вскидываемые в приветствии руки. Партия эта, конечно, очень «правая». И даже — «православная». Но при этом — почитает Гитлера и ведёт свою родословную из тех же структур, что и он. Дело, в том, что «Хрисви Агви» означает «Золотая Заря». Это название ложи, в которой «блистали» личности наподобие Алистера Кроули. Так что когда лидер «православной» партии Никос Михалолякос пишет о человеческих жертвоприношениях в честь бога Пана — не стоит удивляться. И тому, что идеал партии это древняя Спарта, — тоже.

В начале XX века из «Золотой Зари» произошло общество Туле, членом которого был Рудольф Гесс… Кстати, в августе 1987 года, на следующий день после смерти этого нацистского преступника, активисты ещё только нарождающейся «Хрисви Агви» распространяли в Афинах листовки с фразой «Рудольф Гесс бессмертен».

Маршрут от «Золотой Зари» до Гитлера, пришедшего к власти именно на волне кризиса, понятен. Не тот ли путь запрограммирован и для «Хрисви Агви»? Во всяком случае, её риторика аналогична гитлеровской. Обывателю она всё более симпатична: если власти не желают ограничить прибытие в страну нежелательных мигрантов, то это обещают сделать правые. Доказательства решимости налицо: пырнуть ножом какого-нибудь «нигера» им ничего не стоит.

Между прочим, восходящая над Грецией «Заря» уже имеет около двух десятков депутатов в парламенте. На фоне экономических неурядиц столь «национальной» партии ныне симпатизирует каждый пятый грек. И что характерно, за неё голосует половина полицейских [21—2].

Так что мировая закулиса, озабоченная сменой греческой национальной самоидентификации, на такое «православие» сделать ставку может вполне.

Вообще волнения молодёжи начинаются в Греции каждый год. Всегда — 28 ноября, в день падения хунты «чёрных полковников». И хотя у власти теперь совсем другие политические силы, странная традиция осталась: молодежь забрасывает полицейские участки камнями и творит прочие безобразия. Стражи порядка привыкли — смотрят на всё это довольно равнодушно. Но на этот раз шальная (или провокационная) пуля убила студента.^* И всё приобрело другой размах. (О, роль «шальных пуль» в истории — отдельная тема!).

Мы слушаем своего товарища и размышляем. Всё же вытравить греческое православие, которое сильно даже на бытовом уровне, будет не так уж и просто. Один из сопаломников рассказал, как однажды познакомился с настоящим сиромахой — скитающимся монахом, словно сошедшим со страниц старой книги «Письма Святогорца». Он подошел на улице в Салониках и просто сказал: «Помолитесь о патриархах, епископах и обо мне, многогрешном Софронии. И о моих родителях… У вас деньги есть?» (Попрошайка? — мелькнула мысль). Спутник, который знал этого восьмидесятипятилетнего старца, сказал: «Если скажешь, что денег нет, он отдаст тебе всё, что ему подали, вынимая из карманов беспорядочно скомканные бумажки. Прежде отец Софроний был насельником Есфигмена. А потом Протат выгнал его с Афона: на пароме чем-то обидел двух толерастов из Германии. Мало кто знает: когда этот благообразный старик идёт по улицам города, он постоянно держит молитву Иисусову… Отшельник среди многолюдства.

         ^* Речь идет о событиях 2009 года.

Улыбка из мира иного

Итак, всей Греции внушают, что монахи «жируют». Объедают всю страну. И на самом Афоне я слышал упреки в адрес Ватопеда: дыма без огня, дескать, не бывает. Говорят, там, где прошёл киприот, даже лукавому греку делать нечего. Так вот эти самые киприоты, обосновавшиеся в знаменитой обители, и крутят деньжищи!

Впрочем, банки, деньги, вертолёты — антураж. Антиватопедские атаки нацелены, конечно же, на духовную сердцевину. В том числе — на авторитет духовника обители. Старца, подвизавшегося на Афоне с середины сороковых годов, ученика Иосифа Исихаста.

Один из святогорцев рассказывал мне, как, оказавшись в миру, случайно увидел, что по телевизору показывают фильм про Иосифа Ватопедского. Подсел к экрану поближе… И был немало смущен. Геронту обвиняли чуть ли не всех смертных грехах. Честно говоря, сказал мне монах, фильм был сделан настолько качественно, с такой профессионально смонтированной «убедительностью», что в сердце просочилось сомнение. Тот самый едкий «дым», которого без огня не бывает.

Мой сопаломник отзывается на этот рассказ так: «Наговорить можно всё что угодно. Надо просто увидеть старца, почувствовать его сердцем — и тогда наветы разлетаются в прах. Я однажды сподобился побывать у отца Иосифа. Пришёл к нему вместе с группой молодых греков, которые оживленно беседовали между собой в пути и продолжали разговаривать, когда уже пришли, не обращая внимания на смиренно сидящего монаха. И вдруг опомнились: как ты, старец? Опершись на палку и глядя куда-то ввысь, он ответил: «Вот сижу и жду, когда откроется дверь, чтобы уйти»… Глаза у него — небесной глубины. Потом едва заметная улыбка мелькнула в его словах. Рукой он показал на полку с книгами и сказал: «Это я написал!» Смысл монашеского юмора я понял так: вот мы гордимся содеянным, забывая, что всем обязаны Богу. Для меня это были очень своевременные слова. Вообще я получил от него то, что было просто жизненно важно для моей души».

Да, старцы Афона — не только греческое, это вселенское достояние.

Через пару недель после нашего очередного возвращения с Афона, оттуда пришло сообщение: старец Иосиф скончался. Произошло это 1 июля 2009 года. Я перекрестился и вздохнул. Многие, наверняка, заплакали.

А потом мне прислали удивительную фотографию. Предыстория её такова. Геронта умер, надо полагать, мучительной смертью — легочная недостаточность. От нехватки кислорода лицо потемнело. Рот приоткрылся. Некоторые советовали: лучше накрыть его какой-нибудь тканью с головой, чтобы не смущать многочисленных гостей, которые уже начали собираться на похороны. Сначала так было и сделали. И все же через сорок пять минут после отшествия игумен Ефрем благословил, чтобы лицо открыли. Тогда все с изумлением увидели: оно просветлело, рот закрылся. Фотограф навел объектив и запечатлел чудо. Старец Иосиф улыбнулся!

9 и 40 дней. Отступление

Из житийной литературы мы знаем случаи, когда святые улыбались в гробу. Примеры тому — святитель Феофан Затворник, улыбнувшийся во время посмертного облачения или дивеевская святая Елена Мантурова. Вспоминается и движение руки благоверного князя Александра Невского, который в гробу сам взял разрешительную грамоту.

Конечно, тайна чудес Божиих не подлежит препарированию… Но всё же в этой связи я вспомнил свидетельство одного знакомого ученого. Речь — об экспериментах в подмосковном Обнинске. Дело было в 1986 году: «Нам доставили десять человеческих гипофизов из института имени Бурденко и шесть — из Склифа. Люди умерли от болезней сердца, онкологии, травм. Оказалось, в течение девяти дней после смерти кристаллическая решетка гипофиза продолжает работать как антенна — на приём и передачу. Как будто человек имеет контакт со внешним миром. К сорока дням гипофиз превращается в аморфное вещество. Когда обнаружились эти «совпадения» с девяти и сорокадневными поминовениями усопших, эксперимент приказали прекратить».

Кстати, «тела монахов, умирающих на Святой Горе, не коченеют, как это бывает в миру. Их руки и ноги сохраняют гибкость. Говорят, это происходит по дару Пресвятой Богородицы, ибо она обещала, что в День Суда будет предстательствовать перед Своим Сыном о спасении всех подвизавшихся и почивших в Ее Саду. [8, с. 167].

На земле Геронта испытал на себе радость и ликование оклеветанных и гонимых, по слову Писания: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах». Как не согласиться: Иосиф Ватопедский улыбнулся по смерти, потому что он плакал духовно и покаянием очистил своё сердце! «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетеся»… Да, благодать Господа явным образом подтвердила тот факт, что старец сподобился совершенной степени усыновления и дерзновения у Христа, так что мог свободно распорядиться своим усопшим телом. Одна улыбка в мгновение разрушила горы клеветы.

И ещё мне вспомнились слова Старца о том, что смерть, ставшая результатом первородного греха, благодаря вмешательству Божественного человеколюбия, превратилась из яда в лекарство. Смерть ведь губит не самого человека, а тление, которое его облекает. Не будь смерти, зло стало бы бессмертным!

Господь посылает скорби, умерщвляющие чреватое гибелью наслаждение. Память Божия рождается именно в объятиях злострадания. Но Господь и утешает. Как говорил Иосиф Исихаст, сначала я пил скорбь вёдрами, а затем Бог давал мне благодать ложечкой.

Может показаться странным: человек охотно вспоминает именно годы своих страданий: как его «плющили» в армии, как изнемогал во время болезни, как мучился в творческом поиске. А это закономерно! Каждый из нас создан для страданий (вопреки опереточному: жизнь на радость нам дана). И душа-христианка, понимая, как человек духовно поправился после армии или после болезни, чувствует это.

Яд превращается в лекарство… Змеиный яд, например. В афонской лавре св. Афанасия вот уже тысячу лет хранится язык аспида. Я брал там настоявшуюся на нём воду. Она чудотворна. По молитвам спасает от укусов ядовитых гадов. Есть многочисленные свидетельства: по вере, вода помогает избавиться также от «зеленого змия», наркотической зависимости и других укусов инфернальных «рептилий». По милости Господней ПОБЕЖДЕННОЕ ЗЛО (пойманный когда-то аспид) ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ВО БЛАГО. Но зло надо вовремя заметить. Осмыслить. Само напоминание о змее, лежащем на дороге, порождает разумную осторожность. И единственно правильную надежду — на Божию помощь.

В отличие от солдата, которого отправляют в жёсткую армейскую среду по повестке, подвижники принимают аскетическое злострадание добровольно. Иосиф Ватопедский вспоминал: «В период моей жизни с нашим приснопамятным Старцем (Иосифом Исихастом — Ю.В.) я допустил некую погрешность по неведению, и он наложил на меня епитимью — пройти пешком утомительный и длинный путь. Когда я его спросил, какова цель этой епитимии, он с печалью ответил мне: «Вместе с покаянием необходимо понести и деятельное злострадание, для того, чтобы загладить вину, иначе на нас обрушится по промыслу Божию невольное наказание и, возможно, оно будет гораздо тяжелее и больнее, поэтому мы предотвращаем его вольным удвоенным покаянием, и так устанавливается равновесие». [28, с.116].

Касается этот закон и отдельного человека, и целого народа. Старец Тихон говорил отцу Паисию: «Чадо моё, России дана за грехи народа епитимия, и она должна претерпеть злострадание, чтобы очиститься и получить желанную свободу»^*.

О том, что монашеское подвижничество начиналось именно с ощущения благостности злострадания, писал и Паисий Святогорец: «Когда пришел к власти Константин Великий, он освободил христиан из темниц, где они (некоторые были изувечены) ожидали смерти. Мучения закончились. Но освобожденные очень огорчились… Они с радостью ожидали мученичества, а дождались свободы. И тогда — от любви к Богу и горевшего в них пламенного желания пострадать за Христа — они ушли из мира. И тем мучениям, которым подвергли бы их Диоклетиан или Максимилиан, они в подвижничестве подвергли себя сами». [47, с. 253].

А вообще, и воины, и монахи — в равной степени жертвенная часть общества. Просто они по-разному воюют и по-разному гибнут. Два этих одухотворенных жертвенностью воинства связаны между собой. Так появились на Руси калики перехожие — пожилые богатыри во смирении. Таким был первый известный нам русский паломник в Иерусалим и на Святую Гору — игумен Даниил.^** Воинство черноризцев (кстати, благодаря Афону) стало промыслительно формироваться на Руси как раз во время раздробления державы Ярослава Мудрого. В самые трудные времена монахи своей молитвой призывали помощь Божию и властно будили Илью Муромца — ратный дух могучего народа.

…Старец Иосиф отмучился. Как не улыбнуться блаженной улыбкой!

         ^* Отец Тихон. Троице-Сергиева лавра. 1997.

            ^** См. мою книгу «Стук в Золотые врата».

Ватопедские святыни

…Впереди — неделя на Афоне. Трап поднимается и становится тупым носом парома. Стоящий на борту отпускник подтягивается, превращается в святогорского паломника. Палка преображается в посох. Посох стучит о камни афонских тропинок, напоминая тем, кто пресмыкается: христианин идет! С дороги!

Мы проплываем мимо живописных развалин русского скита Новая Фиваида. Вспоминаю, как несколько лет назад я был здесь у схииеромонаха Рафаила (Берестова) и как тот рассказывал о бесовских нападениях на братию. Он тогда высказал предположение, что среди здешней роскошной природы когда-то в древности находился алтарь одного из князей бесовских.

Я рассказываю об этом своим попутчикам, а они, продолжая тему, вспоминают, какие страхования мучали их однажды ночью на Каруле, в кириаконе. Одному из них в тревожном сне привиделось, как местный монах, молившийся в соседнем помещении, выводил на веревке из кельи рогатого. А потом — «Крыса!» — вопль среди ночи. И взволнованный рассказ другого паломника: он только что видел убегавшую по стене крысу. Размером с человека! Значит, это был не обычный грызун. Это был зверь, который не за ногу тяпнет, а вцепится в самую душу.

Все примолкли.

Апрель. Розовой пеной покрыты миндальные деревья. Раскрываются листочки на виноградных лозах. Сад Богородицы расцветает…

Наконец мы в Ватопеде. Всё здесь знакомо. Только у входа в монастырь появился новый храм — надо будет спросить о нем.

После вечерней службы и трапезы паломникам выносят святыни. Среди них — часть Пояса Пресвятой Богородицы. Она сплела его ещё в детстве. Значит, надевала Пояс и тогда, когда носила под сердцем Богомладенца. А золотыми нитями — видите их на темной верблюжьей шерсти? — его вышила царица Зоя, жена византийского императора. Она страдала от нечистого духа, и увидела во сне Божию Матерь. Богородица сказала царице, что ей надо убедить Патриарха достать Святой Пояс из ковчега, запечатанного ещё в четвёртом веке. Когда Пояс положили на больную, она исцелилась. И в знак благодарности, живя в супружеском целомудрии, царица украсила древнюю реликвию. Кстати, в этом тоже был Промысл Божий: без этих скрепляющих нитей человеческой благодарности Пояс не сохранился бы до сегодняшнего дня.

Всем вручают маленькие полиэтиленовые пакетики — матерчатые пояски, приложенные к великой святыне… Вспоминаю, как несколько лет назад в Москву приезжал отец Ефрем. Перед началом встречи с афонским гостем ко мне подошла одна женщина и спросила: «- Вы меня помните?» (Признаться, я не помнил). « — Вы привозили нам с мужем поясок с Афона. А теперь — вот»… — Она показала на бегущую к ней симпатичную девчушку…

После приезда в Россию Пояса я не собирал специально свидетельств о чудесах, но в каком бы городе ни оказывался, слышал подобные истории. Богородица не просто помогла «решить демографическую проблему». Её поясок напомнил распоясавшемуся народу, что пора подтянуться. Прийти в себя. Поясок вообще важен в одежде христианина. Недаром при посвящении в колдуны с человека срывали крест, и он становился расхристанным, а потом снимали пояс, и он делался распоясанным. Таковы сейчас миллионы потомков православных христиан.

И ещё. Пояс показал, что именно под омофором Матери Божией, а не под каким-нибудь знаменем или транспарантом собираются миллионы человеческих душ. Правильная цветовая символика или правильные слова — это всё-таки лишь человеческое… Позабыв о страданиях во время многочасового стояния, люди с радостью вспоминают о той встрече. Это были те самые часы их жизни (которая дана для спасения души), что были потрачены по назначению. Жертва, принесённая каждым из стояльцев, не прошла бесследно. В том числе и для невоцерковленных людей. Даже для тех, кто топтался здесь ради языческого стремления к чуду. Одному Богу известно, сколь многие из них зачали не только младенца, но и веру — в своем сердце.

Яростный ответ врага был не случайным, очевидным, оперативным. Но полным беспомощной злобы. Это и кощунство в храме Христа Спасителя, и арест отца Ефрема по прибытии из России.^*

…Ватопедские святыни. Части Животворящего Креста Господня, голгофской Трости, глава Иоанна Златоуста (с нетленным ухом, которое слышало боговдохновенные слова Литургии), мощи Григория Богослова и преподобного Евдокима Ватопедского… Этого святого у нас почти не знают. Стоит рассказать о нём. Его мощи были обретены в 1840 году удивительным образом. Однажды монахи почувствовали чудное благоухание и по запаху добрались до глухого угла костницы, где стоял коленопреклоненный человек. Точнее, его нетленные останки. В руках почивший монах держал Евангелие. Вскоре братии было открыто, что несколько десятилетий назад, получив извещении о скорой кончине, смиренный инок сам направился в костницу. Там и остался. Когда мощи были внесены в соборный храм, чудесное благоухание разлилось в радиусе до полутора километров. Почившего нарекли Евдокимом — благоухающим. Через некоторое время он явился одному из братии со словами: меня звали Савва, но данное вами имя мне нравится.^**

Кстати, оказалось, что новый храм (у входа в обитель) воздвигнут во имя преподобного Евдокима. Причем, недавно он отреставрирован с помощью принца Чарльза. Да-да, сына английской королевы и частого гостя Ватопеда.

Задаю удивленные вопросы о привязанности англичанина к Афону. Может быть, он Православие принял? Пишут, что отец его, принц Филипп, имея греческие корни, хотя бы формально является православным. Но ведь, будучи наследником короны, Чарльз должен стать также главой Англиканской церкви! И одним из титулов его будет — «Защитник веры». Не православной же, а национальной, английской.

Что скажете, ватопедцы? Нам отвечают ничего не говорящим пожиманием плеч. Умеют, умеют греческие монахи обходиться с VIP-персонами!

         ^* Надо сказать, привезти пояс в нашу страну было не просто. Девять из двадцати афонских монастырей голосовали против. Потребовался весь авторитет отца Ефрема, его молитвы, чтобы судьбоносная поездка осуществилась.

            ^** Святость вообще благоухает. О старце Иосифе Исихасте написано: «Однажды, когда мы вынимали главу из ковчега ради поминальной службы, сильное благоухание источалось из уст Старца. Мы недоумевали, почему более всего благоухают уста? И в то время мы размышляли, отчего да почему, один монах сказал мне:

            - Старче, знаешь, почему такое благоухание источается из уст? Потому что Старец этими устами говорил Иисусову молитву»

«Чарльзушка! Брат! Православный!» Отступление.

Так всё же: он что, православие принял? Или, обладая «широкими религиозным взглядами», и «чтобы наверняка», просит Бога о чём-то своём не только в Виндзоре, но и здесь? Об улучшении памяти, например. Говорят, она стала подводить наследника.

Принц является создателем англо-американского общества «Друзья горы Афон». Оно собирает пожертвования на святогорские нужны. Энтузиасты из этого общества, вооруженные топорами и пилами, порой помогают в расчистке афонских тропинок. Один паломник из России, сообщается в интернете, недавно встретил за этим благородным занятием и самого принца. Даже фотографию выложил. Мило!

Пишут, что во время посещений Афона Чарльз живёт в крошечной келье и встает на службу в пять утра. В свободное от молитвы и трудов время принц пишет акварели. Некоторые из них были проданы на лондонском аукционе, а вырученные деньги Чарльз передал в Ватопед. Очень трогательно! Я уже почти раскрыл братские объятия.

Принц Флоризель (то есть, извините, Чарльз) украсил свой дом в резиденции Хайгроув подаренными ему византийскими иконами. Как отметил в беседе с «Guardian» один афонский монах, «вне сомнения, британский принц в душе православный, но, к сожалению, он очень зависим от своего положения».

Его регулярные встречи с игуменом Ватопеда архимандритом Ефремом породили мнение о том, что принц наставлен в Восточном Христианстве. По некоторым данным, игумен Ватопеда, в свою очередь, — частый гость в Хайгроув.

Очень мило, что Чарльз дружит с композитором сэром Джоном Тавенером, принявшим Православие в 1977 году. Но дружит он и с членами королевской семьи Саудитов, экспортирующими по всему миру ваххабизм.^*

Принц намерен резко изменить церемонию коронации. Раньше на ней присутствовали только англикане, он же предлагает, чтобы в ней приняли участие представители «иных христианских конфессий», а также мусульмане, иудеи, индуисты и сикхи.

Вот тоже любопытный момент: «Молебен о счастливой совместной жизни наследника британского престола и его многолетней подруги Камиллы Паркер-Боулз прошел в часовне Святого Георга в Виндзоре и сопровождался православным духовным пением… Сам молебен совершил архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс».

Экуменизм — как часть личной жизни. Добавим, что принц живо интересуется, кроме всего прочего, буддизмом и Нью Эйдж. Кроме того, он обрезан. Операцию малышу Чарли делал моэль и по совместительству доктор медицины Джейкоб Сноумен. Впрочем, Чарльз здесь не виноват. Обычай делать обрезание принцам возник в британской королевской семье в начале XVIII века, когда трон занял Георг I. На его родине, в Ганновере, также существовала странная традиция делать эту операцию сыновьям высшей знати.

Да, нас всех ждет много интересного, если он станет королем. Чарльз — подходящий кандидат для «примирения» всех народов мира под крышей «всемирной сакральной монархии». Между прочим, в 2006 году влиятельная британская газета «Индепендент» опубликовала список знаменитостей, которых, согласно опросам, чаще всего называют кандидатом на роль антихриста; так вот, фигурируют в нём и принц Чарльз со своим старшим сыном Уильямом.

Так что давайте не будем спешить по-братски называть его Чарльзушкой.

Что же касается особого интереса англичан и их разведки к Балканам и Афону в частности, то об этом поневоле приходится вспоминать то и дело. В конце XIX века возник даже проект наделения греческих святогорцев английским гражданством. Якобы для того, чтобы успешнее противостоять «посягательствам» русских. Этот проект поддержало тогда афинское правительство… [59, с. 33].

         ^* Ваххабизм был инспирирован еще в XVIII веке английской разведкой. Изначальной целью было ослабление исламского мира и борьба с Османской империей. Однако халифат усмирил сектантов, загнал в пустыни, и долгое время это лжеучение было лишь убеждением группы бедуинов. Никто в мусульманском мире о нем не знал. Когда Османская империя распалась (1922 год), те же английские спецслужбы заключили договор  с правящими родами ваххабитов. Так образовалось государство Саудовская Аравия. В 1970-е годы цены на нефть резко увеличились, и этот режим видимо, счел, что Аллах послал ему деньги для того, чтобы распространять свои убеждения по всему миру. 

Острые зубы греха

Мы пришли в Ватопед в среду на Светлой седмице. Мраморный пол храма устлан лавровыми листьями. Вчера здесь был особый праздник. Он связан с историей иконы X века, именуемой Алтарная. Однажды пономарю обители по имени Савва открылось, что скоро в монастырь ворвутся арабские пираты. Он успел спрятать находящуюся в алтаре икону и крест Константина Великого, и вскоре был захвачен в плен. Вернулся в монастырь с Крита, из пленения, только через 70 лет и рассказал братии, что спрятал величайшие святыни обители в старом колодце. Когда их извлекли на свет Божий, оказалось, что перед иконой Алтарная лампада все эти годы чудесным образом горела. Произошло это во вторник на Светлой седмице.

Еще одна знаменитая ватопедская икона — Всецарица. Мой друг, давний афонский паломник, рассказывал, как молился перед чудотворным образом Всецарицы за одну болящую. «Врачи сказали ей: онкология, жить осталось не более трех месяцев. Вернувшись в Москву, позвонил ей, но телефон не ответил. Подумал: наверно, уже умерла. А через некоторое время встречаю ее живой и здоровой. Оказалось, даже диагноз сняли. « — Я, — говорю, — молился за тебя у Всецарицы». А она: « — Знаю. Мне сказали, что за меня была молитва, знаю, что это ты». Теперь она — воцерковленный человек. Здоровый не только телесно, но и духовно. Вот для чего Господь дал ей время»…

Жируют ли здешние монахи? Не знаю. Очевидно одно: Ватопед сейчас — самый гостеприимный монастырь на Афоне. Трудно найти паломника, который не стремился бы попасть именно в эту обитель. Все знают: здесь их неизменно примут с любовью. Вот и мы, едва заикнулись, что хотели бы причаститься, как тут же проблемы, связанные с языковым барьером на исповеди, были решены.

Да, в материальном плане ежедневный прием десятков паломников для обители недёшев. Кроме того, миссионерские, образовательные, благотворительные программы Ватопеда известны всей Греции. Эта деятельность и вызывает у некоторых жгучую ненависть.

«Проблемы, связанные с атаками на Ватопед, останутся актуальными до тех пор, пока американцы будут проплачивать некоторых деятелей в Греции», — прямо сказал мне ещё один насельник обители.

И хотя отца Ефрема отпустили пока под залог, представителей монастыря по-прежнему таскают по судам.

Русский монах Ватопеда отец К. рассказывал, что счета монастыря в этой связи были заморожены. Только спустя некоторое время позволили открыть новые. Убрали членов правительства, которые тяготели к Ватопеду. Некоторые, чтобы не иметь неприятностей, повели себя как иуды. Теперь зато стало ясно, кто истинные друзья обители.

Недавно один греческий епископ счел нужным заявить, что документы на землю времен византийских императоров и османских владык, которые предъявляет монастырь, устарели.^* Говорят, его вызвал патриарх Варфоломей: что ты мелешь! Если мы сами заявляем, что подобные бумаги не имеют значения, то претензии на нашу собственность нам предъявят власти Израиля, Египта и других стран, где до этого древние права под сомнение не ставились…

…После литургии и трапезы, по ватопедскому обычаю, всех приглашают в просторный зал собраний. Говорит игумен обители, а русскоязычный монах переводит. До 1998 года такие беседы вел старец Иосиф, духовный наставник отца Ефрема. Их тексты собраны в книге «Ватопедские оглашения», она переведена на русский язык. В предисловии к ней читаем: «Поучения старца Иосифа, как это видно из названия, представляют собой род оглашений — бесед, призванных настроить на определенный образ жизни и мысли, в данном случае — монашеский. Они составлены по образцу «Оглашения» прп. Феодора Студита… «Оглашения» старца Иосифа можно назвать современным словом афонского монашества о принципах и предпочтениях монашеской жизни. Это своеобразный внутренний «типикон» не только Ватопедской Обители, но и всей духовной традиции Афона». [27].

Много, много ценных поучений содержит эта книга. Они укоряют совесть на каждом шагу. Вот, например, такое: «Сладострастие извратило все, что свойственно чистой человеческой природе, направляя волю человека лишь к удовлетворению чувств, даже когда это против природы, и таким образом изменились сами физиологические законы. И теперь, несмотря на то что, согласно человеческой физиологии, мы должны есть, чтобы жить, мы, напротив, живем, чтобы есть! Поэтому тому, кто хочет жить «по природе», необходимо разумно понуждать себя к воздержанию и ограничивать потребности плоти». [27, с. 110]. Читаешь эти строки и вспоминаешь, как во время службы стоял и, будучи совсем неголодным, думал, какая трапеза тебя ждет.

Как не соотнести с житием старца Паисия: «После борьбы и подвигов Старец дошел до такого состояния, что мог жить, обходясь минимальным количеством пищи и сна. Питаясь Божественной Благодатью, он говорил: «Есть люди, которые не спят от радости. Такие люди питаются и телесно, и духовно». [30, с. 428].

Еще вспомнилось, как в одну из поездок инок Вонифатий подарил мне жутковатые челюсти глубоководной рыбины — со множеством длинных тонких зубов. Святогорец нашел ее на берегу, недалеко от Пантелеимонова монастыря. Диковинное чудище! С «фитильком» на носу. Рисунок такой рыбы был в моём школьном учебнике. Афонит отделил голову и положил её в муравейник. Вскоре челюсти были уже абсолютно чистыми. Инок дал мне их с напутствием: пусть эти зубы напоминают о грехе, который может сожрать человека дотла.

Как быстро мы «устаём от благочестия»! Сколько раз ни приезжал на Афон, всегда ловил себя на том, что только вначале, как и собирался, выстаивал все длинные службы, ограничивал себя в еде. А к концу паломничества, соскучившись по привычному комфорту, уже думаешь не о душе, а о ду́ше. Мир, из которого так хотелось вырваться, снова манит к себе. Зависимость налицо! Старец Иосиф Ватопедский говорил на этот счет так: «Свободен тот, кто не подчиняется удовольствиям, плотским или духовным».

         ^* Подобные документы до сих пор признаются греческим государством, которое само пока не создало собственного земельного кадастра.

Афонские эпизоды

Приходим в Хилендар. Мимо соборного храма, мимо лозы святого Симеона — к колодцу. Хочется пить. Сейчас — по кружке холодной воды и — на вечернюю службу. У колодца ко мне подходит румяный полный брюнет в черной рубашке: меня здесь все знают, как Ивана-паломника, говорит он. Рассказывает, что родом он — из Литвы. Вот уже десять лет странствует по святыням христианского мира. И на Афоне, по его словам, нет — не то чтобы монастыря или скита, — но даже кельи, где бы он ни бывал. Разговор собеседник начинает с комплиментарной части в мой адрес. Пытаюсь уйти — служба ведь начинается. Но Иван останавливает — буквально на одну минуту, мне надо вам так много сказать! И вот говорит, говорит… Не очень понятно, что ему всё-таки надо. Рассказывает, что в Хилендаре есть удивительный «артефакт» — глава пророка Исайи. (Мы вообще-то называем такие вещи святынями, думаю я про себя). Проходящий мимо монах роняет: и в России могли бы поговорить… Тут уж я решительно поднимаюсь. Потом продолжим. Иван дольно жалобно говорит:

«- Жаль, что расстаёмся, меня ведь здесь ночевать не оставят»…

«- Почему же? — в Хилендаре всегда очень гостеприимны».

«- Ко мне — отношение особое. Впрочем, и самому мне здесь не очень уютно».

«- Ну, в сорока минутах ходу — Есфигмен».

«- Там не оставят тоже. Видно, придется ночевать на скамеечке».

Чем же он так насолил тут всем? — этот вопрос задавать уже некогда. Вхожу в храм. Иван-паломник уныло плетётся следом.

После службы и трапезы (в Хилендаре его действительно не оставили) Иван просит меня проводить его немного по дороге в Есфигмен. Хотя бы десять минут… Что ж, пойдем.

«Знаете, что означает слово «жиды»? — задает он неожиданный вопрос. И сам отвечает: «Жиды — значит — ждущие. Второго Пришествия». «А может быть, — антихриста?» — переспрашиваю я. Но он уже перескакивает на другую тему. Рассказывает, что ему были откровения о будущем России и всего мира. «Не подумайте, я не в прелести. Я рассказываю подлинную правду. Давайте напишу вам даты открытых мне важнейших событий будущего. Вы потом проверите»… Мы уже минут десять как стоим на обочине. Мимо нас пробегает собака. Потом начинают прогуливаться остановившиеся в Хилендаре паломники. Иван недобро косится на них и шепчет: «Думаете, это собака? Думаете, это люди? Нет, это бесы! Они хотят помешать нашему разговору». Не пойму — может, он «с приветом»? Или считает, что такие «мистические» взгляды живо заинтересуют меня, и я почувствую к нему особое расположение?

Нетерпеливо оглядываюсь в сторону сербской обители. Наконец Иван спрашивает о том, что, видимо, интересовало его с самого начала. Московские телефоны известных православных людей. Вынужден разочаровать своего собеседника… Жаль, что сфотографировался с ним. Теперь, наверное, на всех путях своих странствий он будет выдавать меня за своего друга.

Что это за тип такой был? Позже один афонский монах рассмеется: «Иван-паломник? Мы действительно знаем его. Только называем „архисинагогом“».

Афонская неделя быстро пролетает.

«Доам нефереште, Доам милуеште». (Господи помилуй, Господи благослови). Тихая келья Иоанна Богослова, где подвизаются молдаване. Выходишь из храма, и перед тобой как на ладони — Святая Гора с заснеженной вершиной. Эта местность, несколько келий, объединявшихся когда-то в скит, называется Провато. Идти сюда ближе всего от Каракалла. Дорогу мне и показал каракалльский насельник, русскоязычный словак отец И.

Ни старца, ни насельников в келье нет. Только один из братии — отец Варсонофий. Угощает мамалыгой. Раньше я только слышал об этом блюде. Мне нравится. Вкусно! Вечером пьем с отцом Варсонофием чай. Он сетует: «Многих паломников-молдаван на Афон не пускают. Проверив документы, не выдают визы. Молдавия — бедная страна, и в Греции опасаются, что под видом паломников заедут нежелательные гастарбайтеры».

А я обратил внимание: молдаван и румын стало на Святой Горе намного больше. Даже среди таксистов Карее. « — Сколько?» — шевелишь пальцами, чтобы понятно было: вопрос идет о цене. «Пенде» (пять евро), — таксист отвечает по-гречески, но по всему видно, что это румын.

На другой день идём берегом моря. Точнее, большую часть пути — скачем. Через огромные валуны. Удивительное дело — многие из них помечены светлыми крестами. Светлыми на черном фоне. Замечательное природное явление!

Нас ждет еще одна келья. На подходе к ней — роща древних олив. Говорят, многим из них лет по пятьсот. Только представишь себе и поражаешься: чья-то заботливая рука посадила эти саженцы во времена великого князя Василия, отца будущего царя Иоанна Грозного! В убогой келье подвизаются два насельника из России. В идеальном состоянии — только небольшой храм. Он освящен во имя святителя Спиридона Тримифунского. Все остальное, сразу видно, восстанавливается из разрухи медленно, кропотливым трудом, без помощи богатых благодетелей. Возрождается келья с 1992 года. Здесь были практически одни руины. Прежде всего, рассказывают мне, нужно было изгнать отсюда многочисленных крыс и змей. Впрочем, и теперь на кухню приползает иногда двухметровый удав. «И что же он, не опасен?», — спрашиваю я и стараюсь скрыть возникшее беспокойство. «Нет, — отвечают мне, — поймает крысу и уползает на пару недель — переваривать ее»…

Недавно кто-то из афонцев рассказывал мне такую историю. Когда в 70-е годы в Пантелеимоновом монастыре появился первый грузовичок, в темноте на нем наскочили на какое-то бревно. Вышли из кабины и ужаснулись. Оказывается, через дорогу лежало тело огромной змеи — и голова, и хвост ее были в придорожных кустах. Возвращались обратно — чудища уже не было. Видно, жив остался удав. Уполз.

Праздничная трапеза: жареная картошка и салат из одуванчиков. Вот, наконец, и попробую я блюдо, о котором рассказывал мне под Рязанью приснопамятный архимандрит Авель, бывший игумен Пантелеимоновой обители. Он приехал на Афон, когда казалось, что русский монастырь здесь доживает последние дни. Несколько немощных старчиков, запустенье, отсутствие связи с Родиной и бедность. Весной выручал салат из одуванчиков… (1). Что ж, хотя бурая масса и неприглядна на вид, если полить ее смесью оливкового масла и уксуса, то к картошке — очень даже ничего. Я прошу себе вторую порцию. По-монашески, досуха вытираю миску корочкой хлеба. Еще старец Паисий обращал внимание: когда выбрасываешь остатки освящённой пищи в нечистое место — это грех.

С нами за столом — ещё двое русских монахов. Пришли сюда на праздничную воскресную службу. После трапезы — монашеская беседа.

Причастие бывает действительное и действенное. Если священник грешный, то второго может и не быть. Одна старица приняла Святые Дары и сказала: опять священник «пустой» оказался… Я слушаю и молчу. Честно говоря, не знаю, что об этом думать.

Другая тема, которой мирскому человеку также лучше не поддерживать. О том, что знакомый монах, у которого всё было прекрасно — старец, келья, — оставил удел Пресвятой Богородицы и женился. Может, это неправда?

Ещё удивительная деталь. Недавно в келью зашёл молодой болгарин с необычной татуировкой на плече. Оказалось, эта арабская вязь — знак Османской империи. Болгарин говорит: мой прадед был управляющим при турках. Мы тогда отлично жили. Лучше подчиняться туркам, чем Евросоюзу…^* Нет, старец Иосиф Исихаст говорил другое. «Говори Господу так: «О возлюбленный мой, сладчайший Иисусе Христе! Кто обо мне Тебя попросил и кто помолился, чтобы Ты привел меня в этот мир и чтобы я родился от родителей, добрых и верных христиан? Ибо столь многие рождаются у турок, католиков, масонов и евреев, и язычников, и прочих, которые не веруют, но суть как бы и не родившиеся совершенно, и вечно мучаются». [25, с. 273]. В ответ на такие нетолерантные слова болгарин только машет рукой.

…После утренней службы — чай и сухари. Неужели даже оливок нет? — удивляется один из гостей. «У нас — по зографскому уставу, — отвечают, — поскольку в оливках содержится масло, то в постный понедельник их вкушать не благословляется».

Мне показали дорогу к одной заброшенной келье. Крохотное помещение, сложенное из валунов, скреплённых глиной, почти развалилось. Остатки стен храма (он датирован 1196 годом), стянуты стальными тросами. Здесь подвизался священномученик Евфимий, который впоследствии стал последним болгарским патриархом перед Османским игом. Возможно, именно в этой келье, где-то около 1360 года, монах Евфимий перевёл «Диатаксис Божественной литургии» патриарха Филофея. Так возникла новая редакция славянского Служебника, быстро распространившегося во многих странах.

Патриарх Евфимий был повешен османами на вратах Великого Тырново. Нет, не всем вольготно жилось при турках.

«Христос Воскресе, из мертвых смертью смерть поправ и сущим во гробех живот даровав…» Хорошо здесь молиться! Удивительно благостно на сердце. Кругом никого нет и, видимо, давно уже не было, но не чувствуешь себя одиноким. Ощущаешь присутствие. Бывшего здешнего насельника? Священномучениче Евфимие, моли Бога о нас.

Вот и всё. Спешим в аэропорт. Взмываем над древней землёй Халкидики. Седмица пролетела как единый день.

         ^* Как не вспомнить Ф.М. Достоевского: «…по внутреннему убеждению моему, - не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, все эти славянские, особенно русские племена, чуть только Россия их освободит, а Европа согласится признать их освобожденными… Даже о турках станут говорить с большим уважением, чем о России». Что ж, потому Россия и велика – столько – столько клеветы, как нашей Родине, Господь не попустил перенести ещё никому.

ПРИМЕЧАНИЕ

1. Незадолго до смерти бывшего настоятеля Свято-Пантелеимонова монастыря архимандрита Авеля (Македонова) мне удалось расспросить его об Афоне 70-х. Часть нашего разговора, состоявшегося в Иоанно-Богословском монастыре под Рязанью, предлагаю вашему вниманирю.

«После того как отец Никодим (Ротов) был начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, он возвращался в Москву и побывал в Греции. Приплыли в афонский порт Дафни. Греки очень волновались, что гость посетит Пантелеимонов монастырь. Пугали: не советуем, не гарантируем вашей безопасности. Тогда отец Никодим позвонил русскому игумену — схиархимандриту Илиану, который подвизался на Святой Горе с 1904 года. Тот сразу приплыл на лодке и рассказал, в каком состоянии пребывает обитель.

Потом, когда установились контакты с Родиной, в монастырь на собственной яхте приплыл некий миллионер, украинец. Кажется, его фамилия была Симоненко. Что-то в этом роде. Он упрекал отца Илиана: зачем вы связываетесь с красной Россией? Все необходимое мы вам дадим! Игумен ответил: а что вы нам можете дать? Доллары? И что мы с ними будем делать? Обклеивать стены? Так их крысы погрызут. А Россия — наша родина. Она всегда давала нам все необходимое и главное — монахов. У вас ведь монахов нет. Ты пойдешь в монахи? Нет? Да ты и не годишься…

Патриарх Алексий I благословил владыку Никодима сделать доклад на заседании Священного Синода. Как раз тогда (это был 1960 год) я приехал к владыке Никодиму. Он говорит: — «Знаешь, старец (по старой памяти обратился, так он в детстве меня называл), а я на Афоне был». «— Во сне?» — Въяве». Тогда он и рассказал, что после доклада на Священном Синоде принято решение сформировать группу из восемнадцати монахов для пополнения Пантелеимонова монастыря. — «Какие счастливые!» — вырвалось у меня. Владыка пристально посмотрел мне в глаза и спросил: «Ты искренне это говоришь или, чтобы разговор поддержать?» «Как же не искренне, — отвечаю, — каждый православный монах почел бы за счастье быть в Уделе Матери Божией». — «Завтра я иду к патриарху и буду просить внести тебя в список». На другой день он возвратился сияющий: — «Едва я заикнулся о тебе, святейший тут же благословил включить тебя в список».

Потом греки долго проверяли, чтобы среди монахов не оказалось шпионов. Наши, наверное, тоже проверяли. Чтобы не было таких, кто «опорочит советскую действительность» за рубежом. Всё это длилось десять лет! К семидесятому году, когда, наконец, было дано разрешение, из восемнадцати кандидатов осталось двое.

«В Греции нас встречал консул. Я сказал: прежде чем отправиться на Афон, хотелось бы побывать в Афинах, Салониках. Он спросил: а сколько у вас денег? Мне надо знать, какую гостиницу вам заказывать… Я показал выданные в Москве деньги. Он улыбнулся: столько бывает у нищих. Греческий архимандрит, который должен был нас сопровождать и который был свидетелем этого разговора, сказал, что должен ненадолго отлучиться и больше уже не появился.

Вскоре после приезда на Афон мы пошли с отцом Илианом в Покровский собор. Я отслужил литургию (игумен вроде как проверял новичка), а он читал в алтаре. Потом вывел меня на солею и сказал: вот мое игуменское место, а вот твое — настоятельское. Место почетное, но стоять в нем тебе, конечно, не придется.

Так и получилось. Три года я служил без диакона и алтарника. Из четырнадцати остававшихся в монастыре монахов половина была лежачими, а остальные уже не могли служить. Самому молодому из них исполнилось 70 лет.

Это были годы так называемой хунты «черных полковников». Короля свергли, но все говорили — «уехал отдыхать». Первое время его еще поминали на службах, а потом запретили поминать. В то время была идея собрать малочисленных монахов в афонской Лавре, а остальные обители отдать под туризм. Ходили слухи о реакции Тито. Когда он узнал об этих планах, заявил: если сербский Хилендар будет уничтожен, Югославия едва ли не войной пойдет на Грецию… Но, конечно, более всего «черные полковники» опасались реакции Советского Союза.

Первые три года я один служил каждый день. Если бы хоть раз пропустил, мог возникнуть повод отобрать обитель. В ней постоянно находились греческий монах и полицейский, которые следили за ситуацией. Видя, что службы следуют неукоснительно, греки стали предлагать: мы видим проблемы вашего монастыря и могли бы дать вам пополнение. Пришлось прикинуться дурачком. Ответил секретарю афонского губернатора примерно так: я всю жизнь служил в миру, на приходах, монастырского опыта у меня нет. Как мне пасти овец и козлищ одновременно? Своих козлищ я знаю: они в гору и я за ними, а вы дадите мне своих овечек, как мне с ними обходиться?

Потом на Родине стали формироваться новые группы. Игумены монастырей зачастую посылали на Афон, мягко говоря, не самых лучших монахов. Тут я вспомнил, как один журналист однажды спросил игумена обители Мисаила: есть ли святые на Афоне? Тот, подвизавшийся на Святой Горе 35 лет, ответил: святых не встречал, а чудотворцев много.

Вот и у нас были чудотворцы. Один повадился ходить в магазинчики афонской столицы — Кареи — и просить коньяк. Ему давали, но затем выставляли нам счет. Пришлось сказать хозяевам этих лавочек: отпускайте товары только по моим запискам, иначе они оплачены не будут. Ко всему прочему монастырь находился в тяжелом материальном положении. Поминальные записочки из России нам слали пачками, а пожертвованные деньги в валюту государство не переводило».

« — Чем вы питались тогда?»

« — Чечевицей, бобами. Травкой. Одуванчики ошпаривали и делали салат. Когда я впервые эту кашицу увидел… такое неаппетитное зрелище… Но тут же подумал: старцы едят и мне надо есть. А потом привык. Такой салат мне даже нравится. Вот и сейчас, в мае, мы его делаем для братии. Пить вино, есть рахат-лукум я на Афоне не приучился. (Это он, наверно, по поводу того, что мы ему рахат-лукум привезли). А вот по каштанам скучаю. Сейчас вспомнил — и слюнки потекли. Кто с юга приезжает, всегда мне привозит каштаны.

Были чудотворцы, были. Отец М., например, ни разу не совершил литургию и не причастился! Целыми днями рисовал какие-то орнаменты. Однажды говорит: благословите повесить их в иконостасе! Что тут ответишь! Пришлось сказать ему: паломников у нас не бывает, кто твое искусство увидит? Давай повесим в алтаре, я же там каждый день служу, буду любоваться.

Был еще отец С., из крещеных татар. Однажды к нам на Пасху приехал владыка Мелхиседек. Сидим в нашей огромной, почти пустой трапезной. Вдруг распахиваются двери, вбегает отец С., вскакивает на стол и по столам бежит к нам. Архиерей онемел. Мне пришлось сказать: вот такие у нас чудеса. Мы не удивляемся…»

« – А ведь тогда живы были монахи, помнившие еще старца Силуана…»

« – Одни говорили о его святости. Другие не верили этому. Старец был экономом, занимался с рабочими. По утрам давал им задания, потом шел на литургию и уж там стоял как вкопанный. К нему порой подходили с разными хозяйственными вопросами. Но он как будто не слышал. Некоторые искушались: Колдун! Глухой! Гордец!

Когда я приехал на Афон, череп схимонаха Силуана был среди прочих в костнице. К тому времени через труды ученика старца архимандрита Софрония (Сахарова) он стал известен православным в Англии и вообще на Западе. И вот кто-то из иностранных почитателей похитил главу. Полиция задержала его, череп вернули. Я не стал возвращать его на прежнее место. Поместил в ризницу Покровского собора, где почивают главы игуменов обители. И вот все чаще стали приходить паломники со словами: я хотел бы поклониться главе старца Силуана… Тогда ее выносили в ковчежце. На глазах росло почитание подвижника».

ОСТАТЬСЯ НА АФОНЕ И УМЕРЕТЬ

Вспоминаю как тогда, после дружеской вечерней трапезы в Уранополисе, инок Вонифатий встал и попрощался. Укутался в чёрный клеёнчатый плащ и ушёл под моросящий дождь в чёрную ночь… Я и представить себе не мог, что вижу его, пятидесятилетнего человека, в последний раз.

Об умном и глупом делании

Через короткое время от него пришла СМСка: «Возвращаюсь в Россию»…

Как же так? Да, я знал о нестроениях в Пантелеимоновом монастыре, знал, что неугодную часть братии, в том числе и инока Вонифатия, «гоняют» из скита в скит. Знал и о других «благословениях», которые иначе как издевательствами не назовешь. О них я говорить не буду. Не хочу никого смущать. Ведь когда простодушный читатель узнаёт о подобных случаях, он говорит, казалось бы, правильную вещь: человека смиряют… А я думаю, что в русском языке нет глагола «смирять». Точнее, этот глагол употребим лишь в иной форме: смиряться. Смирись сам, и вокруг тебя смирятся тысячи. Так, наверно, можно перефразировать преподобного Серафима.

И еще: если хочешь слепого послушания, то сам должен видеть очень хорошо. Увы, непомерное властолюбие всё чаще помыкает унылой покорностью, и ещё заставляет называть всё это христианской добродетелью.

Как-то мы говорили с иноком о том, что из конкретного письма конкретному человеку по конкретному поводу вырвали фразу и сделали лозунгом: «Послушание — выше поста и молитвы». При всей высоте и важности послушания (но с рассуждением!) чувствуется в этом лозунге какая-то запятая, какая-то опасная недосказанность. Почему послушание выше тех добродетелей, от которых бесы бегут?!

Приведу понятную мне оценку книги бывшего афонского иеромонаха «Учение святителя Игнатия Брянчанинова о послушании в свете Святоотеческого Предания»: «Иеромонах Доримедонт пытается произвести монашеское послушание в некое таинство, общее для всех христиан: каждый должен кого-то слушаться, не взирая, как говорится, на лица. Соответственно, надо доказать, что недостоинство старца, священника, начальника не играет роли для совершения «этого таинства». И святитель Игнатий считает, что необходима некая вера в старца, то есть послушник должен быть уверен, что выполняя волю старца, он выполняет волю Божию. Можно сказать, он в какой-то мере должен считать его святым… «Главное — не внешнее послушание, а внутреннее; не внешнее только отсечение своей воли, а внутреннее», — говорил современный подвижник схимонах Никодим Карульский». [59, c. 326].

Святитель Игнатий (Брянчанинов) предостерегал: «Возразят: вера послушника может заменить недостаточество старца. Неправда: вера в истину спасает, вера в ложь, в бесовскую прелесть губит, по учению Апостола (см. Фес. 2, 10—12)».

Шёлковая ряса и шёлковая паства. Отступление.

Профессор Салоникского университета протопресвитер Феодор Зисис продолжает эту деликатную тему без тени дипломатии. Он прямо пишет о поборниках епископоцентричной екклесиологии, которые пытаются найти «законное основание или оправдание безраздельной власти епископов, которая зачастую принимает формы самодурства и тирании ещё похлеще папских». [21—3, с. 23]. Иными словами: шёлковая ряса нуждается в шёлковой пастве. Знаем мы такое. С рясофорной тиранией знакомы.

Профессор пишет: «…надлежит ли нам следовать за любыми духовными лицами и слушаться их всех, добрых и злых, соблюдая всё, чему они учат, не разбирая, истина это или ложь?

Безусловно, нет! Если бы в Церкви одержало верх такое искажённое представление о послушании, тогда бы в ней и поныне царила ересь, ибо святые должны были бы пребывать в послушании еретичествующим патриархам и иерархам; тогда в ней навеки утвердились бы николаизм (ересь апостольского века — Ю.В.). вкупе с гомосексуализмом…

Послушание Церкви — это послушание вовсе не каким-то конкретным личностям (ибо людям, как известно, свойственно заблуждаться), но непреложной истине Церкви, как она явлена в Евангелии и непреходящем многовековом святоотеческом Предании» [21—3, с. 22].

Если не задаваться вопросом, открыта ли самому старцу или архиерею воля Божия, то логически можно прийти к послушанию в иезуитском стиле: «По повелению Божию, можно убивать невиновного, красть, развратничать, ибо Он есть господин жизни и смерти и всего, и потому должно исполнять Его повеление». [63, с. 396]. О том, через кого дается такое повеление и о том, нельзя ли поставить под сомнение качество этого проводника, иезуиты умалчивают. Кстати, приведённое высказывание в общем католическом контексте не является экстравагантным. Латинянский богослов XVI века писал: «Если даже папа впал в заблуждение, предписывая пороки и запрещая добродетели, Церковь, если она не желает погрешить против истины, обязана была бы верить, что пороки — добро, а добродетели — зло. Она обязана считать за добро то, что он приказывает, за зло — то, что он запрещает». (Цит. по: [54, с. 153]). Развиваясь, эта мысль привела, в конце концов, к догмату о непогрешимости папы. Мы того же хотим?

Нет. Мы помним: «И пророки пусть говорят два или три, а прочие пусть рассуждают». (1 Кор. 14, 29). И еще: «Всё испытывайте, хорошего держитесь». (1 Фес. 5, 21). Православному народу принадлежит полное право рассуждения и испытания того, что делается в Церкви. Это правильно и сама история подтверждает: «Нередко, когда в заблуждение впадали патриархи и иерархи, на защиту Церкви от всевозможных ересей становились как раз простые пресвитеры и иноки, а верующий народ испокон веков, вообще, признаётся стражем Православия». [21—3, с. 26].

«Послушание выше поста, молитвы и… спасения души», — пошутил как-то брат Вонифатий. Он обладал особым юмором. Печальным. Я никогда не видел его смеющимся… Ещё как-то он рассказал монашеский анекдот, столь актуальный для спешно строящихся обителей: «Послушник спрашивает старца: — Какие бывают степени духовного возрастания? — Их две. Первая группа инвалидности и вторая группа инвалидности». Да, приходилось мне слышать такое: пусть мы сейчас мало молимся, зато, когда построим монастырь, на смену нам придут молитвенники…

 Короче говоря, материальный базис православия создадим сегодня, а «надстройка» появится в светлом завтра. Наступит ли оно, это завтра? Или недостроенные обители снова подвергнутся разрушению? Не получится ли так, что в отсутствии умного делания, вся эта стройка окажется деланием глупым?!

Как не вспомнить житие преподобного Афанасия Афонского! Он с братией начал возводить церковь, но каждую ночь бесы разрушали стены. И только когда в построенном за день храме уже к вечеру была отслужена литургия, демонический мир отступил. Крохотный храм этот и доселе стоит на месте бывшего языческого капища. Надо спешить молиться! И тогда всё приложится.

В общем, чего там говорить: инок Вонифатий не раз напоминал мне в письмах слова свт. Тихона Задонского о том, что уже почти не осталось благочестия, а кругом одно лицемерство.

…Знал я, что, несмотря на полтора десятка лет на Афоне, отцу Вонифатию не разрешают получить греческий паспорт, а, значит, в любой прекрасный день могут сказать: отправляйся, откуда приехал. И вот «прекрасный день» настал!

Помню я, как на Афон приезжал из Донецка схиархимандрит Зосима, духовник отца Вонифатия и одновременно духовник главного в то время благодетеля Пантелеимоновой обители господина Нусенкиса. Тогда, при наличии такого духовного брата, инок не имел особых проблем! А потом схиархимандрит преставился, у Нусенкиса возникли финансовые трудности, и как-то всё резко изменилось. А теперь — эксо! По-гречески — убирайся.

Но ведь старец Зосима благословлял свое чадо умереть на Афоне. Отец Вонифатий даже собирал вещи, необходимые для выживания в одиночестве, в горах. Чтобы любой ценой, независимо от обстоятельств, выполнить благословение. Остаться на Святой Горе. Он писал мне в 2000 году: «Брат Георгий, я счел нужным на всякий случай приобрести некоторые вещи и инструменты. Понадобится всё это или нет — не могу знать. Но настроен я по-серьезному. У меня такое благословение — с Афона не уходить».

Теперь, по понятным причинам, я могу сказать то, чего не говорил прежде. Отец Вонифатий, который просил, чтобы я называл его братом, пытался по-серьезному подвизаться. Творить Иисусову молитву. Недоумевал, что в монашеской — святогорской! — действительности даже разговор на тему умного делания вызывает зачастую неодобрительное недоумение.

Как-то он написал мне о трудности быть белой вороной. Белая ворона среди черноризцев!

Прямым текстом…

Физическая тьма — благо для молитвы. Взгляд не цепляется за окружающие детали, внимание не рассеивается. Свеча озаряет только священный текст, ум сосредоточен и обращен к Богу. Но в сердце молитвенника — зажигается иногда сверхприродный Свет. Христианин вообще причастен Свету. Иисусу Христу, Который есть Солнце Правды.

Тишина убогой кельи. Свеча озаряет монашеский опыт. В час, когда в монастыре уже выключен дающий электричество генератор, брат Вонифатий говорит о духовном. И в этом молитвенном полумраке я сердечно вижу то, чего сподобился узреть в тонком сне мой собеседник.

«Как будто я в пустом городе. И все здания в нём построены так, как храмы на Афоне. Кладка из белого камня перемежается кладкой из красных кирпичей. И вдруг — удивительно теплый, ласкающий свет! — я вижу старца Силуана. Он — сама Любовь. И говорит вдруг: «Мы здесь не довольны тем, что вы купаетесь в море голыми»… Тут надо сказать, был такой грех у молодых монахов. Хотя все и знали, что афонские уставы запрещают купания, некоторые — по жаре — соблазнялись ласковой теплой волной.^*

И второе, более важное, что сказал преподобный: «Молиться надо так. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий (на вдохе), помилуй мя, Грешнаго!» (на выдохе). И сколько у тебя вздохов, столько должно быть и молитв».

Молитва — такая же естественная и необходимая, как само дыхание. Вот в чем смысл, заключил для себя брат Вонифатий.^**

Вскоре побывал инок Вонифатий у каракалльского старца Меркурия. Спрашивал: не было ли видение прелестью? Тот сказал: иди и приди в меру преподобного Силуана…

Рассказывал мне брат Вонифатий об искушениях, которые у него возникали. О падениях, которые пытался преодолеть…

Написать или не написать?.. Нет, не хочу, чтобы подумали, будто я сочиняю посмертный панегирик. Я пишу о живом человеке, которого люблю.

Так вот. Организм брата Вонифатия не переносил спиртного. Но однажды, было это в начале его афонской жизни, на праздничной трапезе он выпил вина больше своей меры. Перебрал. Тут и полезло то, что характерно для новоначального! Стремление к человеческой справедливости! Обиды восстали! В общем, небывалое дело: афонский инок — на Святой Горе без году неделю — гонял по двору престарелого монаха! Получил епитимью. Первым выходил после трапезы, ждал у ворот и кланялся каждому из братии: «Простите меня, горького пьяницу…» Длилось это полгода. Так, во всяком случае, описывали мне на Афоне один из необычных эпизодов духовного взросления инока Вонифатия.

Конечно, молясь, он всё время оказывался «под обстрелом» лукавого. Однажды рассказывал мне, что во сне видел огромную чёрную анаконду. Она скрутила его и, приблизив пасть к лицу, уже готова была проглотить, но сила Божия спасла святогорца. Очень достоверный был сон! Да и сон ли?!

Однажды, прощаясь перед нашим очередным отъездом с Афона, он неожиданно спросил: «Знаете, почему у нас здесь особенно почитают святую великомученицу Марину? Эта пятнадцатилетняя девица обладала такой святостью, что лукавый был бессилен перед ней. Она отходила диавола молотком, и рогатый рассказал ей обо всех кознях, с помощью которых обманывает род людской. Для монахов, подвергающихся особым нападениям, — это особая святая. Сейчас… — Наш провожатый достал крест-мощевик и дал приложиться к мощам. — Приедете в Москву, — почитайте ее житие с акафистом»…

Почему он делился своими переживаниями именно со мной? Одному Богу известно. Во всяком случае, более чем за десять лет знакомства мы стали испытывать взаимное доверие друг к другу. Какая-то связь установилась… Вспоминаю, как он встретил нас во время очередного приезда в Ксилургу. Показал на печку в своей убогой келье и сказал: «Как-то растопил её в февральские холода, в радиусе полуметра от огня стало тепло, и я подумал: вот бы брат Георгий пришел сюда! Включил радио, а там как раз Жанна Бичевская с тобой беседует. Утешился этим».

Немного есть таких людей, с которыми обо всем можно говорить прямым текстом. Некоторые фрагменты наших бесед я заснял на видеокамеру и использовал в своих фильмах,^*** довольно часто упоминал брата Вонифатия и в книге. Может быть, напрасно? Простодушный паломник, увидев знакомое лицо, восклицал: «А мы вас в фильмах видели!»… Не все из братии могли понести такие восклицания. Так и лезла недобрая ирония: «Тоже мне, подвижника нашли!», «Да ты у нас телезвезда!» и т. д.

Как-то и брат Вонифатий написал в письме: «Мне тоже несколько раз приходилось слышать нелестные отзывы в твой адрес. Критиковать умеют, даже Слово Божие… Ничего, брат, продолжай своё посильное дело».

                ^* Знали не только об уставах, но и историю такую наверняка слышали. Однажды измученный жарой иеродиакон (было это, кажется в 70-е годы) сразу после службы бросился в прозрачную воду моря, и его тут же схватило какое-то чудовище. Довольно долго он, ухватившись рукой за скалу, взывал о помощи. Все остолбенели от ужаса. А потом гигантская мурена увлекла его на дно. Опытный рыбак посоветовал приманить чудовище мясом. Мурена была поймана, и из нее извлекли остатки несчастного.

            И вообще, говорили мне опытные монахи, не надо святогорцам обращаться к морю, так напоминающему житейские волнения. Не стоит мучительно сидеть на берегу. Морская и мирская стихии схожи… Зимой 1996 года нескольким послушникам Пантелеимонового монастыря было такое вразумление. Неожиданно набежавшая волна смыла их с причала. Все в ватниках, валенках, - сразу начали тонуть. Слава Богу, следующая волна буквально выбросила их на берег. Было это в день иконы Божией Матери «Спасение на водах».

            ^** Старец Иосиф Исихаст давал такое наставление: «Скажи им: сперва при вдохе пусть опускают ум в сердце. Затем дыхание с молитвой входит-выходит, а ум пусть остается внутри. Пусть удерживают его всеми силами. Пусть не позволяют ему выходить». [26, с. 247]. А как писал святитель Филарет Московский! «Если душа человеческая есть дыхание из уст Божиих, то какова близость между дыханием и дышащим, такова близость должна быть между душою и Богом»… Впрочем, неразумных энтузиастов предупреждаю: соединение молитвы с дыханием разрешается на Афоне лишь по благословению.

            ^*** «Неожиданный Афон», «Наступить на аспида», «Снова на Афоне».

^**** Почему к телевидению, в том числе и документальному, к обычной записи фрагментов окружающей нас реальности, только не с помощью ручки, а с помощью видеокамеры, относятся с таким волнением?! Седобородый человек, а смотрит на экран с тайным восхищением. Словно мальчишка, мечтающий попасть на запись «Поля чудес». Неровно дышит человек к телевидению. И порой это внутреннее неспокойство вырывается в недоброй интонации произнесенной фразой: «Не снимайте! Камера лишает благодати!» Да причем здесь железка с линзами! От грехов благодать отходит! Впрочем, если наша съемочная группа кого-то смущает… Если человек действительно чувствует, что, нажимая на красную кнопку, оператор включает его гордыню, лучше удалимся.

«Твой недостойный Богомолец…»

Он написал мне немало писем. Присылал по почте, а иногда — с оказией. Я даже просил его стать современным святогорским летописцем. Он был, как всегда, прям и откровенен. Некоторые его мысли относительно наших устойчивых представлений об Афоне даже вызвали протест. Эти «фирменные», сохранившиеся с дореволюционных времен, монастырские бланки лежат в моей папке. Теперь я перечитываю написанные с «ятями» тексты, как мне кажется, с большим пониманием, чем прежде.

Вот, например, послание, которое он озаглавил «О чудесах и о разном».

«Говорят, что монашества уже нет, а есть только отдельные монахи. Эта правда в самой себе имеет свою правду, но давайте её рассмотрим через призму Вечной Правды. Сам Господь сказал, что создаст Свою Церковь, которую не смогут одолеть никакие силы ада. Ведь Господь не сказал, что создаст монашество, которое сперва будут сильным, а потом станет все слабее и слабее…

Помнится, как старец Паисий писал, что если ему скажут, что рай наполнен, то он ответит на это «Слава Богу». Человек, который ещё в этой жизни увидел Христа, уже никогда не забудет о Нём. Все великие ценности, чины, саны, и даже сам Рай отойдут на иной план. Такой человек — это Новое творение, — Новое сердце и ум.

Вот ты, брат, говоришь, что надо писать новые летописи. Мне, честно говоря, не интересно прослыть «летописцем», но все же поделюсь личными наблюдениями.

Тебе, наверно, известна «стена непослушания», что на Успенском храме нашего монастыря. Там в конце XIX века похоронили о. эконома Павла, и вскоре на стене около его могилы выросло продолговатое пятно в виде столба высотой 3—4 м. Многие увидели в этом плохой знак, тем более, что тело усопшего после 3-х лет оказалось неразложившимся… Скажу прямо. У меня к покойному не было и нет ни симпатий, ни антипатий, тем более, я не мог видеть эти события. Но зато я лично видел кое-что другое.

В 1997 году Успенский храм ремонтировали, я видел своими глазами, что алтарная и северная наружная части стены были черны как уголь. Особенно северная часть, к которой примыкал навес, под которым хранилась утварь. Под навесом была сырость. Страшно было смотреть. Потом все здание церкви чистили пескоструем мощным, но через несколько лет чернота снова появилась вверху, под козырьком водостоков. Что касается самого места захоронения, то я сам видел, какой там грунт. Это была мостовая, которую уложили плитами, и труп лежал практически в каменной оболочке, которая почти не пропускала воду. Об этом пишут и летописцы, что труп был мокрый, и было много тараканов…»

Так что же, стена непослушания почернела по естественным причинам? Или «естественные причины» были направлены Господом в нужное русло? А как же нерастленные тела других афонских грешников? Не буду комментировать. Подробно об этом можно прочесть в моей книге «Наступить на аспида»… (2).

Вот письмо, датированное 2001-ым годом. Как всегда, мой корреспондент от себя пытается не говорить ничего.

«…Брат Георгий, не ищи в моем письме логики. Думается, что душой и сердцем поймешь и почувствуешь всё. Может быть, не сразу…

Есть чудная книга Старца Паисия «С болью и любовью о современном человеке». Одно лишь название чего стоит! Вот пара выписок из нее: «Если бы знали самих себя, видели бы и тяжелое состояние своё и совсем не говорили бы»; «Всегда носите хороший помысел, чтобы обезопасить свою душу»…

«Радуйся, святых мыслей таинниче». (Акафист мч. Вонифатию, Икос 7).

«Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои!

Пускай в душевной глубине

И всходят и зайдут оне,

Как звезды ясные в ночи;

Любуйся ими и молчи!

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь.

Взрывая, возмутишь ключи:

Питайся ими и молчи!

Лишь жить в себе самом умей:

Есть целый мир в душе твоей.

Таинственно-волшебных дум;

Их заглушит наружный шум,

Дневные ослепят лучи:

Внимай их пенью и молчи!»

Какой в этих стихах Тютчева дух! Сила!

«…Испытания, научающие мудрости, научают и терпению — сестре мудрости. Поэтому мудрый человек не бывает нетерпеливым и нетерпеливый не бывает мудрым». (Из письма свт. Нектария к афонскому Старцу Даниилу). Брат Георгий, желаю тебе быть мудрым, береги свою душу и сердце от излишних нагрузок. Мы совсем не знаем своей меры…

Поверь, не хочу никого ничему учить. Как говорится, у кого что болит, тот о том и говорит. Как смог, так сказал и автор этого письма, о своей боли».

В другом послании он писал: «Фильм „Остров“ наши отцы по-разному оценили, одни на пять с плюсом, а мне он непонятен, хотя очевидно, что смысл и идея в фильме есть. Мне не понятен этот фильм, наверно, потому, что я его сравниваю с тем, что увидел на Афоне в хороших монастырях типа Ватопеда».

Остров кино среди моря жизни… Или остров жизни среди моря кино? Отступление.

Знаю мирян, которые считают, что фильм помог им воцерковиться. Может быть. Но монашествующие чаще всего высказывают сомнения. Перед нами ведь «старец», у которого нет духовного авторитета и окормления. Все вокруг него показаны плохонькими. С точки зрения афонской традиции, столь почитающей связку «старец-послушник», такой герой не может не вызвать неприятия. Без старца даже сугубый молитвенник рискует загреметь в прелесть. А тут? Перед смертью — нет даже намека на исповедь. Да и кому её принимать? Не настоятелю же обители?! Являясь стяжателем, он с удовольствием получил в подарок от архиерея удобные сапожки, и поэтому, конечно, не имеет никого духовного права!

Закономерно, что эту двусмысленную роль сыграл токсический Мамонов. Вчера напился, а на другой день подвижника изображал. Или он преобразился? Некоторые простодушные тётушки, узнав после фильма, что Мамонов является «певцом», потом с детьми и внуками на концерты его направились. Велико же было их изумление! «Старец», конечно же, стал выделываться на сцене в характерном для него стиле. Билеты, конечно, можно вернуть, а вот понять, что мы с самого начала имели дело с многоходовым спецпроектом, — сложнее.

Режиссер фильма Лунгин воспитывался «на коленях» известного Вольфа Мессинга (мама, сотрудник НКВД, была приставлена к «фокуснику», когда в начале войны тот перебрался в СССР). Но это так, к слову. Возмужав, режиссер, конфессиональная принадлежность которого остается загадкой, делает суперправославное кино, завоевывает авторитет в целевой аудитории, а затем отличается гнусным пасквилем на государя Иоанна Грозного. Спецпроект развивается. Журнал «Итоги» помещает на обложке фотографию режиссера, сделанную во время съемок фильма про «русского тирана»: самодовольная морда увенчана шапкой Мономаха. По-своему правильный портрет. Чтобы видели, кто на самом деле воцарился в «православной культуре».

Для тех, кто еще ничего не понял, спецпроект получит и дальнейшее продолжение. Не сомневайтесь.

…Ладно. Будем считать, что чудесный остров под названием «кино» растаял в дымке. А я был на настоящем острове. И видел настоящего старца. Отца Николая Гурьянова. В его келье — нравится это кому-то или нет — была не карикатура, а икона царя Иоанна Грозного.

Аминь.

«Желаю тебе, — писал брат Вонифатий, — и твоему сыну творческих успехов в создании православных фильмов. Нужно показать глубину, чтобы зритель увидел живое предание, корень».

Да, вместе с Димитрием мы выпустили новые фильмы, которые называются «Афонские кельи» и «Незримые старцы». Снимая их, я старался помнить слова старца Паисия: «Монашество есть главным образом Предание. Молодой монах учится у Старца образу жизни и подвигам, которым его духовный руководитель научился у предыдущих отцов. И если от старца к старцу идти по течению монашеского Предания вверх, то можно дойти до пустынных подвижников первых веков христианства». [30, с. 689].

А вот еще одно письмо:

«Можно сказать, что в монастыре немалый недостаток в самых простых, нормальных, чисто человеческих отношениях. Один архиерей новопостириженному монаху сказал: — «Вот, брат, ты принял ангельский образ, смотри, не потеряй человеческое лицо».

Сколько тут правды!»

К брату Вонифатию приезжали за духовной поддержкой. Он писал мне: «Два года назад один человек был в трудной ситуации, хотел покончить с собой, но друзья почти силком его отправили на Афон. И вот, мы с ними встретились, пообщались, и он ожил, работает и думает жениться, я его научил четки плести, и он их вяжет помногу и жертвует в храм для продажи, и теперь мы стали как братья, общаемся, он радуется жизни и благодарит Бога.

Другой человек, женщина, врач-хирург высокой квалификации, была в отчаянии, написала мне письмо, мы общались и общаемся, и как она сама сказала, она ожила, а ее знакомые говорят, что она сильно изменилась к лучшему.

Скажу откровенно, что единственное мое оружие — это искренность, настолько это возможно. Нас убивает ложь и потеря доверия к людям, а правда нас лечит… Мы часто не видим перед собой человека, потому что смотрим на него не через сердце, а через воздух.

Видел я и Небо и Ад, но есть у нас Христос, и не хочу ничего, кроме Него!

Твой нед. Богомолец ин. Вонифатий

Афон, июль, 2008».

Вышел из кельи — ты в миру

Я ценил его духовные советы. Брат Вонифатий действительно смотрел на окружающее через сердце, а не через воздух. В том числе он подсказывал — что почитать. Однажды вручил брошюрку подвижника XX века отца Понтия Рупышева. Открыл наугад: «Безумие греха теперь защищено законом…» Да! Жизнь заставляет меня часто вспоминать об этом высказывании. Взять хотя бы проталкиваемое законодательство о ювенальной системе. Да мало ли подобного!

Закон и тайна беззакония. Отступление

Ещё болящий на голову Робеспьер писал: «В глазах законодателя всё то, что полезно всем людям и хорошо на деле и есть истина…» То есть законы, придуманные падшим человеческим существом, должны стать на место Божественных законов.

Прежде чем поменять законы, меняют политические установки, «экономические обстоятельства», этику. Существует, кстати, масонско-талмудическое понятие «этика во времени». Попросту говоря, снимая трусы для публичного совокупления, нас уверяют: то, что было неэтично вчера — этично сегодня. Голландский закон о том, что теперь можно совокупляться с детьми, начиная с двенадцатилетнего возраста, — из этой серии. Как вы думаете, почему его приняли? Потому, что кому-то очень хочется! Если очень хочется, то и ветхозаветные установления можно перетолковать так, как сделали это раввины. Получился талмуд, лежащий в основе иудейского законодательства. Согласно этим законам, жениться можно на девочке, которой исполняется три года и один день. Так что голландцам до талмудистов далеко. Но ничего, мораль и этика ведь развиваются…

Масонским символом морали является строительный инструмент под названием уровень. «Вольные каменщики» измеряют им происходящие изменения и потирают руки. Иногда, пишет британский исследователь А. Пятигорский, этих моралистов и самих находят в борделе, но это никого не смущает, в том числе и обнаруживших их братьев-полицейских. «Франкмасонство, в соответствии с буквой и духом своей конституции, не интересуется частной индивидуальной моралью». [51, с. 426]. Очень удобная формула! Для тех, кому очень хочется.

Если мы хотим жить в православном государстве, то должны понимать: человеческие законы должны быть основаны на Божественных, изложенных в Священном Писании. Иначе человеческая алчность, властолюбие, одержимость другими грехами — напишут для нас такие законы, что просто умереть и не встать!

Характерно, что в XIX веке свои услуги в качестве главного законодателя государства Российского предлагал Царю такой одиозный философ утилитаризма, как Джереми Бентам. Судя по его взглядам, нынешние законы об однополых браках он мог вполне написать уже двести лет назад. Тогда не получилось, зато нынешним законодателям удается! И если вдуматься в каждый из античеловеческих законов, то становится понятным: их авторами руководят не просто из Кремля или «вашингтонского обкома». Дело в том, что масонские по своему происхождению идеологемы становятся повседневным образом мыслей. [51, с. 244]. И это страшнее всего.

Что происходит с человечеством? Деградация — по накоплению грехов? Или — эволюция, по выдумке Дарвина? Если человек эволюционирует, то и мораль относительна. Но сдается мне иное. Идет деградация. И она всё время требует: от законодателей — юридического права грешить, а от политиков — делать это свободно. Между прочим, в Протоколах сионских мудрецов (протокол 12), написано: «Слово «свобода», которое можно толковать разнообразно, мы определяем так: свобода есть право делать то, что позволяет закон. Подобное толкование этого слова в то время послужит нам к тому, что вся свобода окажется в наших руках, потому что законы будут разрушать или созидать только желательное нам по вышеизложенной программе».

Так что внедрение новой законности становится важным фактором «тайны беззакония». Одно хорошо: многие законы у нас «не работают».

А как же должно быть в идеале? Существовала ли страна, законы которой были бы написаны в соответствии с христианскими канонами? Канон ведь — инструмент для выпрямления. И он должен выправить искривившуюся в грехе человеческую натуру, витиеватую политику и лукавое законодательство. Нет, не было ещё такого в истории человечества.

«Православный император Юстиниан, издавая сборник римского права как свод законов своей христианской империи, узаконил языческое начало для гражданской жизни христианского общества. Этому соответствовали языческие нравы, восточный деспотизм и раболепство, разврат двора и общества, которое не могло терпеть истинных христиан, как Иоанн Златоустый, и, подобно ветхозаветным иудеям, убивало своих праведников, а потом сооружало им гробницы.

В Византии было больше богословов, чем христиан, Истинные же христиане, для которых была невыносима антихристианская жизнь общества, которые не могли быть христианами в церкви и язычниками в цирке, — такие цельные люди должны были уходить из общества, бежать от мира в монастыри и пустыни. Это были лучшие люди того времени, и монашество было расцветом восточного христианства. И, однако же, это явление — что лучшие люди, чтобы остаться христианами, должны были бежать из христианского общества — никак нельзя назвать нормальным». [7, с. 241].

Так что же из этого следует? Великую державу, живущую по Закону Божию, еще только предстоит создать!

Духовный возраст брата Вонифатия изменялся быстрее, чем шло физическое время. В начале нашего знакомства он много рассуждал о том, могут ли прийти на Афон женщины. Однажды долго смотрел на прогулочный кораблик, шедший вдоль берегов. Даже отсюда видно было, что на нём — не паломники и монахи, а туристы. Не скромная сдержанность, а цветастое любопытство сгрудилось на борту.

— Знаешь, как мы называем эти яхточки? — спросил он.

— Как?

— КГБ.

— Почему КГБ?

— Комфортабельный Греческий Бабовоз.

Я посмеялся.

А потом слепой греческий старец Дионисий, который помнил еще Силуана Афонского, на вопрос о женщинах сказал Вонифатию так: «Откуда вы взяли, что женщины придут на Афон?» Ответ озадачил: об отмене аватона постоянно говорят и на Святой Горе, и в парламенте Греции, и даже в Европарламенте… Бывший игумен Зографа отец Венедикт пояснил потом духовный смысл ответа: «Не надо монаху задумываться об этом… И потом, у тебя есть мать, сестра? Если придут женщины, относиться к ним надо как к матери и сестре».^*

И — брат Вонифатий прекратил разговоры о женщинах на Афоне, как о чем-то внешнем и несущественном. Прекратил он со мной и обсуждения проблем русской (по названию) обители. Как-то написал: «Скажу пару слов о нашем Свято-Пантелеимоновом монастыре. Лично у меня есть очень серьезные основания воздерживаться от критики. Легко видеть недостатки, они и так известны, но есть другие параметры, очень важные, их мы не учитываем… Это та область, которая узнается на опыте, на своей шкуре. Спасаться можно в нашей обители, все условия есть, и это главное. Лучше тратить силы и время для своей души, чем копаться в чужом огороде. Слухи о нашем монастыре имеют характер легковесный, эта тема очень трудная, мне не по плечу. Сплетни основаны на личных амбициях и обидах, а на серьезный анализ нет способности. Короче, эту тему я решил для себя закрыть…»

         ^* Между прочим, многие из этих гречанок, которые требуют пустить их на Афон, сходят с ума и попадают в психиатрические лечебницы. Есть такая статистика

Отступление о Руссике

Да, какими мерками мерять благодатность обители!? И нам ли? Один опытный паломник, заслуженный боевой офицер, рассказывал мне такую историю.

«Подали записки в Пантелеимоновом монастыре. Годовое поминовение. За каждое имя заплатили двести евро. Что ж, поскребли затылки и отдали всё, что было. Потом сказали:

— Отец, а можно подать за здравие наших бойцов, что сейчас воюют в Чечне?

— Тоже двести.

— Слушай, мы уже всё отдали…

— Двести…

Пошли мы грустные и стали обсуждать: в монастыре разговаривают с паломниками сквозь зубы. Не так стоишь, не так сидишь! Сними сумку с груди! (А там — мироточивая икона) … В общем, покидали обитель с тяжелым чувством. Сидели на пристани, и один наш товарищ сказал: «Хотел икону монастырю пожертвовать, да так и увезу её обратно».

И вдруг появился незнакомый монах: «Отцы, давайте список, я буду поминать». И дал каждому по грозди винограда. Ему икона и досталась. Сразу легче стало на душе: жив монастырь! Не всё делается по расценкам».

Что ж, все промыслительно. Может быть, история повторяется? В XIX ведь многим русским монахам не было места в Пантелеимоновой обители, которую прибрали к рукам греки. Разошлись отцы по отдаленным кельям и каливам. Многие из них с годами пришли в великую духовную меру. Когда же ситуация изменилась, и их снова пригласили в киновию, они стали «закваской» для быстро растущей русской братии… Бог знает.

То письмо мой корреспондент завершил так: «Если хочешь монашества — ищи его в своей душе и келье. Вышел в коридор — вышел в мир. Монастырь — это мир. И в Византии, и в Третьем Риме благочестивые были и будут гонимы, это закон навеки. Главное, что я узнал, живя в монастыре: я бедный человек. Лучше это узнать при жизни, чем после кончины».

Идем к могиле друга

…Все это пронеслось в голове, когда получил я СМС-ку. А буквально через считанные дни, с афонского, незнакомого номера, прогрохотало для меня другое сообщение. «Отец Вонифатий в коме. Отправлен в Салоники. Помолитесь».

Господи, помилуй!

И вскоре: «Отец Вонифатий преставился»…

Мы уже знали некоторые подробности его кончины, но хотелось узнать всё «из первых рук». Была потребность помолиться на могиле друга. И вот с моим постоянным афонским сопаломником, рабом Божиим Андреем, направляемся на Кромицу. Впервые не плывем на пароме, а переходим сухопутную границу. Говорят, часа за полтора можно дойти. Вскоре после окраины Уранополиса натыкаемся на огород. Какой-то старичок копается в грядках. Надо спросить, правильно ли идем. Старичок поднимает голову, и мы видим румяное лицо с голубыми, явно не греческими глазами. Опрятный огородник отвечает на блестящем английском, именно английском, а не на американском квакающем наречии. Спрашивает, есть ли у нас документы и советует пройти через полицейский участок. Поблагодарив, отправляемся дальше. Мой сопаломник замечает: у этого огородника такая внешность, что кажется, где-то на ветке здесь должен висеть смокинг! Английский интерес к Афону — тема интересная, но отдельная. (1). Во всяком случае, этому англичанину мы благодарны: рукой он указал нам направление, где находится полицейский участок. Да, вот над деревьями завиднелся бело-голубой полосатый флаг с крестом. Нам туда как раз не надо. Хотя у нас и есть диамонитирионы, не хочется тратить время на объяснения, почему мы не плывем паромом. Переговоры эти (когда ты говоришь по-русски, а тебе отвечают по-гречески) могут иметь самые непредсказуемые последствия. Недаром один из насельников Кромицы говорил нам по телефону, что отношения с полицейскими у них непростые.

Ветвистая дорога идет вдоль забора, являющегося афонской границей. Где же проход на ту сторону? Забор превращается в металлическую сетку. Мы поднимаемся уже довольно высоко. Греческий флаг остается под нами. Отсюда мы видим, что мимо полицейского участка в сторону Афона от Уранополиса ведет вполне приличная автомобильная дорога. Так что территория монашеской республики уже соединена с миром! Чуть дальше — какие-то развалины. Похожие на монастырь. Кажется, там идут реставрационные работы… Позже мы узнаем, что это монастырь Зигос. Он сгорел во время нашествия на Афон униатов, в XIV веке. Значит, тогда территория Афона была побольше, ведь сейчас это место находится до забора-границы со стороны Уранополиса.

А прохода в этом заборе всё нет! Полтора часа давно уже истекли. Мы с Андреем напоминаем друг другу, что спешить нам некуда, что на Афоне суета ни к чему хорошему не приводит, что мы идем на могилу к своему другу и что надо просто молиться… В конце концов, забыл же я перед выездом из Москвы видеокамеру. Явное указание: на этот раз — никакого журнализма; идите на Афон, чтобы привести себя в порядок… Нарастающее наряду с усталостью раздражение несколько улеглось. Но, честно говоря, — ненадолго.

Наконец — не буду испытывать терпение читателя — забор закончился. Мы приободрились. Стали смотреть вокруг благодушнее, замечать чудесную природу. В этот момент мы могли бы подписаться под словами Иосифа Исихаста: «Богословствуют безгласные богословы — прекрасные скалы и вся природа. Всё своим голосом или безгласием. Если приблизить руку к маленькой травинке, она сразу очень громко закричит своим естественным благоуханием: «Ай! Ты меня не замечаешь, и меня ударил!» Так и все прочие имеют свой голос и, движимые дуновением ветра, издают стройное музыкальное славословие Богу. Что же мы скажем о пресмыкающихся или птицах пернатых? Если иной святой послал своего ученика сказать лягушкам, чтобы они помолчали, пока будет читаться полунощница, а те ему ответили: «Потерпите, пока мы не закончим утреню!» [26, с. 252].

Кстати, о лягушках. Издали до нас начинают доноситься звуки квакающего хора. Поскольку рядом с Кромицей находится пруд, это верный признак — мы на подходе. Так и есть! Вот уже над деревьями вырисовывается характерная русская маковка храма.

В согбенном седовласом старчике узнаю отца Филарета. Помню его еще сравнительно молодым рыжеволосым монахом. В 1994 году, когда мы стояли на рейде у берегов Афона, именно он привозил нам из Руссика главу преподобного Силуана и другие святыни.

На Кромице пустынно. Кажется, здесь сейчас — ещё только иеромонах Николай (Генералов), тоже старый знакомый. Помню, в первый приезд я спускался с монастырской колокольни, а он сказал: «А я за двадцать лет ни разу там не был. И даже не знаю, кто в колокола звонит. Уж не ангелы ли?». Тогда, в начале 90-х, он был антипрософом, представителем, нашего монастыря в протате. Его, как и отца Вонифатия, также постоянно перемещают с места на место. То он на огороде в Руссике, то в Ксилургу, теперь вот здесь — на Кромице. Отец Николай и рассказал нам некоторые подробности смерти нашего друга.

Надо сказать, в последние годы отец Вонифатий заметно постарел. Много о своих болезнях он не говорил, но мы знали, что у него — проблемы с лёгкими. И если благодатный климат Кромицы вливал в него новые силы, то в сырости Ксилургу ему было плохо.

Он писал мне:

«Дорогой брат и друг Юрий.

Сейчас живу в скиту Кромица, куда меня перевели. За последнее время здоровье мое телесное стало хуже, — зубы выпали, гипертония, одышка, что-то с дыханием не в порядке, так что переселение на это место, где климат сухой, как раз кстати. На Ксилургу прожил шесть лет без одного месяца, и ничуть не жалею о том, что ушел оттуда — там сыро…»

Конечно, начальство монастыря знало об этом, но «смиряло» отца Вонифатия. И вот он в очередной раз переведен на Ксилургу.

К слову сказать, наш друг любил уединение. Он мог на несколько дней уйти куда-нибудь в горы, мог сутками (если у него не было послушания) не показываться из кельи… Так вот, никто особенно не удивился, когда Вонифатий в очередной раз перестал показываться на глаза немногочисленной братии. Когда же его отсутствие насторожило кого-то из братьев, и они решили войти в келью нашего друга, то увидели его без сознания. Посиневшим от недостатка воздуха. В мучительном удушье он погибал почти три дня!^* Вертолетом брата Вонифатия отправили в Салоники, где вскоре он и скончался.

Похоронили его на Кромице. Так, едва вынужденно не покинув Святую Гору, инок все же выполнил благословение своего старца — нашел упокоение именно на Афоне. Может быть, в последние дни своей земной жизни, он потому и на глаза никому не показывался, чтобы полиция, с подачи руководства монастыря, не отправила его за пределы Святой Горы! И, хотя начальство, как говорят, постоянно вычеркивает его имя из списка поминовения усопших монахов братии, о нем здесь молятся как об афонском насельнике…

         ^* От такого же недуга, кстати, вскоре умрет и старец Иосиф Ватопедский. Бес любит душить ненавистных ему людей! Но, такая, полная страданий смерть, - поистине мученическая.

Человек с черепом в руке

Когда брат Вонифатий впервые пригласил меня в свою келью, я сразу обратил внимание на надпись, что сделана у изголовья кровати. «Мы были такими, как вы, а вы будете такими, как мы». Как будто — послание от усопших.

« - А знаешь, как напоминает о памяти смертной жителям большого города известный Герман Стерлигов? — вспомнил я вдруг недавнее общение с бывшим миллиардером. — Он теперь производит гробы и даёт рекламу: «Никакая аэробика не спасет тебя от гробика». И еще: « — Куда катишь, Колобок? — Покупать себе гробок!» Слышишь, это уже стихи. Известный детский поэт Синявский для Германа сочинил».

« - Что, это серьезно?»

« - Вполне. Он при мне диктовал гробовые слоганы в рекламный отдел газеты «Известия». Убеждал кого-то на том конце провода, что это не розыгрыш. Кстати, прощаясь, он дал визитку, на который изображен летящий гроб. Под ним написано: «Герман СТЕРЛИГОВ, эксперт по смертности»…

Мой собеседник пожал плечами. Ничего не ответил. Но посоветовал сходить в монастырь Дионисиат, посмотреть на одну фреску, которая изображает Александра Македонского в гробу. Беспомощные руки, вытянутые вдоль тела, жалобный оскал черепа… У могилы, глядя на знаменитого полководца, стоит преподобный Сисой. И рядом надпись:

Зрю тебя, гробе. Язык мой немеет.

Сердце моё токи слез проливает.

Смерти избегнуть никто не сумеет.

Каждого страшный сей час ожидает.

Он особенно чутко относился к тем, кто стоял на пороге этой и иной жизни. Вонифатия не отпугивала чья-то беспомощность и скорая кончина. Скорее, наоборот. Он досматривал отца Иакова, одного из старейших насельников обители. Духовно внимательным взглядом (не через воздух смотрел, это точно) зафиксировал: когда старчика отпевали, в небе появилась радуга. Я всё хотел спросить брата Вонифатия, да так и не успел: у отца Ионы ведь были рукописные тетрадки с наставлениями об Иисусовой молитве, которые достались тому от великого старца Никодима Карульского. Не видел ли он их, сохранились ли они?

Однажды он дал мне пожелтевший листок, найденный в заброшенном монастырском корпусе. Датированное 1905 годом стихотворение монаха Виталия. Оно заканчивается так:

«Недалеко уж этот срок

И эта к вечности дорога…

Припомни мудрый тот урок:

«Познай себя — познаешь Бога»,

Познай откуда ты и кто,

Зачем пришел, куда идешь; —

Что ты велик и ты — ничто,

Что ты бессмертен, и — умрешь».

…Его свежий крест за алтарём храма возобновил старое монашеское кладбище. Давно здесь никого не хоронили!

Стоя над могилой, вспоминаю многое. Как инок Вонифатий водил нас по окрестностям Пантелеимонова монастыря… Один раз отправились на господствующую над обителью гору — там недавно были найдены мощи неизвестного подвижника. Наш провожатый привязал к дереву веревку. По ней мы спустились на небольшую площадку над пропастью. Там — маленькая сокровенная пещерка… Обматываю конец веревки вокруг пояса. Так, прислонившись спиной к камню у края обрыва, можно более или менее спокойно заснять происходящее…

И вот уже отвален большой плоский камень от входа в пещерку. На её задней стене открывается иконка Спасителя. Судя по ней — рубеж XIX и XX веков. Наружу выдвинут деревянный ящик. В нем — хранящий останки мешок.^*

В руках инока оказывается череп. Он целует его: «Жёлтый. Не сухой, а как бы восковой. Святогорские насельники верят: это признак подвижничества. У старца Силуана — такой же».

Стяжание Благодати Божией преображает и душу, и тело. И при земной жизни, и после нее. Именно поэтому мощи праведников отличаются от обычных останков.

Праведность отражается на внешности человека. И падение — тоже. Упал — набил себе «шишку». Иногда — на всю жизнь. Впрочем, если будем осторожны, можем подправить свое лицо, отреставрировать, снять копоть наследственного греха. А можем — превратить в личину, за которой почти неразличим образ Божий. Старец Силуан свидетельствует: «Видел я людей, которые пришли в монахи с лицами, искаженными от грехов и страстей, но от покаяния и благочестивой жизни они изменились и стали очень благообразными».

Поистине: высокое духовное восхождение осиявает лицо светоносным ликом, изгоняя всякую тьму, все недовыраженное, недочеканенное, и тогда лицо делается художественным портретом самого себя, идеальным портретом, проработанным из живого материала высочайшим из искусств, «художеством художеств». Подвижничество есть такое искусство; и подвижник не только словами своими, а самим собою свидетельствует и доказывает истину… Это свидетельство написано на лице подвижника. «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваши добрые дела, и прославят Отца вашего, иже на небесех». (Мф. 5, 16). Словно отблеск Фаворского света, которым воссиял лик Спасителя, отражается на лицах праведников.

Протоиерей Иоанн Журавский писал: «И тленная, темная плоть — вечная подруга духа и рабыня страстей — увидев преображенный и светлый Лик своего бестелесного руководителя — умного духа, — и сама преображалась от того света, становилась прозрачной, нетленной и светилась неземными лучами».

Наше лицо — икона. На ней можно узреть образ Божий, а можно увидеть беса. Православную икону пишет Дух, тем она и отличается от изощренной живописи Возрождения. Дух Святый заставляет светиться лицо праведника, а темную личину грешника пытается ретушировать салон красоты. Откуда взялось слово — косметика? Косметология — космос: слышите созвучие? Косметологии кажется, что природный хаос она преобразует в стройный Космос. Но краска смывается. Деланная улыбка — «чииз» — оплывает плавленым сыром. Этот грим неустойчив потому, что вечные евангельские заповеди заменены ненадежными правилами хорошего тона.

Зыбкая этика старательно пишет парадный портрет Дориана Грея. Чудовище обнажает фарфоровые зубы. Западу кажется, что за оболочкой «шоколадных» манер и макияжа ему удается скрыть одержимость грехом. Получается же лишь маска, написанная косметическим кремом, тушью и помадой…

Человек в черном, с черепом в руках. Напоминает «гамлетовскую» сцену. Но только внешне. Благоговейный поцелуй инока — совсем иное, нежели слова принца о любимом когда-то шуте, произнесенные с жалостью, но и не без брезгливости. Помните? «…он тысячу раз носил меня на спине; а теперь — как отвратительно мне это себе представить! У меня к горлу подступает при одной мысли… Ступай теперь в комнату к какой-нибудь даме и скажи ей, что, хотя бы она накрасилась на целый дюйм, она все равно кончит таким лицом; посмеши ее этим. — Прошу тебя, Горацио, скажи мне одну вещь… Как ты думаешь, у Александра был вот такой же вид в земле?

Горацио. Точно такой.

Гамлет. И он так же пахнул? Фу! (Кладет череп наземь)».

«Увы, бедный Йорик!» Безбожник умирает как закончивший представление шут. И смрадные кости его внушают отвращение. С афонским праведником все иначе. Даже если житие его неведомо, само безмолвие его благоуханных мощей становится красноречием памяти смертной.

Один мой тёзка, афонский паломник из Франции, рассказывал: «Как-то зашли с Вонифатием в одну заброшенную келью и увидели там благоухающий и мироточащий череп. Я взял его в руки и подумал: хорошо бы иметь такую святыню! И вдруг из главы выпал зуб. После этого Господь и послал такую возможность: выкупать мощи святых из закрывающихся на Западе церквей и передавать их в Россию, на Украину. В этом я вижу акт исторической справедливости. В значительной мере все святыни ведь были похищены крестоносцами во время разграбления Константинополя, и вот они снова возвращаются на православный Восток.^** А началось все в заброшенной келье, на Афоне, живом островке Византии. Можно сказать, по благословению инока Вонифатия».

         ^* Читал я такую историю: «В семидесятые годы группа наших русских священников приехала на Афон. Остановились в Свято-Пантелеимоновом монастыре. Пошли гулять по окрестностям, наткнулись на брошенный скит. Решили на следующий день послужить там Литургию, спросили у афонской братии про этот скит, получили ответ, что давно там никто не живет и не служит.

            И вот начали Литургию, и во время службы видят: ползёт в храм древний-древний старичок-монах. Такой старенький, что ходить не может, только ползком кое-как передвигается. Про него даже самые старые монахи Свято-Пантелеимонова монастыря не знали. Видимо, он был из тех, ещё дореволюционных монахов. Приполз и говорит еле слышно:

            - Божия Матерь меня не обманула: обещала, что перед смертью я причащусь. Причастили его, и он умер прямо в храме. Как он жил? Чем питался? Причастился – и ушел к Богу и Пресвятой Богородице. Которым молился всю жизнь. 

         ^** Как величественные соборы Запада наполнились в свое время украденными святынями, так и его банковская система стала стремительно развиваться именно на золоте, награбленном в Константинополе.

Отступление о монахе Олимпии

Преставился недавно и монах Пантелеимонова монастыря отец Олимпий… Рак. Как многих поражает он на Афоне! Кто-то говорил, что здесь радиоактивные породы в скалах. Монахи считают страшную болезнь милостью Божией. Безнадежное заболевание заставляет уповать только на Господа.

Наша страна сейчас — тоже безнадежный больной. И в этом — благо. В человеческой безнадежности таится сверхприродная надежда. Только бы не пойти по пути надежды на человека, по гибельному пути окруженного врагами Царьграда!

Старец Аристоклий Московский, многолетний афонский насельник, говорил перед Первой мировой, что у России «Бог отнимет всех вождей, чтобы только на него взирали русские люди. Все бросят Россию, откажутся от нее другие державы, предоставив её самой себе, — это чтобы на помощь Господню уповали русские люди». [37, с. 518].

Св. Исаак Сирин писал: «Как скоро человек отринет от себя всякую видимую помощь и человеческую надежду, и с верой и чистым сердцем пойдет во след Богу, тотчас последует за ним благодать и открывает ему силу свою в различных вспоможениях».^*

Смерть в страданиях уподобляет молящегося человека мученику за Христа. Рак — дурак, а в Царствие Небесное вводит, — так говорят святогорцы. Впрочем, все это — «теория». Практику знают такие, как старец Паисий, выпросивший у Господа страшную болезнь. Или монах Софроний, о котором я писал в книге «Наступить на аспида». Или — отец Олимпий.

Он отрешился от мира на пике своей научной и преподавательской карьеры. Его помнят с иголочки одетым, благоухающим дорогой парфюмерией международным профессором. Откуда он прилетел вчера? Кажется, из Америки. Читал там лекции по математическому моделированию предпринимательской деятельности. И вдруг… Что за повестку он получил?

В 1999 году профессор отправился на Афон. Наверно, просто потому, что любил путешествовать. Не всё же в Альпах на горных лыжах кататься — можно и на какую-то удивительную монашескую республику посмотреть… В греческом монастыре Дионисиат шёл ремонт. И паломники, среди которых был профессор Олег Павлович, едва упросили насельников обители вынести святыни для поклонения. Вынесли десницу Иоанна Предтечи. В серебряном ковчежце, сделанном в виде руки, с одной маленькой дверцей, обнажавшей кость. Олег Павлович нагнулся, чтобы приложиться, нательный крестик выскользнул из-под рубашки и упал прямо в эту дверцу… Что такое?! Застрял! Попал между косточками — не вытянуть обратно! Пришли монахи, устроили целый консилиум, трясли ковчежец и так и сяк — никак. Пришлось оставить крестик в мощах. Наверно, он и сейчас там.

Не отпустил его Афон. «Как мне хотелось бы здесь остаться!» — сказал он своим сопаломникам. Те и не догадывались, что это не просто прекраснодушное мечтание, а вполне конкретная и созревающая мысль… Мир тоже удерживал профессора. Крутил пальцем у виска. Перед окончательным отъездом на Афон Олег Павлович узнал, что удостоен международной премии за написанный учебник и что денежный приз можно получить в Мюнхене. Съездить, что ли? Нет, отказался от соблазна. Полетел в Салоники…

Строгий, кажется, сильно уставший седобородый монах водил нас к мощам святых в придел Покровского храма. У него, как у профессора, было послушание экскурсовода. И еще, совсем не профессорское, — стирать и гладить белье для архондарика. Не в пример некоторым, отец Олимпий выполнял послушания безукоризненно. Так он привык в течение всей своей жизни. Но спать приходилось три-четыре часа в сутки, не больше.

И еще он дохаживал инока Иннокентия. Я помню этого сухощавого старчика с шаркающей походкой. Головной убор у него был необычный — пластмассовое ведёрко, обшитое намёткой. Зато не промокало. Бывшего фронтовика послали на Афон еще в 70-е годы, среди первого пополнения. Его выбрали, может быть, потому, что, практически необразованный, отец Иннокентий обладал талантом Кулибина. Из давно выброшенной железки мог сделать нужную вещь. Он-то и устроил в запущенной обители водопровод и канализацию. И вообще, кажется, он мог починить всё, что нужно. В починке здесь нуждалось многое. Впрочем, его и самого нужно было ремонтировать. Недаром инок Иннокентий шаркал в сапогах с обрезанными голенищами — обожженные на войне ноги танкиста постоянно болели. Но на уговоры пойти к врачу инок отвечал: подлечиться можно — чтобы в храм и на послушания ходить, а лечиться — ни за что.

Страдая от пролежней, он три года лежал в своей келье. Тяжелый запах стоял в ней! Запах неухоженного человеческого тела — это на самом деле не вопрос гигиены, это запах человеческой неблагодарности. Очень по-советски с ним поступили. Выжали до последней капли и оставили умирать. Приходил к нему только отец Олимпий. Перед смертью инок Иннокентий вручил ему пятьдесят евро — всё, что у него было: «Отдай тем, кто будет копать мою могилу». Потом монах Олимпий передал духовнику обители эти деньги и последнее пожелание умершего. «Какая глупость!» — ответил вдруг иеромонах и небрежно сунул бумажку в карман.

Усталость, а, может быть, не только усталость, вызывала порой нотки раздражения в интонациях бывшего профессора. Иногда — нежелание увидеться с приехавшими из России старыми друзьями. А иногда — слова: «Хоть бы Господь забрал меня поскорее, чтобы я всего этого не видел».

Честно говоря, я хотел бы знать: угодил ли Богу отец Вонифатий? Но уже не первое десятилетие усопших монахов Пантелеимонова монастыря не откапывают. Когда в обители произойдут перемены, и на его кладбище снова станут поднимать косточки, тогда откроется многое…^**

            ^* Старец как-то сказал больному мальчику: «Знай те люди, которые собираются вокруг тебя и тебе служат, спасают таким образом свои души. Оказывая помощь тебе, они получают помощь сами, хотя этого не понимают. Так ты становишься средством спасения душ. Бог хочет от тебя именно этого». [30, с. 647]. Трудно смириться с «несправедливостью», но это так: больной ребенок – посланец Бога в семье.

         ^** Впрочем, фрагмент одного из писем моего друга остерегает от простодушия: «В Греции тоже есть обычай на мирских кладбищах эксгумировать умерших. Были случаи, что трупы не разлагались по той причине, что усопшие употребляли много консервантов, которыми богата продукция. Во всем этом сам для себя вижу причины быть внимательным и осторожным в этих вопросах». Спаси тебя Господи, брат Вонифатий, за это предостережение.

Последнее письмо

Над могилой мы стояли долго.

— Перед смертью трудная духовная брань была у него, — прервал я молитвенное молчание.

— Да, я знаю, — ответил Андрей.

Один мой знакомый паломник, который знал брата Вонифатия, сказал о нём коротко: «Если суммировать его жизнь, то он предпочёл умереть, чтобы только не уйти с Афона. Всё остальное — детали…»

Так получилось, что последнее письмо Вонифатия, переданное с оказией, Андрей вручил мне перед этой поездкой. Послание с того света. Датировано июнем 2010 года.

«Здравствуй, дорогой Юрий.

Прежде всего, Слава Богу за все…

В славянском тексте Евангелия, в отличие от русского, более точно сказано: «будьте целие, яко голубие». Именно этой цельности и полноты у нас нет, куда ни посмотри. Эта тема меня очень волнует.

Само сознание нашей немощи неоценимо, это есть надежный фундамент для смирения, без которого нет Православия, и именно этим путем Господь ведет Русь в течение всей ее истории…

Любой подвиг, на любом поприще, требует внутреннего мира и внутренней полноты, цельности. Отсутствие этой полноты сознания в народе, было причиной расколов и трагедий, эта проблема актуальна и сегодня…

У меня все по-старому, рад буду увидеть тебя. Может, приедете с Андреем, будет хорошо».

Ну, вот мы и приехали, дорогой друг!

Вспомнился и наш последний телефонный разговор. Мне он звонил нечасто. Раз в год, иногда даже раз в два года. И вот летом 2008 года позвонил. Почему-то вдруг вспомнил подробности своей жизни, о которых не рассказывал прежде.

«Моя мать, по образованию лесничий, после техникума была направлена в город Короп Черниговской области, где, кстати, жил Лаврентий Черниговский. Там у нее был роман с парнем, в результате чего появился на свет я… Так что первые два с половиной года жизни жил в лесу, среди волков. Мать меня брала на работу, так как оставить было не на кого, — положит на телегу, и на лошади объезжает свое хозяйство. Отец так и не захотел расписываться, пил, и мать после окончания срока отработки вернулась в Мариуполь. Фамилия моя по матери — Ермаков, она родом из Смоленска, а ее предки из Сибири, из деревни Ермаковки, из тех мест, где подвизался известный истории Ермак Тимофеевич. Из своей лесной жизни ничего не помню, но мать говорила, что я часто кричал: „вовкiв боюся“, — кругом выли волки».

В общем, рос он в неблагополучной среде. С детства видел кругом пьянки, драки. Казалось, ничего не могло предвещать иноческого пути. Как говорится, с волками жить… Впрочем, ведь и святой Вонифатий, небесный покровитель нашего друга, большую часть своей жизни провел как блудник и выпивоха. Но конец — делу венец. Тут уж нечего добавить.

Впрочем, ещё вот что. В сердце брата Вонифатия была любовь. А время, прожитое с любовью, и называется жизнью. Верю, что жизнь его продолжается.

ПРИМЕЧАНИЕ

1. В 2004 году загорелся сербский Хилендар. Пламя испепелило его более чем на две трети. Слава Богу, огонь не затронул соборный храм с Троеручицей. Не пострадала и чудотворная лоза святого Симеона… Знаете, почему загорелось?

Французский писатель Жерар де Вилье в своей книге «Досье К.», основанной на материалах французской разведки, пришел к выводу, что пожар мог стать следствием охоты западных спецслужб на лидера боснийских сербов Радована Караджича, сообщает сербское издание «Пресс». По словам де Вилье, британские спецслужбы подожгли Хилендар, пытаясь выманить оттуда Караджича. Подтверждением этого факта служит то, что принц Чарльз активно участвует в восстановлении монастыря, считает де Вилье. Да, пишут, что отвалил на ремонтные работы 650 тысяч фунтов.

Источником сенсационных разоблачений выступает генерал французской разведки в отставке Филипп Рондо, отвечающий за поимку лиц, разыскиваемых МТБЮ. Он сообщил де Вилье, что западные спецслужбы неоднократно фиксировали поездки Караджича в Грецию, где он «чувствует себя в полной безопасности»…

Некий сербский офицер, на условиях анонимности, сообщил газете: «Мы вместе с коллегами из Греции расследовали этот случай. Была информация, что британцы и американцы сделали это вместе. Они прибыли на Святую гору ночью на маленькой лодке, и им удалось проникнуть в монастырский комплекс».^*

Только один штришок неусыпного британского присутствия. Зато характерный.

^* Русский вестник, № 6, 2007.

2. «В Афонском патерике, изданном в 1897 году, читаем следующее: «Прежде всего они (латиняне) пришли в Лавру св. Афанасия и предложили находящимся в обители инокам присоединиться к их вере и войти в общение с ними. Монахи испугались и ложно толкуя Апостольское изречение: «дадите место гневу», согласились через одного из отлученных священников присоединиться к ним, чем и освободили обитель. Впоследствии они были обличены Богом и наказаны. Но мы, не желая укорять обители, умолчим об этом».

В работе лаврского монаха Василия, которая издана у нас под названием «Сияние святости», дано указание более конкретное: «На востоке пустынной местности, называемой «Вилга», возвышающейся над морем, есть пещера, заложенная камнями и замурованная. В ней, как гласит предание, лежат ужасные распухшие останки трех монахов – пособников латиномудрствующих. В одной книге написано, что эту пещеру показывал монаху Лазарю Дионисиатскому (…) известный духовник, блаженный отец Малахия, в 1922 году. Вначале останки этих отлученных находились на кладбище Великой Лавры, но, поскольку там начали происходить неприятные события, их перенесли в пещеру на Вилге. Но когда один паломник-сердечник упал в обморок при виде этих трупов, Великой Лавре пришлось замуровать пещеру».

Рисунок, который мне показали, действительно страшен. Он изображает поистине адское нетление. Сохранились даже глаза несчастных монахов. Широко раскрытые – в ужасе. Ибо то, что видят отступники после своей земной смерти, - ужасно.

Страшно наказание Господне даже за вынужденный «экуменизм»! Кажется, трупы беззвучно вопиют о покаянии. Господь дает нам время услышать этот крик. Даже если сам аспидный грех тех несчастных лавриотов используется Всевышним во благо – для нашего трезвения.

Кстати, в «Письмах Святогорца» рассказывается о подобном предании Православного Востока. А точнее – о двенадцати черных и нетленных телах монахов, один из которых, по молитве праведника, и рассказал о своих грехах… Он сказал, что происходит при потере душою неба, как своей отчизны. Тогда и самое мертвое тело в недрах земли, как своей матери, не удостаивается оправдать на себе приговора правды Божией, изрекшей Адаму: земля еси и в землю отыдеши. Вот в чем мистический смысл нерастления.

ПАПА КРАЛЬ

         Такие глухие места, как Каруля, непрестанно называют «Богом забытыми». Это не так. Бесплодные камни Краули – плодоносящий виноградник Божий. Его духовная почва создавалась многовековыми молитвами отшельников.

         Подплываем. Перед нами – огромная, почти телесная скала. Она обращена к югу и большую часть года буквально раскалена солнцем. Кажется «ласточкины гнёзда» монашеских калив прилепились прямо к каменной вертикали. Вроде к ним и никакие козьи тропки не ведут! Да есть ли там хоть пядь, где мог бы стоять человек?! Когда мы взираем на высоты монашеского аскетизма с волнующейся поверхности житейского моря, думаем, что эти вершины абсолютно не доступны. Но с Божией помощью всё возможно.

         Снизу видно покосившееся деревянное устройство, закреплённое над пропастью. Похоже на самодельный подъёмный кран. Так и есть. Отсюда к морю спускалась верёвка, и приплывавшие рыбаки клали в корзину оливки, сухари, бобы. Такой способ снабжения отшельников и получил название «каруля». Буквально это слова обозначает «катушка».

         Поднятая наверх провизия дополнялась растущими здесь плодами опунции – кактусов. Шли в пищу и акриды. Это такие красноватые стручки. Если их тщательно разжевать, получится сладковатая масса. Акриды и в Палестине растут. На Афоне нам говорили, что их вкушал Иоанн Креститель.

         В общем, здесь веками питались «на всю катушку».

«Тело лечить посохом, душу – крестом»…

         Причаливаем к арсане. Откуда-то сверху некто в мирской одежде быстро сбегает навстречу, как будто он ждал и теперь встречает именно нас. Что-то напевает, посвистывает. Издали кажется стройным юношей. Вот только седая брода и длинные волосы, превратившиеся в настоящий войлок, выдают его возраст. Он – из тех афонских отшельников, кто уже десятилетиями не расчёсывает волос, кто даже в самую сильную жару не опускает соё тело в море. Но вот что странно: удивительной свежестью веет от такого аскета.

         Перед нами – старец, о котором мы уже слышали. Схиархимандрит Стефан Серб. Мы познакомились. «Георгий? – переспрашивает он. – это хорошо. Святые мученики по молитве приходят на помощь раньше всех».

         Караулиот запросто приглашает к себе. С пристани, если задрать голову, его келья видна, но самим её найти было трудно. Монах раздвигает густые кусты. За ними – едва заметная каменистая тропинка. Крутая! Местами надо подтягиваться, держась за веревку. Наконец мы в его владениях.

         Келья отца Стефана пристроена к пещере. Под её каменистыми сводами – устроенный старцем накопитель дождевой воды. Маленькое озерцо, а в нём – рыбки! Ухода в пещеру старец десятилетиями и возводил стены. Здесь храм, небольшая гостиница для паломников, хозяйственные постройки.

         Отшельник говорит быстро, на смеси русского и сербского, но понятно практически всё.

         «Сначала на Каруле я боялся бесов. Хотел уйти отсюда. А потом думаю: это мой дом, пусть они уходят. Креста они не выносят. Я как-то ночью: штук тридцать-сорок спускается по дороге. Глаза горят! Ничего, думаю, подойдите поближе. А потом – крестным знаменем их. Они бегут, злобствуют, грозят. Кричат так: «Вы, монахи, хотите наши места занять!»»…

         Вы поняли смысл этих воплей? Как ненавидят монашеский, ангельский чин отпавшие ангелы! Как завидуют, что праведники занимают их места у Престола Всевышнего!

         Когда отец Стефан рассказывал о том, как подпускал бесов поближе, я так и представил его за пулемётом. Он ведь хлебнул войны. И сейчас на его вязанной шапочке – значок четников, сербских партизан-монархистов времен Второй мировой.

         « - Меня коммунисты расстреливали, - рассказывает он. – Когда вели, я взмолился Матери Божией: «Спаси меня! И я уйду монахом на Афон». Поставили к стенке и с нескольких метров двое – из автоматов. Никак попасть не могут. А меня словно толкнул кто-то. Я бросился бежать. Пули вокруг тела свистят, одежду прожигают. Так и ушел. Без единой царапины. После войны, в начале пятидесятых, отправился я на Святую Гору. Пешком».

         К тому времени, узнаем мы потом, он уже был в священном сане. В сербском монастыре Студеница владыка Николай (Велимирович), будущий святой, рукоположил его в диакона.^*

         Сначала на Афоне отец Стефан поступил в сербский Хилендар. Потом подвизался вместе с русскими монахами в Карее, затем один – в Старом Руссике. И, наконец, поселился в Каруле. Здесь он застал великих русских старцев. И сам стал частью живой аскетической преемственности. Келья ему какая досталась! Подвизался в ней ученик старца Силуан отец Софроний (Сахаров). Тут он, судя по всему, и свою знаменитую книгу начал писать.

         Со временем новоиспеченный кароулит сблизился с отцом Никодимом, который, в совою очередь, получил благословение идти на Карулю и поступить в послушание к Феодосию Карульскому от старца Силуана.

         На Святую Гору отец Никодим тоже пришёл пешком. Прибыл с одной войны на другую. Воевал он в составе русского корпуса, входившего в состав французской армии. Возвращаться в Россию, оставшуюся без царя, не захотел. Пошёл служить Царю Небесному. На Родине в то время пафосно говорили о порванных цепях самодержавия, а бывший унтер-офицер ухватился за цепи карульские да так и не отпустил их до конца.

         Сохранившийся дневник отца Никодима выдает в нём великого и смиренного делателя умной молитвы. В конце жизни Бог даровал ему немощи; их старец воспринимал как благодать. Он забыл всё и своё далекое прошлое в России, и много из прежней афонской жизни, и даже молитвы. Осталось только одно: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Этих слов ему было вполне достаточно. Преставился о. Никодим 15 февраля 1984 года. Господь назначил уму встречу именно в Сретенье.

         Кстати, отшёл старец на руках отца Стефана. От него же получил последнее причастие. На Афоне считается, что харизма передается именно так. Папа Краль и главу отца Никодима хранил.

         Да, здесь этого схимника часто называют «папа Краль» - он как-то обмолвился, что принадлежит к сербскому королевскому роду. Как бы то ни было, но в переписке с наследником Сербского престола, внуком короля Александра I, отец Стефан (фамилия его – Милкович) состоял. Не знаю, насколько верна информация о его аристократическом происхождении, но на Каруле действительно нередко подвизались весьма родовитые насельники. Взять хотя бы отца Парфения.         

         ^* Информацию о старце приходится собирать по крупицам. Особенно трудно перепроверить её достоверность. Во всяком случае, я читал, что в монастыре Жича будущий Патриарх Сербский Павел был у иеромонаха Стефана диаконом, а вождь сербских четников Драже Михайлович у него исповедовался. 

Отшельник-аристократ. Отступление.

Современное караульское предание называет его членом дома Романовых. Косвенное подтверждение таково: по собственному воспоминанию старца, он играл в детстве с будущим греческим королем Георгом II. Ныне сгоревший храм кельи, в которой подвизался. Парфений, был построен известным подвижником схимонахом Инокентием Сибиряковым, бывшим сербским золотопромышленником. Жизнь иеромонаха Парфения, без сомнения, могла бы украсить Афонский Патерик. Многие ощущали, как от него исходило благоухание…

История его прихода на Карулю торгательна. До этого отец Парфений был секретарём келии Белозерка, что недалеко от Кареи. Во время строительства храма он получил письмо от одной русской крестьянки. Она писала: «Примите, отцы святые, от меня, убогой, эти малые деньги. Я узнала, что вы строите церковь в вашей келии и нуждаетесь в помощи, и опечалилась, потому что мне нечего вам послать. Посему я отрезала свои длинные косы и продала великим барышням, которые свои волосы остригают, а на приемах носят чужие. И так, примите и от меня мою лепту…»

         Это послание  поразило отца Парфения! И он решил стать почти бесплотным обитателем карульских скал: «Прочитав это письмо, я подумал: одни отрезают свои волосы, другие от нужды своей посылают нам деньги, а я сижу в кресле, попиваю чай, вкушаю разнообразную пищу и имею все удобства… Я должен был прийти сюда на Карули, ради любви Христовой и спасения своей души!».

         Отшельник-аристократ подвизался уединённо. На Литургии помогал ему схимник Зосима, пел и читал на клиросе. Других на своё служение не допускал. Вот как вспоминает о нём архимандрит Херувим (Влахос): «Я был наслышан о его мудрости, святости и благородном происхождении. Когда он открыл мне калитку своей кельи, я увидел его перед собой, как символ победы над мирской славой и суетой. Аристократическая, благородная фигура, одетая в порванную рясу».

         Хорошо сказано! Благородство в рубище – это есть образ высокого русского нестяжания.

         На Афоне отец Стефан уже полвека. На Каруле, в одиночестве своей кельи, - сорок лет. О старце рассказывают разное.

         Некоторые считают его прельщённым. Обращают своё строгое внимание на его быструю, как бы суетливую речь. Осуждают за стремительные, кажущимися нервными, движения рук. Ставят ему в упрёк привычку насвистывать. Действительно, все это не вяжется с классическим образом схимника. Кто-то рассказывал ещё, будто бы папа Кроль предлагал некоторым русским отречься от своей Церкви и перейти в послушание к нему… Не знаю. Мы ничего такого не слышали.

         Есть и другое мнение о старце. О его подвиге юродства. Говорят,  он сознательно третирует показное благочестие и обрядоверие. И вообще всячески подчёркивает второстепенность всего внешнего и напускного. Рассказывали, как уже незадолго до своей смерти, в Сербии, старец «поучил» посохом одного вельможного епископа. Да, это было в его стиле.

         …Отлучившись на минуту, отец Стефан вышел к нам уже в облачении. Рядом с наперсным крестом – что-то непонятное. Присмотрелись – таблетки аспирина на верёвочке. Те самые лекарства, на которые надеется каждый из нас и которыми сам старец никогда не пользовался. Перехватив мой взгляд, он уже вполне серьёзно сказал: «На самом деле тело надо лечить посохом, а душу – крестом».

         Каков он перед Богом, одному Ему, Господу известно. Вообще же говорят, что отшельничать на Каруле может либо святой, либо сумасшедший…

         Как бы то ни было, все здешние келиоты знают, что старцу являлась сама Богородица. Дело было так. Однажды Лавра хотела выселить его. Дескать, занял участок карульской земли (точнее, скал), а денег не заплатил. Тогда Матерь Божия встала на пути изумлённых полицейских. Обратила их в бегство.

Не нам судить о старце. Послушаем его дальше.

         «Камни для стройки я снизу поднимал, от пристани. И мешки с цементом. И брёвна весом сто пятьдесят килограммов. По ночам таскал. Прохладно, луна светит, хорошо! Я сильный был. Не лечился никогда. Только недавно, после урагана, когда носил поваленные деревья, у меня заболело вдруг сердце. Голова горячая. Я говорю: «Слава Тебе, Господи!» и всё прошло. И за болезнь, и за смерть – за всё благодарить надо».

Агрономия Сада Богородицы

         Это теперь греки устроили на Каруле канатные дороги. Поднимаю по ним тяжести – туда,  куда и мулы не дойдут. А в конце 90-х, когда мы познакомились с отцом Стефаном, ничего такого здесь не было. Как он таскал всё это по кручам?! Здесь есть места, где и без груза не каждый рискнет пройти.

         Cербский схимник вспоминал, как однажды он карабкался по почти отвесному отрогу и едва не упал в пропасть: сорвавшийся сверху камень ударил его по руке. Рассказывали о двух монахах, которые упали вниз, и тела их нашли на прибрежной скале только через неделю… Вообще камнепады здесь постоянны. Словно диавольский  обстрел. Не так давно были сметены все старые цепи, теперь прибили новые.^*

         Но – вернемся в 1977 год… Мы оказываемся в маленькой комнатке с видом на море. Она вся в иконах. Много фотографий. Их оставляют, присылают этому необычному монаху паломники, благодарные за духовную помощь, - из Сербии, Греции, Франции… Среди снимков – большинство детские. Наверно, есть здесь и девочка Деспина, о которой я узнал уже позже.

         Итак, когда старец ремонтировал свою обветшавшую келью, один друг привозил ему стройматериалы. У этого друга была дочка лет пяти, Деспина. И вот, когда старец нуждался в помощи, он выходил к морю и громко просил: «Диспина, скажи папе, чтобы он ко мне приехал, он мне нужен!» И этот «телефон», соединяющий Афон с «большой землёй», срабатывал! Дочка тут же бежала к отцу: «Папа, тебя отец Стефан зовёт». Почему он не обращался непосредственно к другу? Может, ребенок по своей чистоте мог услышать духовный призыв лучше? И вот, когда друг приезжал, то спрашивал: «Отец Стефан, ты меня действительно звал?» И старец отвечал: «Да, я просил Деспину передать, что жду тебя».

         А вот на снимке – сам отец Стефан. Что-то пишет, а рядом – голуби.

« - Птички любят, когда я пишу, говорит келоит.

         « - Ци-ци! Ци-ци!», - по его зову тут же слетаются синички безбоязненно садятся на руку. В кармане у него вермишель. Ею старец кормит своих пернатых друзей. Кажется, тот же продукт является основой его рациона. Сухоядение! Нас же хозяин угощает чудным виноградом. Тяжёлые грозди подвешены к потолку, и он наделяет каждого. Кажется, таких сладких и ароматных ягод я не ел никогда.

         Осматриваемся. Н полках – множество книг. Карульский старец известен своими апологетическими трудами. Он пишет их на греческом, английском, немецком языках… Один священник имел помысел подарить ему пишущую машинку, но вскоре получил от папы Краля ответ на незаданный вопрос: благодарю, дескать, за заботу, но машинка мне не нужна.

         Сейчас готовлю книгу о Конце Света, - говорит нам отец Стефан и отправляется приготовить неприхотливый обед. – У меня любят останавливаться. Я богатый».

         Он ставит на огонь чайник, старый, закопченный, без ручки. И тут возникает сцена, о которой я читал потом у других паломников. Когда закипает вода, то старец Стефан берёт чайник за бока обеими руками и начинает разливать в кружки (не совсем чистые). Вы поняли: раскаленный чайник! А старец, разлив чай, даже на пальцы себе не подул!

         Папа Краль был не прочь посниматься. Решил он сделать фотоснимки и нам. Только с условием   - чтобы видны были посаженные им цветы. Попутно сказал: «Землю сюда носил издали. Пять тысяч раз ходить пришлось!» Цветы его – бушевали красками. Вообще-то сербский схимник имел агрономическое образование, но думаю, секрет цветника был не профессиональных навыках

         Да, каменистой почве когда-то языческого Афона монахи веками создавали тот молитвенный плодородный слой, на котором расцветают новые цветы. Такова агрономическая наука Богородичного Сада.

         С каким смирением он исполнял наши просьбы! Как точно отвечал на вопросы! Вспоминается острый взгляд его. Казалось, что про каждого из нас он знает, А разговаривает с нами, словно с милыми его сердцу детьми. Бывший с нами священник из Братска попросил старца уединиться с ним для духовной беседы. Мне показалось, что вышел он из монашеской кельи с изменившимся лицом. Я ничего не спросил. Тут – дело духовной интимности.

         О том, что старцу открывается многое, говорили мне и в Пантелеимоновом монастыре. Монах Л. рассказывал, как его брат ходил к папе Кралю. Тот молча взял листок, нарисовал какой-то маршрут и написал: «120 км». Вскоре монаха увезли в Салоники на операцию.
         …А нам пора подниматься выше. Мы ведь собрались на Гору. На прощание, чтобы сделать нам приятное, отец Стефан запел: «Ты, товарищ мой, не попомни зла…» Голос удивительно высокий, прозрачный. Закончив петь, он сказал: «Раньше у меня был хороший мужской голос, потом я его лишился, пою детским». Или – ангельским, добавил бы я. Старец ведь, как ангел, почти лишился плоти.

         Расставаясь, схимник подарил на по иконе Божией Матери «Троеручица».

         Этот эпизод – как он пел – иной раз я просматриваю снова и снова. Слава Богу, что мы сняли его на видео. Фрагмент с отцом Стефаном вошел в фильм «Наступить на аспида». Посмотрите.

         ^* Афонский «альпинизм» - тоже вещь духовная. Один священник, недавний паломник, пишет: «Господь попустил показать мне, с какими опасностями встречались отшельники Карули: я почувствовал, что какая-то сила стала двигать меня к пропасти. До пропасти было около метра, и меня охватил ужас: сейчас эта недобрая сила сметёт меня вниз как пылинку. Я упёрся ботинками в тропу, но моё движение к пропасти продолжалось: физическими силами нельзя противостоять духовному искушению. Начал громко читать Иисусову молитву и только тогда ощутил, что давление ослабло и постепенно прекратилось. Послушник, который был недалеко, и занимался своими делами, услышав мою молитву, ничего не спросил, понимающе кивнул головой. Видимо, он был знаком с подобным искушением».

Вызвал огонь на себя

         Прошло несколько лет. Мы проплываем мимо Карули. А где же была келья нашего старого знакомого? Вот они, обгоревшие руины. Среди чёрных головешек и кусков бетона ярким красным пятном выделяются цветы. Да, несчастье постигло старца. За последнее время горел дважды.

         А вот и сам он на пристани. Боже мой! Даже на расстоянии заметно, как постарел и осунулся. Выглядит потерянным. Защемило сердце, ведь мы запомнили отца Стефана совсем другим.

         Потом я читал воспоминания одного паломника о том, как старец после пожара два года жил в пещере. Как спал в ней в зимнее время, укрывшись ворохом тряпья. Старый монах среди обгорелых вещей. Неприглядная картина. Но ведь старика никогда и не волновало внешнее. Только своими цветами он дорожил. А они и не сгорели в пламени! Но что же случилось?

         Отец Стефан рассказывал, как начался пожар: пламя вышло из трещин скалы. Как это могло произойти? Да, здесь часты землетрясения, но ведь Афон не является действующим вулканом. Или тут мистика какая-то? Хронологически эти несчастья совпали с тем временем, когда Америка бомбила Сербию. Старец страдал, и его горячая молитва о родине взмывала вверх. Поднимаясь к Господу через отверстие в здешней скале, которое называется «карульское ухо». Он плакал о тех, кто погиб в огне… Как будто, часть этого смертоносного пламени отец Стефан принял на себя! Сначала сгорели храм и келья, но старец не отступил и продолжил молитвенный подвиг в пещере. Тогда загорелись даже её камни!

         Схимник вообще по определению принимает огонь на себя. В судьбе сербского старца это проявилось явным образом. И если молодые сербы во время бомбёжек носили майки с изображением мишени, то у отшельника эта мишень всегда при себе – облачение схимника.

         …В последний раз я был на Каруле, когда на этом пепелище начал строить новую келью русский монах А. Всё будет сделано заново, укрепляется даже высоченная, идущая от моря, скала-фундамент, но цветы, которые так любил Стефан, цветы, выращенные на принесённой им земле, должны остаться.

         Новый хозяин кельи говорит: «Сейчас покажу, откуда он рыбу ловил».

         Подходим к краю скалы и видим нечто напоминающее карулю.

         « - Отсюда леска опускалась на десятки метров вниз.

         - Неужели с такой высоты можно что-то поймать?

         - Ещё как! У самых карульских скал, бездонная морская впадина, в которой полно рыбы. На Благовещенье он спускал со скалы в море сеточку и просил «Божья Матерь, пошли мне рыбки». Тут же вытаскивал, и в сети всегда было праздничное «утешение»»».

         Входим в развалины храма. Служил здесь старец ежедневно. Писатель Павле Рак рассказывал: «Я приносил ему имена, и потом через год или два он меня переспрашивал: «А как тот, а как этот?» Я уже забыл, кого я ему писал, а он всё молился о них. Тысячу имен поминал ежедневно! И мне говорил: «Божественная литургия – это такое великое дело! Если бы я знал, что последняя литургия на земле будет отслужена в Южной Америке тогда-то, я бы сейчас же отправился туда пешком, чтобы присутствовать на ней. Потому что литургия – это всё. Она держит мир».

         Поднимаю лежащую на полу брошюру отца Стефана на греческом языке. Надо взять с собой, будет память о старце.

         А вот пещера, где раньше были два озерца. Теперь они почти пустые. Огонь расколол скалу, и вода ушла.

         Нахлынули воспоминания.

         - А знаешь историю со змеёй? – спрашивает монах А.

         - Это как отец Стефан разорвал её?

         - Да, - наш собеседник продолжает для моего спутника. – Заходит папа Краль в свою пещеру, видит: в полумраке какой-то шланг висит. Откуда он взялся? Хвать его рукой, а это змея. Моментальным движением геронта разорвал её пополам! Да еще сказал: кто тебе разрешил приползать сюда!?

         Ни бесов, ни змей не боялся старец. Ничего смертоносного. Да и самой смерти. Поджидал её спокойно. Вырыл себе могилу и поставил крест: «Схиархимандрит Стефан. 1922». Иногда, сидя на краю ямы и свесив ноги, он даже трапезу устраивал. Угощал одних паломников тем, что принесли ему другие.

         Как-то он беседовал с гостями в пещере, и в это время туда вползла змея. Все перестали слушать. Увидев это, папа Краль ударил её о землю разорвал пополам и воскликнул: «Да что же вы за христиане такие!» Потом поклонился всем до земли. Удивительная сила была у него – и в руках, и в смиренной душе!

         На прощание мы постояли у вырытой отцом Стефаном могилы. Поставленный им голубой крест сгорел. Рядом зияет пустая яма. Так и не упокоился папа Краль на Афоне. Умер он в Сербии, в монастыре Сланцы под Белградом, который является подворьем Хилендара. Не знаю, был ли он зилотом, принадлежащим к РПЦЗ, но упокоился он в лоне Сербской Православной Церкви. Это факт.

         Произошло это в 2001 году, на праздник Ведения Пресвятой Богородицы во Храм. И Та, Которой он молился столько лет, приняла его душу.

СВЯТОГОРСКИЕ КЕЛЬИ

         В то мгновение, когда золотой диск солнца заходит за горизонт, по византийскому времени наступает афонская полночь. Луна ещё бледна. Но вскоре она посеребрит темнеющий мир отраженным светом невидимого сейчас светила.

         Блажен тот, на чью чистую душу попадают лучи Солнца Правды.^* И хотя плоть неизбежно отбрасывает тень греха, душа сияет светом жизни. Если не имеет тени, то значит, лучи солнца пронизывают его насквозь и перед нами – кажимость. Если человек не отражает благодатных лучей Истины, то на самом деле он духовно мёртв.

         И так, зажигаются звезды и возжигаются лампады. Начинается молитва за весь подлунный мир. Ночью. Когда сам легкомысленный мир спит или развлекается. ^**

         Духовному взору христианина молитва открывается иногда как струйка дыма, восходящая к небесам. Струятся ли и доныне эти благоуханные потоки над афонскими обителями? Рождается ли здесь святость? Живо ли еще молитвенное умное делание? Существует ли таинственное братство незримых старцев? Загадочных отшельников, которые отслужат последнюю перед Концом Света литургию – на вершине Афона.

         Старец Порфирий Кавсокаливит свидетельствует: существует! Все это никуда не улетучилось. «Множество раз раньше, да и теперь я парю над Святой Горой и молюсь с афонским отцами. Сильно ощущаю благодать подвижников и запах их фимиама, поднимающегося к небу. Вокруг Афона целые благоухающие облака! По этим местам когда-то ходили святые, которые всех себя посвящали молитве Богу. Даже сами камни пропитались благодатью Божией, которую привлекли к себе святые».

         Как это? «Парю над Святой Горой»… Сидя в тесной кавсокаливской келейке? Неужели он умел летать, как и сам преподобный Максим Кавсокаливит? Подождите. Не все вопросы сразу.

         Есть Афон славных обителей.

         Есть Афон древней истории.

         Есть Афон великих святынь.

         Но есть другой Афон. Это Афон таинственных пещер и укромных калив. Это Афон почти незаметных горных троп, которые с высоты птичьего полета кажутся какими-то замысловатыми письменами. Прочесть их натруженными ногами – уже подвиг. И вот награда. Впереди – зеленые свечки кипарисов – верная примета укромной обители. А в ней старец.

         Это особый мир. Прикровенный. Полный скромных, великих трудов.

         Звучащий едва различимым шёпотом, который отражается во всей Вселенной.

         Мир, зачастую привыкший к благословенным лишениям и благостным обидам…

         Это мир афонских келий.

         ^* «Блаженны славословящие Бога за луну, которая им светит, когда они идут ночью. Однако блаженнее те, которые поняли, что и свет луны не является её собственным, а также то, что их собственный духовный свет не их собственный, но Божий. Сияют ли они, как зеркало или как простое стекло, или как крышка от консервной банки, - если на них не упадут лучи солнца, они не могут засиять». [45, с. 212]. Игумен Ватопеда отец Ефрем пишет, что сам нимб святого – отблеск нетварного света благодати, который светит и сияет внутри. [25, с. 7].

            ^** Когда в келью старца Паисия пришли чиновники ЕЭС и спросили, не надо ли ему чем-нибудь помочь, он ответил: «Мы пришли сюда давать, а не брать»… Может быть потому мы так и любим Афон, что сердцем чувствуем: он молится за каждого из нас.  

Подлинное лицо человека

         В стороне от «мегали дромос» - большой дороги мировой истории – вьётся едва заметная святогорская тропинка. Она почти безлюдна. От пещерной кельи преподобного Афонасия она тянется к Горе. Расширяется, приближается к Великой Лавре. К тому Афону, который знает всякий православный человек…

         А что если вернуться по той же дорожке обратно? Тогда мы увидим почти невидимый Афон. Пространство незримых подвигов. Эпицентр безмолвных событий, важнее которого для человечества нет ничего… Итак, афонские кельи.

         На Святой Горе кельей называют небольшую обитель с храмом. В ней – несколько монахов и послушников. По-нашему – это маленький скит. Божиим промыслом имен анахореты, собравшиеся в такие скромные обители, положили начало этому монашескому государству.

         Уже столетия спустя после возникновения здесь отшельничества святогорцы воздвигли Великую Лавру, Иверон, Ватопед и другие блестящие монастыри. Двадцать из них, разделив всю афонскую землю как феодалы, существуют доныне.

         Когда наступали трудные времена, кельи снова помогали возрождаться монастырям. Уде в 1960-е годы, например, игумен Дионисиата отец Гавриил специально  призвал из афонской пустыни добродетельных духовников для помощи в его священных трудах. То же самое было и за сто лет до того, когда русские отшельники по зову отца Иеронима пришли в Пантелеимонов монастырь и дали толчок для его духовного взлета.

         …На этот раз святогорские тропинки привели нас в местность называемую Провато. А точнее – в келью Кукувино. Расположена она у северного склона Афона, между бухтой Морфино^* и горой Антиафон, в каштановых лесистых ущельях. Когда-то я уже был здесь. Но недолго. Теперь мы пришли сюда на пару недель.

         В старину эта местность принадлежала Амальфийскому монастырю.^** Его основали выходцы из Южной Италии – еще до разделения Церквей. На месте нынешней кельи Кукувино существовала монастырская богословская школа.

         В VIV веке, когда император Византии Михаил Палеолог привел на Афон латинян для заключения унии, Мальфийский монастырь не сдался. И был сожжен до основания. Почти все монахи – убиты.^***

         Через какое-то время на Афоне приняли постриг несколько румын из Фессалии, с подножия горы Кукувино. Они купили эту землю и начали строиться. Церковь посвятили апостолу Иоанну Богослову, покровителю бывшей здесь в древности школы. Келью же назвали Кукувино, в память о своей родине.

         В 1868 году на Святую Гору пришли трое братьев из Бессарабии. За 15 000 золотых грошей они приобрели у Великой Лавры развалины, которые когда-то были кельей Кукувино. Вскоре старцем кельи стал бывший офицер румынской армии, племянник братьев, иеромонах Феодосий (Суручану). С тех пор эта келья – единственная молдавская обитель на Афоне.

         Иеромонах Феодосий неоднократно отправлялся за сборами в пределы Российской империи. Привозил пожертвования, и стройка продолжалась. Однажды старец упав с лесов строящегося корпуса в глубокую расселину, но милостью Божией не только остался жив, но и не получил ни единой царапины.

         В келье подвизалось до трех десятков монахов и послушников. Молились занимались промыслами, делали вино и давили оливковое масло.

         …Старец кельи благословил, и мы проникли во внутренности старинного комода, что стоит на архондарике. Один из объёмных выдвижных ящиков оказался буквально забит пожелтевшим бумагами и фотографиями. Пыльными! Давно сюда никто не заглядывал! Молитвенный и трудовой ритм кельи практически не оставляет времени, чтобы изучать её историю.

         Судя по сохранившимся документам XIX – начала ХХ веков, здешние насельники приезжали в основном из Бессарабии, бывшей тогда губернией Российской империи. В старинных книгах записана каждая трудовая копеечка, пожертвованная на обитель. Не говоря уже о тех крупных благотворителях, которым отсылались благодарственные письма.

         На праздники сюда пребывало множество паломников и гостей. Однажды во время праздничной трапезы во дворе кельи фотограф сделал на одной пластине два снимка, и некоторые фигуры оказались как бы полупрозрачными… Рассматриваешь их и думаешь: да, эти монахи пребывают уже в ином, бесплотном мире.

         Три документа остаётся от почившего инока – старый паспорт, посмертная разрешительная грамота патриарха и честная глава.

         Как мы помним, жёлтая, иногда цвете горчичного мёда, как бы восковая глава традиционно считается на Афоне посмертным свидетельством праведной жизни монаха. Подвижная маска плоти, которая может изобразить всё что угодно, в том числе и ложное благочестие, - была и истлела. Вместо неё осталось подлинное лицо человека.  

         ^* В древности здесь поклонялись Афродите Морфо (дремлющей). Древняя статуя в Спарте изображала ее под покрывалом и с оковами на ногах, что символизировало верность жён мужьям. Отголоски этих верований отразились в предании о том, что старинная башня, развалины которой сохранились в этой местности доныне, была построена неким вельможей для сохранения целомудрия своей дочери.

            ^** Амальфийский монастырь, основатель которого Лев Беневентский сначала подвизался в Ивероне, в богослужении следовал уставу св. Венедикта Нурсийского.

            ^*** Униаты топили, сжигали и вешали. С тех пор есть на Афоне гора, называемая Фурковуни, то есть виселичная. Толерантные разговоры о католической Церкви-сестре могут проходить где угодно, только не здесь. Уж больно жестокая эта «сестрёнка». И нет оснований считать, что она смягчилась к «схизматикам».

О «православном театре». Отступление.

         Мы ведь положа руку на сердце, умеем выстраивать «православные мизансцены».    Владеем мимикой. Знаем, когда надо потупить глазки; когда – сказать, что я – самый грешный на свете; когда – просюсюкать «простите-благословите»… А в глубине души мы что: на самом деле считаем себя худшими? Нам что (если очень хочется), действительно нужно чьё-то благословение?.. «Бог всё видит!» - победно говорим мы собеседнику и как бы забываем, что видит Он и весь наш театр.

         Иногда смотришь, как сцепились две «православные» тётки (простите, оговорился, - матушки) и диву даёшься: «Спаси вас Господи!», язвительно говорит одна из них, видимо, считающая себя обиженной. «Нет, это вас – прости Господи!», злобно отвечает ей другая, но в ее интонации за правильным набором слов читается совсем другая фраза… Что мы видим!? Две фурии пытаются разыграть духовную беседу двух благочестивых прихожанок. Разве не театр!?

         И о монашествующих свт. Игнатий писал: «Душепагубное актёрство и печальнейшая комедия – старцы, которые принимают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований» (Свт. Игнатий Брянчанинов. Т. 1. С. 72. СПб., 1905).

         Насельник келии Михаил показывает на костницу. Да свои кости святогорский монах чаще всего оставляет там, где принял постриг. Где в молодости уже оставил свою плоть, стремясь стать достойным ангельского чина.

         Иногда агиорит вырывает себе могилу сам. Так заботился о себе семидесятилетний отец Никодим из Румынии. На взгорке, с которого Гора видна как на ладони, опираясь уже на посеревший от времени крест, он с улыбкой стоит над ямой, как будто у ворот вечности. Бабочки порхают как маленькие Ангелы. В отверстую могилу спускаются живые букеты клевера, ромашек и других полевых цветов, выросших на ее краях.

         Что ж, преподобный Максим Кавсокаливит даже панихиду служил у собственной свежевырытой могилы – по своей душе. И святитель Игнатий писал на сей счёт: «Пролей о себе горячие слезы и горячие молитвы. Кто с такою с такою заботливостью и с таким усердием помянет тебя после смерти, как не ты сам можешь помянуть себя до смерти?»

         Отец Никодим рассказывает притчу о том, как некий царь обещал дать человеку столько земли, сколько тот сможет обежать за день. Немного не завершив круга, бегун в изнеможении упал и умер. Глядя на его лежащее тело, такое маленькое на поверхности земли, царь сказал: так вот сколько тебе надо было на самом деле!

         Поскольку кости усопшего на Афоне откапываю через три года, старец Никодим шутит: мне, говорит, пока я не умер, посоветовали сдавать могилу в аренду.

         - А чего же не сдал до сих пор? – поддерживает его тональность кто-то из нас.

         - Да боюсь заразиться!

         Тесная келья отшельника – тоже как могила. Отец Никодим подвизается недалеко от Кареи. Мы побывали у него во время одного из наших выездов в Кувукино.

         Все стены, вплоть до потолка, - в иконах. Больших и маленьких, написанных и бумажных.

         - Зачем так много образов?

         - Когда на тебя смотрит столько святых, трудно грешить, - отвечает хозяин. – Их присутствие – помогает покаянному чувству.

         Отец Никодим показывает нам закапанные воском страницы его помянников – около двенадцати тысяч имен!

         « - Здесь все – живые и умерши, - кого я знал в своей жизни. Хотите верьте, хотите нет, но иногда умершие приходят и благодарят за молитвы… Что ж, Василий Великий говорил: когда ты молишься за других, ты молишься за самого себя».

Три брата

Из путеводителя по Афону, выпущенном журналистом Алексеем Павловским в 1905 году, о Кукувино узнал и русский паломник. Кстати, в книге почетных посетителей кельи, которую мы листали с живым интересом, Павловский оставил весьма тёплую надпись.

         А вот он благодарит келиотов за радушный прием и доброе вино, которым всегда славилась молдавская келья, в 1917 году. Наступили новые потрясения. Следующая запись в альбоме сделана лишь восемь лет спустя.

         После Первой мировой, когда европейским державам было не до недавних договоренностей относительно экстерриториального статуса Святой Горы, националистическое греческое правительство предприняло попытку эллинизации Афона. Паломничество и тем более пополнение греческих обителей становилось всё более затруднительным.

         Теперь русскоязычная надпись появится в альбоме только в 1961 году. Ее оставил эмигрант князь Голицын. «Спасибо за переночевание» - оставил он корявую для русского глаза надпись. Читая ее, поневоле произносишь эти слова на французский манер – грассируя и с ударением на последний слог.

         Последним из дореволюционных насельников этой кельи, начиная с 1952 года, подвизался здесь один. Говорят у него сохранились золотые монеты, на которые он жил. Умер этот монах в 1979 году.

         Как раз в то время будущий старец кельи Кукувино иеродиакон Силуан, вернулся из армии. Побывал в одном бедном молдавском монастыре. Пожилая монахиня показала ему старинную гравюру. Остроконечная гора, а от нее в разные стороны исходят сияющие лучи. Это излучение афонской святости как будто коснулось тогда его сердца…

         И вот 1976 год, он уже студент семинарии в Загорске, а родной брат его – послушник Троице-Сергиевой лавры. В один прекрасный день они узнают: можно подать заявления и отправиться монахами на Афон. Оба не раздумывали ни минуты. Их старший брат, отец Илия, уже ставший священником, одобрил.

         Наместник лавры благословил: в Великую Пятницу над будущими святогорцами надо совершать постриг. Отец Кирилл (Павлов) нарек одного брата Силуаном, а другого – Никоном.

         И вот – граница афонского перешейка! Уранополис. По-гречески – Небесный Град. Через него проходит земная дорога к ангельской святогорской жизни. В семидесятые годы это селение ещё стало курортом, да и денег на гостиницу у молодых монахов не было. Ожидая утреннего парома, спать легли в лодочку… Проснулись посреди моря. Утлое суденышко отвязалось от причала, и как будто гонимое нетерпением братьев, понеслось к Святой Горе.

         Афон встретил их чудесным предзнаменованием, которого тогда они ещё не могли оценить. В Пантелеимонов монастырь Силуан и Никон прибыли в день святого апостола, именем которого освящена их будущая келья. Да на Святой Горе они оказались в день Иоанна Богослова.

         Мечта сбылась! Как было не поразиться Афону, когда, прямо на их глазах, происходили поистине чудесные случаи. Вот, например, такой. Канун праздника святого Пантелеимона, а в море шторм. Как же добыть рыбки для утешения?

         «Один монах, словно часовой, дежурил у моря и ждал, когда утихнет, чтобы братия смогли делать с сетями хотя бы один круг, - вспоминает отец Никон. – И вдруг он видит надвигающуюся издали большую волну. Она нахлынула, а на берегу осталась рыбина. Громадная! Когда подогнали повозку и погрузили праздничный подарок, хвост волочился по земле. Святой Пантелеимон послал эту рыбу, утешил».

         «В Пантелеимоновой обители братия друг друга любили, - продолжает иеродиакон Силуан. – Было бедно, но жили кА в раю. А в 90-е все пошло немного по-другому. Другие люди приехали…»

         Я уже не спрашиваю деликатно отца Силуана. Знаю сам. Читал и слышал. Иеромонах Гавриил (Сербанюк) говорил: «Почему уехал отец Ипполит? От скорби. Приехало много новых насельников из России, которые стали устраивать новые порядки, новые уставы службы. Он этого не хотел».

         Сам архимандрит Ипполит по этому вопросу высказался однозначно: «Молодые приехали, и старцев слушаться не стали».

Отступление об отце Ипполите.

         Архимандрит Ипполит (Халин), эконом антипрософ Пантелеимонова монастыря впоследствии стал известным всей православной России рыльским старцем. Отец Ипполит в составе первой «группы пополнения» прибыл на Афон в конце 60-х. Тогда игуменом  монастыря был  ещё дореволюционный насельник отец Илиан (Сорокин). Это он написал на имя владыки Никодима (Ротова) такое горькое письмо: «Наш монастырь пришел в полный упадок. Мы умоляем Вас, святейшего патриарха Алексия, и всю Русскую Православную Церковь незамедлительно оказать нам помощь. Иначе наш монастырь обречен…»

         «О многолетнем периоде своего подвижничества на Афоне отец Ипполит говорил очень мало. Лишь однажды в духовной беседе с насельниками Свято-Никольского монастыря он обмолвился, что Господь через него спас мощи преподобного Силуана Афонского. В те годы преподобный Силуан еще не был канонизирован, и далеко не все афонцы верили в его святость, иные же имели ревность не по разуму к его подвигу и хотели спрятать его останки так, чтобы уже не нашли. Отец Ипполит сумел этому воспрепятствовать. Заслуживает внимание тот факт, что отец Ипполит жил в келье старца Силуана и исполнял то же послушание, что и Силуан Афонский – был экономом монастыря». [59, с. 340].

         …«В 1991 году, продолжает отец Силуан, - пришел один старый монах, который присматривал за Кукувино, и предложил нам: возьмите эту келью»…

         Это теперь в Кукувино такая благодать. А тогда, в начале 90-х, здесь царила мерзость запустении. Сады росли настоящими джунглями. Кишели крысы и змеи… Вот закономерность: как только уходит молитва, всё, построенное человеком, начинает не только стремительно разрушаться, но и населяться всяким гадами. Нигде в лесу их столько не найдешь, как в заброшенной келье. Наверно, и этим противным тварям приятно быть там, где даже камни хранят теплую энергию поклонения Богу. Но для нас такие шуршащие соседи – нежелательны.

 Отец Силуан идет ухоженным мощенным двором и вспоминает: «Здесь среди колючих зарослей только тропинка была. Поперек двора лежал огромный кипарис. Его спилили, чтобы он не упал на церковь. А по ту сторону ствола вообще непролазная дикая трава была. Полгода чистили все это».

         В 1993 году на помощь двум братьям-монахам приехал из Молдавии и третий брат – священник. Отец Илия. Лаврские отцы – Кирилл и Наум его благословили.

         Удивительное дело! В давние времена ТРИ БРАТА из Адрианополя возобновили Ватопед после разорения его арабами. ТРИ БРАТА из Охрида основали Зограф. (С тех пор, кстати, три скалы у одного из афонских берегов так и называются – ТРИ БРАТА). В XIX веке ТРИ БРАТА восстановили Кукувино. И, наконец, ТРИ БРАТА вновь возобновили келью уже в наши дни.

         Три пары сильных и умелых рук это, конечно, - дело, да поднимать из запустения предстояло, по сути, целый скит. Один лишь храм, да четырехэтажный гостиничный корпус чего стоят!

         Нужна была техника, но где взять деньги, чтобы купить ее?

         «Поехали в афонскую столицу, в Карею, работали полтора года, - вспоминает отец Силуан. – За любую работу брались. И, наконец, купили у одного грека этот итальянский тракторочек».

         Иеродиакон почти нежно касается рукояток – как у мотоцикла – ярко-красного небольшого трактора: «На нём мы проехали едва ли не весь Афон, возили стройматериалы, песок. А то ведь был момент, когда думали, что не сможем жить здесь, вдали от других обителей. Пешком-то не находишься… Очень прочная оказалась машина. Надо только было приспособиться к управлению на горных дорогах. Отец Никон так крепко держал руль, что, когда доезжал до Кареи, не мог поднять рук от усталости. Я говорил: надо легче держать. Трактор этот и сейчас – незаменимый помощник».

         Вообще же, как только в келье стали служить ежедневную литургию, помощь Божия не замедлила. Труды – трудами, рукоделия – рукоделиями, но на Афоне есть такая формула: если руки монаха чем-то заняты, куда же Господь положит свою помощь?

Источник всяких благ

         Недалеко – в часе быстрой ходьбы от кельи – чудесный источник святого Афанасия. Он в прямом смысле слова был и остается богородичным источником всяческих благ для монахов Афона.

         Мы стоим у вечно-шумящего хрустального потока, обрамленного, словно драгоценная реликвия, убранство из ярко-зеленого мха, и отец Силуан рассказывает: «Когда оскудение разогнало монахов строящейся лавры, уйти решил и сам преподобный Афанасий.^* Именно в этом месте встретил он Жену, которая приказала ему ударить посохом о камень, и тотчас из него забил источник. Смотрите – до сей поры видно, как камень раскололся в виде креста. Афанасий вернулся в обитель, которая с той поры не знала материальной нужды.^**

         Святитель Порфирий приводит интересные подробности: «Преподобный Афанасий обустроил и освятил общеполезную водотечь, у которой видел Богоматерь. Но тут ещё до появления христианства на Афоне стояло малое, придорожное капище, посвященное подательнице хлеба богине Димитре, и разрушенное по повелению государя Феодосия Великого в 379 году». Деметре Чёрной молились во время голода. Почему – чёрной? Может быть, потому, что известная статуя богини, как пишет исследователь, изображала её сидящею на камне, в черной одежде. С лошадиною головой и гривою из змей и разных чудищ. Жутковатой представляли себе Деметру жители Аркадии, гористой и холодной местности, которые часто терпели голод. «Такое же сознание имели и жители Афона, на котором не растет никакое хлебное зерно, и потому почитали Димитру Чёрную, где впоследствии преподобный Афанасий афонский остановился в раздумье и горе, когда был голод и когда ему нечем было кормить свою братию… Здесь теперь афонские монахи молятся Богоматери Экономиссе, и после молитвы оставляют часть хлеба и плодов для бедных сиромах».

         Эта чудотворная икона находящаяся в соборном храме лавры, знаменует, что со времен Афанасия Афонского экономом, точнее экономиссой монастыря является Сама Царица Небесная. Образ одет в замечательную серебряную ризу. Она создана из лепты русских людей. Собирал эти пожертвования (дело было ещё до революции) один выходец из России, ставший лаврским монахом. С ним на источнике произошло чудо. Он, еще будучи паломником, постоял немного под ледяной струей, и на месте лысины буквально за час у него выросла пышная шевелюра, а также появилась окладистая борода.

         « - Когда мы поселились в келье, - рассказывает иеродиакон Силуан, - почти каждый вечер бегали на этот источник, брали воду. Она явно придавала нам силы и исцеляла. У меня, например, прошла аллергия. Я знаю монаха, излечившего себе желудок»…

         Мы со псаломниками раздеваемся и сами становимся под струю. Приходится, правда, поглядывать на дорогу – нет ли машин? Не хочется никого смущать. Отношение к купанию в таких источниках у русских и у греков разное. Мы говорим, что, окунувшись, получаем благодать, а они, - что оскверняют источник…

         Может быть, все дело в том, что он просто боятся холодной воды? Вспоминаю наше апрельское купание в Уранополисе. Морская вода, по нашим понятиям, вполне приличная, - градусов семнадцать. А сын хозяина гостиницы, молодой человек, стоит на берегу и в ужасе крестится. «Сумасшедшие русские» в море полезли! 

         ^* Епископ Порфирий Успенский пишет: «Когда преподобный Афанасий афонский, побуждаемый знаменитым победителем Критских агарян Никифором Фокою, начал строить Лавру с церковью в начале октября 963 года; тогда ещё продолжалась величайшая дороговизна съестных припасов по случаю голода, наступившего с октября месяца 962 года».

            ^** Богородица обещала Великой Лавре, что она ни в чём не будет нуждаться. Одно время монахи стали тут разливать воду со святого источника и за деньги в бутылках давать её паломникам. Ну и что же? Источник иссяк… Прекратили этот «бизнес», и он снова забил…

Узелки

         Впрочем, нам пора обратно в келью. Провато – место чудесное. Это может оценить каждый. Кстати, Провато означает загон для овечек. Символичное название для собираемого здесь стада Христова!

         « - Вы же видите, у нас дорог нет, - послушник виталлий, стоя на лестнице, обрезает виноградную лозу и разговаривает с нами. Говорит тихо, его голос едва не заглушается  грохотом цикад. – Келья спрятана холмами и густым лесом. Покой… Большая часть времени уходит на молитву. Служба каждый день»

         В келье сейчас восемь насельников. Как они нашли это тихое пристанище, спрятавшееся у подножия Горы? Какой «телефон» сработал?

         «Подрясник я ношу совсем недавно. Да, собственно, еще несколько лет назад был вполне мирским человеком, - рассказывает Виталий. – Был приговорён туберкулезом. Теперь, задним числом, знакомые медики говорят: что-то висело над тобой, почти физическое. Было видно: ты не жилец. Но как-то я зашел в храм в храм в Севастополе, туда, где захоронены знаменитые русские адмиралы. Понял: что-то или кто-то помогает! Потом словно кол вышел из сердца, из спины. Как будто какая-то жидкость вытекла. Отправился в горы Кавказа. Встречался там с пустынножителями, почувствовал исходящие от них покой, веру, свет – как будто из холодного места попал под тёплые лучи солнца. Мой духовник знаком со старцем кельи Кукувино, он и благословил на Афон, набраться здесь духовного опыта. Проблемы с документами были, но они решились за несколько дней. Я даже не волновался. В этом воля Божия…

         Однажды у меня всё-таки возник помысел вернуться в мир, но я сразу почувствовал, что когда оказываешься за пределами монашеского братства, тебе уже просто не хватает воздуха».

         …Почти сразу после трапезы трудник Иван принимается за дело. Ремонтирует ступени каменной лестницы во дворе. На минуту прерывает свою работу. Говорит, что оказался на Святой Горе в первый и последний раз: «Не вижу для себя будущего вне Афона. Сам я родом из Молдовы, строитель. Девять лет работал в Италии. Хотел скопить денег, построить дом, завести семью… Одни мечты. Батюшка, у которого я окормлялся в Италии, дал номер телефона этой кельи. Здесь тишина, попасть сюда постороннему человеку не так-то просто…»

         « - И уже полторы тысячи лет нет женщин».

         « - Тем лучше… Тем лучше.

         Нужно смириться душой. Господь действует через старцев. Я уже нашел старца. Вообще их много. Я Господу обещал, что буду всех слушаться».

         Мы обратили внимание на его ревность в молитве. После трудового дня он – первый в храме. И уходит из него последним. Даже праздничной трапезой не берет в рот благословлённого старцем вина да ещё с явным неодобрением смотрит на окружающих, пьющих. Такая чрезмерность меня несколько смутила. Но не рассказывать же воцерковленному человеку о чуде в Канне Галилейской! С другой стороны, мы не знаем, с каким грузом пришел он на Святую Гору! Дай Бог, чтобы хватило ему сил для задуманного. Пусть останется на Афоне и выполнит свои благие намерения. Самое трудное впереди. Недаром в письме к своему духовному чаду старец Иосиф Исахист наставлял: «Особенно буду радоваться и веселиться, если до конца подтвердишь то, что сегодня пишешь. Поскольку брань врага начинается через три-четыре года. Ибо тогда благодать уменьшается для испытания и свеча угасает. И то, что сейчас кажется прекрасным и что действительно прекрасно, тогда покажется безобразным, чёрным и мрачным… Не одевайся в одни листья, но простри корни глубоко, чтобы найти источник, как это делают платаны. Чтобы ты был постоянно орошаем водой и постоянно рос. Чтобы, когда к тебе придёт засуха, ты не претерпел никакого изменения». [26, с. 41].

         Меж тем Иван надевает перчатки и продолжает прерванное послушание. Спина его голубой рубашки – мокрая от пота. Работая мастерком, он медленно поднимается вверх по ступеням лестницы.

         Рядом – вход в холодную кладовую. Послушник Виктор выходит оттуда не с пустыми руками.

         « - Теперь по нашему уставу – арбуз, - он, частенько потчующий нас прекрасным кофе, и в этот раз предлагает «утешение».

         Мы поддерживаем его серьезный тон:

         « - Согласны. В чужой монастырь со своим уставом не ходят»

         Высокий и довольно полный, в широкой соломенной шляпе, надвинутой на глаза, с черной, торчащей вперед бородой, издали он кажется похожим на Карабаса Барабаса. А тут ещё нож, с которым послушник подбирается к огромному арбузу… Но Виктор снимает свой колоритный головной убор, и становится видным его доброе, все в бисеринках пота лицо – он только что с огорода. Ходил по грядкам перца и помидоров – под палящими лучами солнца – с нелёгким механическим культиватором.

         Редкие минуты отдыха. Мы спрашиваем насельников кельи о житье-бытье. Они рассказывают, а мы снимаем на камеру для будущего фильма… Теперь, во время его монтажа, все сказанное прослушано по многу раз. И постепенно крепнет ощущение, что, пока святогорцы говорят нам о чем-то вполне обыденном, сами они находятся не совсем здесь. Их ум – в каком-то ином, метафизическом пространстве. Может быть, молитва творится?

         Здесь на месте старинной богословской школы, не богословствуют. Живет в простоте. К насельникам кельи подходят такие слова епископа Порфирия. «Это – божественные университеты с иным видением, с иной мудростию. Там иная математика: там самоотверженные и смиренные иноки суть нули, но с райскими единицами, т.е. с дарами и утешениями Духа Святого. Там иная химия: там происходит сочетание свободы и благодати. Там иная физика: там вера из лона Божества извлекает искры света для слепых и свежия силы для недужных. Там иное красноречие: там витийствуют добродетели… Там не толкуют св. писание, а исполняют его на деле, так что старцы суть живые стихи библии: один – блаженный кроткий, другой – блаженный плачущий, третий – чистый сердцем, четвертый – младенец на злое».

         Скромные афонские будни… Все эти послушания – только внешнее. Лишь видимое проявление того незримого труда, который творится в тишине тесных келий и в небольшом храме, устланном деревенскими молдавскими коврами.

Вот послушник Виталий берётся за плетение четок, и, поскольку мы рядом, не молчит. Рассказывает старинную притчу о монахе, который каждый день начинал плетение, а потом кто-то всякий раз уничтожал его работу. Явившийся Ангел разъяснил: это бес вредит. И научил плести узелки крестообразно. Сплошь состоящий из крестов, «меч духовный» рогатому не по зубам. И монах, который держится за крест, держится за Иисусову молитву. А ею освящается все сделанное.^*

         Крестообразными узелками молитвы должны скрепляться все наши дела. Смотрите и думайте: как за считанные годы здесь произошло и происходит каждый час возрождение из руин? Восстановление и стен, и душ человеческих.

         Наше внимание приковывают к войнам, революциям и катастрофам. К антигероям… Но вот это, неприметное, некинематографичное, СОЗИДАТЕЛЬНОЕ – есть самое главное, что происходит в мире… Нет, не «мегали дромос», а узкая святогорская тропинка приводит православного христианина к пониманию наиважнейшего. Слава Богу, что мы пришли сюда!

         ^* Старец Паисий писал: «Вещи, изготавливаемые со спокойствием и молитвой, освящаются сами, а также освящают людей, которые ими пользуются. Тогда как вещи, изготавливаемы со спешкой и нервозностью, передают это демоническое состояние другим людям».

На белых листах афонской тишины

         Говорят, что у алтаря даже разрушенной церкви Ангел Божий предстоит до скончания веков. В полуразвалившемся храме кельи Кукувино вплоть до вселения новых хозяев хранилась великая реликвия, хранилась она как знак того, что и впредь святые угодники Божии не оставят своим заступничеством эту древнюю обитель.

         Отец Силуан рассказывает: «Обычно, когда последний насельник кельи умирает, главенствующий монастырь забирает из неё все святыни.^** Но когда мы пришли сюда, увидели на престоле ковчег с мощами – святого целителя великомученика Пантелеимона, великомученика Феодора Тирона, преподобного Акакия Афонского и святого Харалампия… Как они сохранились здесь? Видно, такова была воля Божия».

         Покидая Кукувино, оставляем и свою запись в старинной книге, начало которой датировано еще концом XIX века: «Бог даст, на белых листах афонской тишины Пресвятая Госпожа Богородица ещё напишет о сей благословенной келье».^**

         Да, есть афонские обители – большие и малые, - которые сгинули навсегда. Бог даст, всякий раз возрождающаяся келья, освященная во имя великого тайнозрителя Последних Времен Иоанна Богослова, - пребудет во веки!

         ^* Лавра, судя по всему, и забрала из Кукувино чудотворную икону, написанную на узкой длинной доске, о которой в дореволюционном сборнике Павловского читаем следующее: «В 1821 г. в этой обители… жил один грек, впоследствии старец келии Феодора Тирона и Стратилата, отец Ананий. Он свидетельствовал подобный случай. На обитель напали восемь вооруженных разбойников. Они хотели всех убить и разграбить обитель, но никого, кроме о. Анании, не поймали и хотели его убить, требуя денег. Видя себя в опасном положении, о. Ананий обещал выдать все деньги, но перед смертью просил позволения приложиться к иконе св. Иоанна Богослова. Войдя в церковь, он припал к иконе, читая тропарь и думая, что его вот-вот сейчас убьют, ибо дать нечего было разбойникам. Постояв около часа, он огляделся и не увидел ни одного разбойника. Пройдя по всем келиям и местам обители, он не нашел ни одного монаха и в течение трех месяцев жил один, заботясь о церкви». [42, с.].  

^** Один афонский монах хорошо написал: «Пятое Евангелие – Богородицы – состоит из белых листов. Оно написано ласкающим молчанием» [34].

АФОНСКАЯ МОНАРХИЯ

         Инок Вонифатий как-то написал мне: «Один мой знакомый монах охал и ахал, когда прочитал у еп Порфирия (Успенского), что Богородица фактически не приплыла на корабле на Афон, а там была Ее икона. Простите, мне не интересно было это слушать. Богородица много раз была на Афоне, прочтите патерики и жития, - это для меня важнее, чем архивы еп Порфирия. Более того, Богородица до сего дня Афон не покинула».

         Да Царица Небесная управляет Святой Горой и защищает своих послушников. Как? – спросите вы. Расскажу.

Покров соткался из дождя

         Вскоре после нашего отъезда в июле 2012 года, на Афоне возник страшный пожар. Сильный ветер стремительно гнал многометровую волну огня на сербский Хилендар, русские скиты Кромица и Новая Фиваида. Сушь, жара! Сосны и оливы пылают как факелы.

         Правда, первые кадры, увиденные в Интернете, не впечатляли. Смелые греческие репортеры сняли стихию с соседнего полуострова. Вдали видна полоска земли, и над ней поднимается дымок. Вот и весь репортаж.

         Но вскоре мне достали диск из кельи отца Рафаила. Судя по голосу, снимал иеромонах Авель. Чувствуется не профессиональная рука, но кадры потрясающие! Тревожный огненный горизонт в ночи. Почерневшее от дыма полуденное небо. Солнце – красный диск. Он едва проглядывает сквозь дымовую пелену, а иногда и вовсе закрывается клочьями наползающего мрака. Голос за кадром: «Вчера братия видели, как звезды падают с неба»!

         Кто-то из соседей уже оставил свою келью на волю Божию. Сел в лодочку и решил переждать на воде. Но здесь братия борется. Развевается на флагштоке имперский флаг. Слышится чей-то бодрый голос: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!» Правда, тихая и постоянно повторяемая за кадром молитва – «Пресвятая Богородица, спаси нас!» - звучит сейчас уместнее и сильнее.

         Вот несут богородичную икону, ставят ее ликом в сторону наступающего пламени. «Пресвятая Богородица, спаси нас!» Кто-то из трудников вырубает кустарник по соседству со строениями – чтобы нечему было гореть. Усилия героические, но на фоне стихии кажутся тщетными.

         Уже позже мы узнаем, что для спасения Хилендара из Сербии были присланы специальные пожарные подразделения. На подступах к обители вырубили полосу безопасности шириной в пятнадцать метров. Подошедшее пламя перепрыгнуло её в момент. Крестным ходом вынесли Троеручицу. И стихия остановилась…

         На другой день огонь в урочище Трех Братьев уже в считанных метрах от строений. Одинокая фигурка монаха с садовым шлангом в руках. Кажется, это отец Ермоген. Чёрный контур на красном фоне. Да как он терпит близость такого пламени?! Медленно отступает. Кажется, тоненькая струйка воды даже не долетает до огня, испаряется от страшного жара в воздухе.

         Вот специальный вертолет прогрохотал. Низко пролетая над поверхностью моря, в несколько секунд закачивает в себя тонны воды. Вскоре распыляет её над огненным фронтом. Другая, третья винтокрылая машина… Десять вертолетов подряд выливают в одну точку. Куда-то выше русской кельи.

         Потом отец Авель рассказывал мне: «Выше нас находится пасека архимандрита Гавриила. В какой-то момент мы даже искусились: вот греки! Помогают только своим! Мы здесь погибаем, а ни пчёл спасают! Потом узнали подоплеку событий. Отец Гавриил взмолился покровителю пчеловодства святому Модесту: «Спаси мох пчёлок! Каждый год литургию буду тебе посвящать! Спаси!»^*

         « - Так вот, - продолжает отец Авель. – Когда оказалось, что пасека не пострадала, некоторые греки спрашивали отца Гавриила:

         - Как ты сумел договориться с пожарным

         - Вышел на одного влиятельного человека.

         - Неужели до президента дошел?

         - Бери выше! До самого Модеста!»

         Но все это будет потом. А пока – горит со всех сторон. Успех на пасеке, конечно, локальный. В масштабе происходящего и вертолеты, и самолеты кажутся детскими игрушками. Вот очередная порция воды полетела вниз. Словно ребенок из леечки полил! Нечеловеческие усилия требовались, чтобы справиться со стихией. Небесный покров!

         На следующий день. Камера поднимается к небу, затянутому облаками. Господи, неужели дождь. Начинает накрапывать. Все сильнее. Ливень! Хлынул ливень!

         Молитвами святогорцев омофор Матери Божией соткался над Афоном из облаков и дождевых струй. Этот Покров спас и храмы, монашеские кельи. Небывалый для засушливого августа ливень погасил пламя. Чудо! Дождей в это время года здесь практически не бывает никогда!

         Матерь Божия в очередной раз напомнила, что Она здесь Хозяйка. Афонская демократия – союз двенадцати монастырей – как всякая демократия в мире – нечто лишь внешнее. В мире есть Царь Царей и Царица Небесная. В ключевые, иногда трагические моменты истории решающее слово остается за ними. Афонская монархия сокровенна. Столь  же невидима, как незримые старцы или как Третий Рим.

         …А мы смотрим видеосъемки иеромонаха Авеля дальше. Звучит тоненький, торжествующий голосок отца Рафаила. Он поет: «…со премудростию сотворил еси».

         « - Это чудо! – восклицает он. – Ни одна постройка не сгорела. Матерь Божия защитила нас»! 

         ^* Видел я такие кадры: дымящееся пепелище в нескольких метрах от ульев. И встревоженные, но спасенные пчелы.

В урочище Трех Братьев

         Кто-то спросит: «А где сейчас отец Рафаил? Разве не на Кавказе?» Нет, друзья мои. Снова на Афоне.

         Летом 2012 года мы отправились к нему из кельи Кукувино.

         Через три с лишним часа изнурительного пути по афонскому серпантину оказываемся в заросшем лесом урочище, на берегу высохшего горного потока. Маленький храм, скромные постройки.

         « - Здешняя местность называется урочищем Трех Братьев, рассказывает отец Рафаил. – Мы назвали это подворье в честь Матери Божией, игумении Святой Горы и в честь Святых Царственных мучеников. Архимандрит Гавриил, старец кельи святителя Николая, во владение которой входит эта земля, передал нам ее в аренду на десять лет.

         Хотя, кто дал землю? Несколько лет назад мы прогуливались в этой местности и подумали: вот тихое ущелье! Вот пустыня! И Божия Матерь дала нам это ущелье. Она ведь живо участвует в жизни насельников. Когда над Горой облачко, тогда Богородица – на Афоне, обходит обители.

         Сначала жили все в одной комнате, в палатке, трапеза была под навесом. А сейчас есть храм, комнатки для паломников, постепенно расширяемся. Наш храм построен на деньги простых людей. Интересно, что первыми откликнулись православные немцы, прислали нам эту значительную сумму.

         Здесь мы посадили цитрусовый сад. Я исповедую, отец Иоанн причащает. Наша братия воспитана в пустыне, где архимандритов и епископов нет, смиряемся»…

         Уже когда новый храм получил свое название, отец Гавриил рассказал о чуде, которое произошло однажды в этом ущелье. В то время игумен монастыря св. Павла отец Андрей по какой-то причине был в смущении и решил покинуть Афон. Он шёл в сторону моря и вдруг увидел Женщину в черном, с книгой в руках. Она сказала: «Я записываю тех, кто проживает в моём уделе, и вычеркиваю тех, кто хочет уйти…» Старец понял, Кто перед ним. И вернулся в свой монастырь.

         «Этом недавнем предании мы видим Матерь Божию в черном монашеском облачении, - говорит отец Авель. – Промыслительно: не зная этой истории, которая произошла где-то здесь, рядом, мы назвали храм в честь Игумении Святой Горы».

Снова у отца Никодима. Отступление.

         Тут мы вспомнили недавний разговор с отцом Никодимом,  семидесятилетним монахом из Румынии. На Святую Гору он пришел уже пожилым человеком. Когда однажды во время службы в монастыре Дохиар увидел сослужащих Архангелов и Ангелов, решил, что никогда не покинет Афона. Однако первые три года были для него настолько трудными, что отец Никодим отступил. Решил вернуться на родину. Отплывал на пароме и плакал. А затем перед билетной кассой в аэропорту услышал сквозь свои мысли голос женщины, что стояла в очереди перед ним: «билет до Афин». И вдруг он сам вместо того, чтобы сказать: «до Бухареста», почему-то произнес: «до Афин». Потом была поездка на Патмос и к мощам Иоанна Русского. Была ночь, проведенная у раки святого нектария Эгинского. Ему казалось (отец Никодим шевелит пальцами и издает звуки, напоминающие шуршание), что в раке происходит какое-то движение. Слышал чей-то голос, но невнятный. Монах подумал даже: не диавольское ли это искушение?! Но наутро, когда помолился, первая же мысль была такой: «Возвращайся на Афон!» В ней явно прозвучала воля Божия.

         Не Сама ли Игумения Святой Горы вернула его тогда у билетной кассы обратно?! Не захотела Она вычеркивать старичка из Своей книги.

«Архимандрит Гавриил, - продолжает отец Авель, - еще вот что рассказывал нам со слов одного старца, схимонаха Николая, который подвизался на Афоне восемьдесят лет. Однажды он плыл в лодочке к этому ущелью и читал по памяти акафисты. Надо сказать, что у берега здесь видны три скалы, которые называются тремя братьями, и еще много невидимых, подводных камней. Была уже ночь, и вдруг лодка получила сильнейший удар. Отца Николая резко бросило вперед, но он успел крикнуть: «Пресвятая, помоги!» И тут же словно чья-то рука удержала его от падения в воду. На берегу оказалось, что лодка абсолютно цела. Отец Николай всегда рассказывал об этом со слезами, как о заступничестве Матери Божией.

         А вот еще удивительная история. Один паломник шел из Зографа и спрятался здесь от ливня. Вдруг он услышал: «Не мешкай, переходи через реку, пока она не разлилась, и ничего не бойся. Я буду тебя покрывать». Паломник шёл еще под ливнем два часа до Милопотама, и ни одна капля не упала на него.

         Мы просим одного иконописца написать образ, чтобы на нём были запечатлены все эти чудеса.

         Недавно один высокопоставленный паломник приплыл сюда на катере, он взял с собой икону – высота ее более метра – и спросил: можно я вам ее подарю? Отец Рафаил знал, что икона куплена в подарок супруге и удивился: как же так? Но паломник настоял. Мы приложились к этому образу, который называется Сладкое лобзание, и почувствовали, как он благоухает. Через год тот человек признался, что когда плыл на катере, почувствовал исходящие от иконы такие волны аромата, что даже оробел и решил передать ее нашему братству.

         Сейчас эта чудесная икона находится в келье отца Рафаила. Папа Янис, который никогда не бывал у нас, говорил паломникам: отец Рафаил живет с Божией Матерью. Вот удивительный пример молитвенного общения старцев!^*

         Новый список Сладкого лобзания как бы повторил приход первообраза по морю. Древняя икона находится ныне в монастыре Филофей. Как и Иверская, она приплыла сюда во времена иконоборчества.

         ^* «Такие старцы как Евфимий в Кариесе, Кирилл в Хилендаре, папа Янис, будут здесь до скончания века, - говорит отец Рафаил. – Они не просто молятся за весь мир, они слышат весь мир. Скажите от сердца: помолитесь за меня, грешного, и они услышат».

Кое-что о противопожарной безопасности

         Над Афоном вновь безоблачное небо. Только вода в море долгое время была не изумрудной, как обычно, а черной. После пожара и ливня потоки с гор смыли в море копоть и сажу…

         Как будто от грехов очистился Афон.

         Такой пожар не мог быть здесь случайностью. Многие уже заметили: в новом диамонитирионе, афонском пропуске, стоит теперь двумерный цифровой код. Это нововведение появилось в июле, а в августе – загорелось…

         В специальном обращении к властям подписанными многими агиоритами, говорится: «Вызывает удивление, как после стольких усилий церковной общественности (граждан Греции и неравнодушных людей по всему миру) по защите человеческой свободы и достоинства, вы поставили QR-code на диомонитирианы, тем самым открывая дорогу для повсеместного распространения электронного правления, которое так настойчиво пропагандируют антихристианские власти. Таким образом, чтобы попасть на Святую Гору Афон, верующие теперь вынуждены будут уподобляться продуктам, которые «пробивает» кассир в супермаркетах».^*

         Инок Вонифатий как-то рассказывал мне: когда в начале 90-х на Афоне был пожар, наши братия ходили к старцу Паисию. Он сказал: этот пожар Матерь Божия попустила, чтобы монахи вразумились. А не вразумятся, буде еще хуже… Что же, неужели не вразумились? И что имел в виду старец? Может быть, говоря его же словами, то что исихастерии превратились в неспокойностерии?!

         Нет, не сухие леса являются главным пожароопасным материалом! Не брошенная спичка – наибольшая опасность. Есть другие человеческие поступки, через которые, как через проводник, огненные всполохи ада достигают земли.

         …Говорили так же о том, как в киноте недавно с почетом принимали какого-то англиканского епископа. Не в этом ли еще одна причина пожара?^** И тут я вспомнил, что произошло на Афоне на Покров 2000 года. (1). Чему я сам был свидетель.

         ^* QR – код (англ. – quick response – быстрый отклик) – двумерный штрихкод, разработанный японской компанией «Denso-Wave» d 1994 году. Основное достоинство QR – кода – лёгкое распознавание сканирующим оборудованием (в том числе и фотокамерой мобильного телефона). Это даёт возможность широко использовать его в торговле, производстве и логистике.

         ^** В 1984 году в сопровождении одного константинопольского митрополита венский кардинал Кениг присутствовал на литургии в монастыре Симонопетр и в конце службы даже взял антидор. [52, с. 95]. Через некоторое время монастырь был почти уничтожен пожаром. Горело двенадцать дней.

Афон во вспышках молний

         Русский на Афоне Пантелеимонов монастырь. Среди ночи звучит колокольчик. Пора на службу. Пробуждение озаряется едва ли не ежесекундными вспышками молний. Отражаясь от моря, они ослепляют. Гром грохочет, кажется, прямо над крышей монастырской гостиницы. Рев образовавшегося рядом водопада заглушает шум моря. За окном – стена дождя. Уже третьи сутки.

         Предвестники невиданного несчастья застали нас в окрестностях Горы. Мы шли по неудобной, корявой тропинке. Пересекали пустыню Магула. Поистине титанический камнепад когда-то в старину похоронил здесь скит Василия Великого. Где-то поблизости находится и «пещера отлученных». В ней замурованы страшные, черные тела монахов-предателей веры. Тех самых, что отслужили с униатами совместную мессу. Недоброе это место, говорили нам.

Пощёчина Святой Горе. Отступление.

         Подробности предания о гибели скита есть на сайте isihazm.ru. Вот их сокращенный рассказ.

         Большинство афонитов даже не подозревают о существовании Магулы. Те же из старых монахов-отшельников, которые знают о ней, предпочитают не произносить это слово. А если им нельзя миновать этого места, поскольку поблизости много улиток, - их собирают анахореты – то стараются быстрее проскочить его.

         Если вы попадете сюда, то не поверите своим глазам. Перед вами откроется огромная каменная плита длиной сотни метров – ровная и гладкая. Среди торчащих к небу скальных зубцов – плато из цельного мрамора. Периодически с окружающих отвесных утесов срываются камни и пролетают вниз, вызывая целые осыпи.

         Древняя рукопись свидетельствует, что во времена великого царя, называемого у греков Маврогенус, отцы из Кавсокаливии прибыли в это место и основали Скит Магула. Поскольку денег у них не было, то один из них, отправился к царю. А раньше он служил у него военачальником. Царь немало подивился, увидев своего полководца в монашеском облачении, и дал ему достаточно средств, чтобы построить небольшой скит. Храм освятили в честь свт. Василия Великого…

         Скит располагался на крутом склоне. Монахи сделали бизюли (каменные стены, держащие террасы с плодородным грунтом), насадили виноград. Это был очень красивый склон, поросший небольшими каменными дубами. Здесь бил родник, а незаметная тропа вела к арсане. Пристань эта, которая сохранилась до сих пор, - молчаливое доказательство того, что исчезнувшая обитель – не вымысел и не легенда. Стоит Магула (по-гречески – щека) действительно был и пропал в одно мгновение…

         После его основания по действию диавола в братстве начались раздоры. Духовник много раз пытался утихомирить враждующих братий, но это не принесло плодов. Однажды во время службы все услышали грохот и страшный гром… Огромная скала, которая находилась примерно на высоте пятисот метров, обрушилась на скит и буквально смела его с лица земли. Оголилось само скальное основание – единое цельное плато, сияющее на солнце, как огромная щека Святой Горы. Поистине, Афон получил чудовищную пощёчину от чьей-то невидимой руки. Вся Гора содрогнулась…

         Всю неуютность этого места помогли нам прочувствовать и признаки надвигающегося урагана. На потемневшем море, далеко внизу – белые барашки разыгравшихся волн. Ветер неистовствует. Он бросает прямо в лицо холодные серые клочья облаков – словно легионы духов. Мы промокли насквозь. На едва заметной тропинке – оползень засыпает ее постоянно – спотыкаемся на каждом шагу. Спустя пару дней, мой спутник спросит меня:

         « - Помнишь, когда мы шли через камнепад, - ты ничего не чувствовал?»

         « - Неуютно как-то было. Муторно».

         « - А меня помысел донимал… Ты идешь впереди, а в голове голос: толкни его в спину! Он упадет с горы, никто не узнает… Я понимаю, что это наваждение, начинаю молиться, а он опять: толкни! Толкни, никто ведь не увидит…

         - И, знаешь, рациональное чувство помогло. Я думаю: «никто не увидит!»… Врешь. Сзади два румынских монаха идут»…

Совет паломникам. Отступление.

         С непривычки на Афоне у тебя всегда должны болеть ноги и тебе всегда должно хотеться спать. «Читать» святогорские тропинки надо своими ногами, по возможности избегая соблазна доехать на машине. Днём походил, пришёл в обитель, вечером – небольшой отдых, а ночью на службу. Утром, после трапезы, снова в путь. Такой ритм может вызвать естественную раздражительность. Так вот – самое главное! Тем, кто собирается на Афон впервые, советую: тщательно подбирайте товарищей для этой поездки. Знаю такие случаи: ближайшие друзья, родные братья – возвращались с Афона врагами.

         И ещё: будьте готовы к искушениям. Имейте в виду: они могут начаться уже по дороге. Вспоминаю, как один из моих сопсаломников приехал в московский аэропорт взволнованный: «Представляешь, сбегаю вниз по эскалатору, и вдруг под мои ноги откуда-то падает пачка денег. Доллары! «Кукла», конечно. А если бы я инстинктивно поднял ее! Ко мне тут же подошли бы люди, начались разборки, чьи это деньги и почему они у меня в руках… И тогда всё, прощай, Афон»! (В 90-е годы такие аферы нередко прокручивались на улицах Москвы).

         В другой раз бес тоже пытался поймать на жадности. Приехав на Святую Гору, в Карее мы обменяли доллары на тогда еще бывшие в ходу драхмы. Вышли из банка… Я вижу, что мой товарищ уже несколько раз подряд озадаченно пересчитывает деньги. Лишних дали! Примерно на сто долларов. В банке! Разве бывает такое? Получивший «подарок» паломник, прямо скажем, немного растерялся. А тут ещё кто-то из оказавшегося поблизости земляков вроде как в шутку дал совет: «Нечего раздумывать. Пойдем на эти деньги в таверну!»

         Слава Богу, возобладал голос разума:

         « - Ты что, отец, нигде в другом месте, а здесь тем более – такие вещи даром не пройдут!»

         Сдали лишние деньги обратно. На лице кассира не отразилось никаких эмоций, словно такие ошибки случаются каждый день.

         Первые потоки дождя обрушились на нас уже недалеко от Ксиропотама. Оттуда до Руссика – менее получаса скорого шага под гору. Сучья в клочья изодрали клеенчатые плащи, под ногами лесная тропинка на глазах превращается в стремительный поток, но ничего – уже близко… Потом маленькие радости гостиничного крова – сухая одежда, стопка раки и чаек архондаричного отца И.

         Вспышка молнии – и мелькает мысль: а вдруг так сейчас на всём белом свете? Вдруг начался всемирный потоп? Знаю, что он уже не повторится, но мысль не оставляет. Тьма за пределами нашей, освещенной керосинки кельи, поглощает память об обширности мира и кажется, что ТАКОЙ дождь идет везде. Дождь! Сказать, что я застал на Афоне сильнейший трехдневный ливень и такую же нескончаемую грозу – это не сказать ничего!

О водке и вине. Ещё один совет.

         Холодно и тревожно. Решаем с моим сопсаломщиком согреться. Разбавляем мензурку медицинского спирта и выпиваем по маленькой стопке. Вскоре забываемся тяжелым сном, а потом просыпаемся с тяжёлой головой… Все-таки восприятие организмом спиртных напитков – вещь, зависящая от климата. Анисовая водка, которой угощают здесь каждого паломника и которую большинство людей в России ни за что пить не будет (микстура, капли датского короля какие-то!), в Греции оказывается очень даже уместной.

         А если в здешнюю жару вы впервые окажитесь на монастырской трапезе, где подают вино? Послушайте, я дам вам совет. Неопытный испытывающий жажду (после утомительного горного перехода) паломник сидит за столом и думает: что в этих, парами стоящих кувшинах? И почему после молитвы все начали вкушать трапезу, но никто не наливает? Не хотят? Ну, я налью тогда…

         « - Стой! Не тяни руку к сосуду. Сейчас объясню.

         В одном кувшине – легкое белое вино, в другом – холодная вода. Вот, когда все немного отъели от своей порции, звучит игуменский колокольчик – можно запивать. Большинство греков смешивает воду и вино пополам».

         « - Прямо как в Древней Греции! Там ведь считалось, что неразбавленное вино потребляют только рабы и законченные пьяницы», - с удивлением отметит про себя кто-то из Российских новичков.

         « - Дураки!» - подумает другой и, превосходством глядя на потомков Ахиллеса, решительно нальёт себе полную кружку «сушнячка».

         « - Ну, давай выпей. Посмотрим, что скажешь потом».

         Паломник опорожняя посуду залпом (чтобы успеть приложиться еще) и вскоре чувствует, что от этого – не более одиннадцатиградусного напитка – ему как-то заплохело.

         « - Если тебе жарко и ты устал, поступай следующий раз так, как древние греки… Попробовал? Ну как?

         « - Нектар и амброзия! А усталость – куда только делась!»

         « - То-то И не жадничай. Одной кружки довольно.

         Вчера один из водопадов уперся в угол гостиницы и начал быстро подмывать фундамент. В подвал хлынула вода. Кто-то предложил вывести против стихии трактора, изменить русло с помощью взрыва. Однако синдром покорения природы отступил. Иеромонах И. начал молебен Богородице, потом – акафист Илье Пророку… И на глазах у всех мутный поток, несущий с гор огромные камни, коряги повернул в сторону. «Природа» управляется совсем не так, как думали строители коммунизма, их предшественники и их последователи…

         Закатываем по колено брюки и снимаем обувь. Пора на литургию. Путаясь в полиэтиленовых накидках, вброд переходим образовавшиеся на территории монастыря бурные ручьи. Вот арка главных ворот обители. Вот зеленые фонари перед Пантелеимоновым храмом. Но нам – выше. Сегодня служба в Покровском.

         Вспышка – и видны окна купольного барабана. Вода за стеклами клокочет. Кажется, мы уже утонули. Вспоминается предание: перед Концом Света, когда страсти мира, неверие ворвутся на Святую Гору, она уйдет на дно.

         Нам уже рассказывали и об еще одной афонской особенности. Когда что-то страшное происходит в мире – на Святой Горе отзывается. «Во второй половине 1905 года, когда у нас на Родине разгоралась кровавая смута, революционный психоз, индуцированный богоборческой интеллигенцией, Афон периодически сотрясали сильнейшие подземные толчки. На это знаменательное явление в свое время обратил внимание выдающийся духовный писатель Сергей Нилус». [64]. Подобный тифон, словно придавивший Афон многосуточным водяным столбом, упоминает в своих «Письмах» и иеромонах Серафим Святогорец.

         А сегодня – что? Как понимать это бедствие? Некоторые монахи сокрушенно качают головами. Указывают на одно символическое, по их мнению, «совпадение». Перед началом наводнения наш монастырь посетила одна необычная группа. Видели их на пристани и мы. В длиннополых облачениях, безбородые. В красных шапочках. Кардиналы! Католические кардиналы! Визит случился незадолго до отмечаемого в болгарском Зографе праздника. Он напоминает о страшных событиях, происшедших здесь в XVI веке, при униатах – византийском императоре Михаиле Палеологе и патриархе Иоанне Векке. О мученичестве двадцати шести насельников монастыря и мирян, отказавшихся принять унию с католическим Римом. Запершись в пирге (башне) во главе с игуменом, они ответили на увещевания пришельцев признать мировое главенство папы: «А кто вам сказал, что ваш папа глава церкви? Откуда у вас подобное учение? У нас глава Церкви – Христос! Скорее мы умрем, чем позволим осквернить святость этого места…»

         В отличие от побеленных стен недавно восстановленных храмов России, с которых богоборчество старательно стирало иконописную историю мира, фрески Афона могут рассказать о многом. Вот и в Зографском соборном храме: опрятные, в белых чулочках и черных шляпах миссионеры католического Запада аккуратно поджигают башню. На ее вершине – непокорные иноки. Команды униатам отдает безбородый человек в тиаре.

         Тогда, накануне нашествия латинян, один из насельников болгарского монастыря услышал предостережение от иконы Матери Божией: Враги Мои идут на вас». Сказано яснее ясного. Однако многие ли наши современники-православные рискуют вслед за Богородицею назвать католиков своим врагами?! Об их еретическом сообществе говорят: сестра-церковь! С вкрадчивой укоризной предупреждают: не надо искать врага… А зачем его искать, когда он известен из Священного Писания? Имя ему – диавол, и имеет он множество клевретов в мире людей.

         Наверняка грант Сороса или кого-то там ещё уже заставил какого-нибудь ученого червя «опровергать» неполиткорректное предание Зографа. Доказывать его «неаутентичность». Дескать, придумали его в связи с политической ситуацией. Пора разоблачить. Тем более что западные источники ничего подобного наверняка не сообщают. И, конечно, этому червю невдомёк, что Предание – это таинственный ток ведения тайны. Идущая от Духа Святаго струя, не иссякающая в Церкви.

         Откуда вообще берется весь этот экуменизм (в стиле Всемирного Совета Церквей)? Вот мой вывод из моей практики общения с людьми, как-то иррационально любящим Запад и все с ним связанное. Много раз убеждался, что для них это пристрастие – что-то очень интимно-личное. И притом, в своей основе простое, до обыденности. Например, кому-то вовремя не купили фирменные джинсы – символ недостижимого и прекрасного мира. Другой, воспитанный в паразитарной среде советской бюрократии, с детства понимал, что главная цель жизни – это загранкомандировка… Человек с тех пор много учился (может быть даже переучился), давно уже носит архишёлковую рясу и суперзолотые часы.^* А джинсового вожделения не забыл. И Оно проецируется на очень серьезные сферы и даже, как всякая страстишка, получает псевдобогословское обоснование… Обосновал – и в Лондон. Или Шамбези.

         Говорю это практически без публицистического преувеличения.

         Да, уния, тайно заключенная в душах человеческих, рано или поздно становятся явной. Она услужливо звенит ключами перед пластмассой холодно-корректных латинянских лиц. Она вводит их в алтарь, где после спровоцировавшего раскол Церквей кардинала Гумберта делать им нечего. А ведь ввели! Ввели тех самых кардиналов в алтарь соборного храма Пантелеимоновой обители.

         Вспышка! Нет, не случайна эта буря! Как не вспомнить строки из открытого письма братии «непоминающего» монастыря Есфигмен афонским старцам: «Обратите внимание, что в дни, когда подписывался договор о вхождении Эллады в ЕЭС, Святая Гора содрогалась от резких подземных толчков. Мы думаем, что это проявления Божией ярости в ответ на это событие».^** Действительно, «простым обогащением человеческого опыта последствия катастрофических явлений себя не ограничивают. Существенно важнее Божественные откровения, их сопровождающие. Сильнейшие потрясения обнажают человеческую душу, скрывая от духовных очей пелену ложных представлений» [32]. Увы, не всех вразумляют даже такие знамения, о которых в июне 1995 года писала пресса: «Во время выступления константинопольского патриарха Варфоломея в храме Апостолов Петра и Павла в Ватикане перед совместным служением с папой, в базилику ударила молния, затем последовала буря».

         Сама природа трепещет от тайных замыслов мирового зла против Святой Горы. 

         ^* Мне, русскому человеку, вообще не понятна эта уже не западная, а азиатская, золотоордынская какая-то тяга к золоту и чрезмерно дорогим вещам – как символу жизненного успеха?

            ^** Воанегрес. Есфигмену – Святая Гора. N 5, 2003.

Возвращение Иоанна Векка

         «Большая политика» как будто одержима неприкаянным духом патриарха Иоанна Векка. В бюллетене греческого Союза ученых «Страж Афона» от 15 апреля 1994 года цитируется документ тайного мирового правительства, разработанный совместно с Ватиканом. Называется он характерно: «Иоанн Векк».

         «1) …должен быть отменен как можно быстрее запрет на пребывание женщин на Афоне, являющейся последней крепостью тьмы и реакции в современной Европе…

         6) Должно быть разрешено создание малых монастырей других религий и догматов, что, конечно, поможет укреплению связей между ними на основе идей экуменизма…

         7) Главной преградой остается существование на Афоне монастырей других православных стран, которые, конечно, будут противодействовать всем нашим планам и станут полюсом притяжения всех греческих священнослужителей, сопротивляющихся каждому новому веянию; многие из них являются фанатичными сторонниками юлианского календаря так же, как и русские, сербы, болгары. Пока они будут действовать и существовать на Святой Горе, осуществление наших конечных целей будет затруднено… Существование и любая деятельность этих монастырей должны быть выкорчеваны полностью и как можно быстрей…»

«Полиняв» ромеи стали эллинами. Отступление.

         «Преобразователь Афонского монашества преподобный Афанасий постройкой своей Лавры подал пример общежития монастырского. К нему из разных стран собрались 3000 разноплеменных и разноязычных монахов… С той поры навсегда осуществилась великая идея, либо монашеская, либо царская, идея о соединении всех христианских племен на Афоне в лице монашествующих их представителей перед Богом, под хоругвию Православия». [49, 181]. Умиленный пребыванием среди святогорских безмолвников, епископ Порфирий писал: «Республика Платона не осуществилась и замерла в его книге. А монашество по правилам св. Василия Великого живет да живет, и жить будет, пока светит солнце». [49,с. 513].

         Когда-то граждане многонациональной Византии с достоинством именовали себя рамеями, и теперь живой островок ушедшей империи – Афон – почти столь же многонационален, как тысячу лет назад. Здесь не только монахи из православных стран. Есть немцы, англичане, французы… все они называют себя святогорцами. Однако я думаю, выходцами из имперской России, такая вселенскость ближе и понятнее, чем остальным. Спросишь здесь загорелого русачка в подряснике: «Ты откуда, отец?» Он не скажет: «И Перми». Он ответит: « - С Афона». « - А фамилия?» « - Лавритос» (если подвизается в лавре, например). Проверьте: в этом нет и тени рисовки.

         Грекам, увы, порой трудно смириться с тем, что Афон – это не просто часть Греции, где они являются хозяевами. Надо бы почаще напоминать им слова старца Паисия: «Византия положила начало Святой Горе. Сегодня Святая Гора могла бы возродить Византию, лишь бы нам сохранить в себе силу, не «полинять!» и не «обесцветиться». [57, 66]. Однажды ведь ромеи уже «полиняли», пожелав стать эллинами. И существующая до сих пор убогая националистическая идея эллинизации Святой Горы – опасна. Даже во времена СССР этот островок Византии был спасен от посягательств «черных полковников» вмешательством советского правительства потому, что есть на Афоне и русский монастырь.^*

         Соблазн отождествлять Святую Гору с Грецией, «регионализация» её вселенской миссии стала одной из насущных проблем уже в XIX – начале XX веков. В 1882 году Е.Н. Леонтьев в своей «Записке об Афонской горе и об отношениях её с Россией», адресованной графу Н.П. Игнатьеву, в то время министру внутренних дел России, писал: «Если мы заглянем на Афон в его настоящем виде и взглянем поверхностно, то он покажется нам вполне греческим. И причина того не столько изолированность со стороны Турции, сколько политика европейского греческого правительства, стремившегося оформить разделённый эллинский мир в светское национальное государство».

         Представители либеральной греческой элиты, по Леонтьеву, обращаются к своему народу с такими увещеваниями: «Вы, люди заскорузлые, древние… Ты не говори – я христианин; ты говори – я эллин». Проблема филетизма (разделения в Церкви по национальному признаку) в то время была остро прочувствована и самими Восточными Патриархатами. Однако острием борьбы с ним была направлена против болгарских и иных славянских «схизматиков». При этом политика «эллинизации» Афона продолжалась.

            ^* Этот духовно-прагматический аспект отмечает известный старец папа Яннис: «Если бы на Святой Горе подвизались одни греки, давно уже не было бы Афона. Но, слава Богу, Православный мир велик. Сербы, болгары, грузины, молдаване, русские и за ними православные народы и их правительства оберегают Святую Гору Судьба Святой Горы в руках Господа, и Покров Пресвятой Богородицы оберегает Афон. За многовековую историю Греции, ни один захватчик ничего не смог сделать с Афоном. Даже такой приспешник дьявола как Гитлер, вынужден был письменным приказом предупредить своих офицеров и солдат, что за убийство афонского монаха последует наказание в виде смерти».   

         Однако – вернемся к программе «Иоанн Векк».

         «Все клирики Афона, симпатизирующие России, Сербии, Болгарии и другим православным мракобесам, придерживающимся юлианского календаря, должны быть удалены с Афона, даже принудительно.^* К счастью, в официальной Элладской Церкви МИДе и Министерстве культуры и образования уже есть много людей, которые проявляют к нам полное понимание, видя, какую принесет их стране пользу этот новый огромный источник туристической валюты…»

         Цитируем программу «Иоанн Векк» дальше:

         «9) Большая опасность того, что Афон станет базой, трамплином для проклятой ереси православия в Африке и Восточном Средиземноморье, должна быть предотвращена любой ценой. Поэтому мы должны совместно направлять все наши усилия на создание внутренних проблем в Греции, и Югославии и стараться расколоть эти страны. Многолетние усилия в этом направлении уже дают свои прекрасные плоды. Если мы плотно не закроем этот опасный шлюз в дамбе сдерживания Севера, то катастрофа для нас будет беспрецедентной…»

         Вспышка вновь разрывает темноту афонской ночи. Вчера был праздник Покрова. Много веков отделяют нас от чуда в знаменитой церкви Константинополя, где хранилась риза Богородицы. «Увидев во Влахернском храме… распростертый Богородицей сияющий покров, «светящийся паче електора», Андрей Юродивый проникает именно в символический смысл ризы как Покрова-Церкви, который потом становится специальной темой русской службы» [48]. Так впервые явился духовному зрению человеческому Богородичный Покров. Было это в IX веке. Позже Пренепорчная явилась другому Андрею – Боголюбскому.^** Праздник Покрова стали отмечать и в Византии, и на Руси. Однако в царстве Ромейском омофор оставался всего лишь градоохранительной реликвией – в VII веке, носимый по стенам Константинополя, он уничтожил приближающиеся корабли варваров, а двумя веками позже был погружен в воду, и ладьи язычников-русов разметала буря… На нашей воцерковившейся Родине было иначе. Покров приобрел космический масштаб спасения всего мира. «Покрыи ны, Госпоже, омофором милости Твоея, Иисуса человеколюбьца непрестанно молящи».

         Не хватило духовного зрения Второму Риму. И стал приближаться час, когда отнят был Покров от него.  

            ^* Знаете, как вводился новый календарь в Румынии в 20-е годы? На этих условиях митрополиту Мирону предложили патриаршество. Тот согласился. Так шапка оказалась дороже Истины. Неужели несхождение Огня на Гроб Господень в 1923 году, в то самое время, когда начался раскол по календарному вопросу, никого ничему не научил? (Подробнее об этом – в моей книге «Орден Иуды»). Ведь само отсутствие этого ежегодного многовекового чуда стало чудом, ещё большим. Странным чудом!

            А между тем в Ватопеде вам могут рассказать о том, как одно время здесь также перешли на новый календарь. Но продолжалось это недолго. Вскоре вернулись к старому стилю. В связи с этим три дня, без всякого человеческого участия, в монастыре звонили колокола. Ангелы радовались!

         ^** Его святым покровителем был Андрей Юродивый, а тот, в свою очередь, окрещен был во имя Андрея Первозванного.

Покров и потоп

         Первоначально: во времена бесчинств на Афоне униатов они не смогли найти (!) один из крупнейших монастырей – сербский Хилендар. От экуменистов XIV века его словно укрыл богородичный Покров. Вот прообраз будущего! Ведь святой Илларион Великий так пророчествовал в VIII веке: «И также в последние времена будет: грады и монастыри сокровенными будут, потому что антихрист царствовать начнёт в мире».

         Почему от Византии останется именно Афон? Не потому ли, что афонские подвижники из века в век напоминали: Святая Гора хранится Богородичным Покровом. Его – над всем восмидесятикилометровым полуостровом – изображает одна из наиболее чтимых здесь икон.

         Спасительный омофор видим духовными очами. Узрел однажды его над Горой старец Феофан, тот самый, что записал посмертные вещания преподобного Нила Мироточивого. И открылось ему: удерживают этот Покров лишь молитвы и слёзы афонских святых.

         «Вдруг Феофан заметил, что нашла грозовая туча, из которой сверкнула такая блистательная молния, что ослепила глаза Феофану; грянул такой сильный гром, что все стоящие монахи пали на землю, из грома послышались следующие слова: «Отнимите покров, обо нет больше для виноградника нужды в покрове сем»… Как только земля обнажилась от его покрова, тотчас же там подымался страшный ураган…»

         Нечто подобное увидели в дни разыгравшейся стихии и мы. Так что же: не стало плодов в афонском винограднике?

         Вспышка – и вспомнились развалины русской Покровской кельи неподалеку от бывшего нашим скита Белозёрка. В начале ХХ века перед приездом греческого короля Георга II (которого некоторые святогорские подвижники обличали как масона [61, с. 52]). Афонские власти распорядились построить новую дорогу до Лавры. Тракт прошел прямо по алтарю Покровского храма. После того, как снесли алтарную часть, подвизавшийся здесь старец умер, послушники его разбежались. Там, где отъят был Покров, стоят безмолвные руины. Покрывает их скучная дорожная пыль – серый «омофор» слепой политики.

Покров русской истории. Отступление.

         А ведь сколько спасительных событий русской истории связано с верой в спасительный Богородичный Покров! После взятия Казани (ее решительный штурм начался на праздник Покрова) царь Иоанн Грозный повелел заложить на Красной площади собор Покрова Пресвятой Богородицы. И хотя после революции известная картина Кустодиева «Большевик» изобразила как бы новый – кумачёвый, покров над Россией, на самом деле Матерь Божия не отняла свой омофор. На Покров 1941 года перед Москвой уже не было наших войск, которые могли бы остановить немцев. Но милостию Божией, враги не вошли в охваченный паникой город. Символично и то, что очередные гонения на Русскую Православную Церковь пошли на убыль после отставки Хрущева, состоявшейся именно на Покров 1964 года. Поистине – из белых платочков верующих матушек составился тогда спасительный омофор.

         От слова «покров» происходит слово «покровитель». Их много у русской земли.

         На Покров 2000 года словно прорвалось небо над Афоном (никогда больше в Греции ненастья не было). Наиболее сильные ливни шли на участке от нашего монастыря до обители святого Павла, где потоки смыли в море весь автопарк. В монастыре Симонопетра огромный камень упал с горы на мост и увлек в бушующую воду монаха.

         Через пару дней увидим разрушения и мы. Оползни, снесённые стены, образовавшиеся на дорогах каньоны. Прорезанные грейдерами горные дороги, кажется, стали едва ли не главными руслами разрушительных потоков, которые в прежние времена растекались сотнями небольших ручьев.

         Впрочем, всё это предстанет нашему взору потом. А пока мы в Покровском храме. Вспоминается, как о сооружении его иеромонах Мина писал: «Русский собор во имя Покрова устроен по мысли старца отца Иеронима, желавшего ввести сей праздник на Святой Горе, ибо у греков его не праздновали». Что там говорить, поделился Третий Рим распростёртым над ним омофором с Афоном. Может быть, и поэтому стоит ещё Святая Гора.^*

         Богородица и покрывала, и утешала. Старец Иероним рассказывает, как о чем-то обычном: «На праздник Покрова 1863 года, во время бдения, Матерь Божия была в нашем соборе и во время величания Её стояла при местной иконе Покрова… Её открыто видел один из братий, другие же испытывали Её присутствие внутренним благодатным утешением…»

         В храме темно. Слева доносится грохот еще одного водопада – и он скачет по ступеням крутой каменной лестницы… Но в просторном помещении церкви удивительно спокойно. Монахи застыли в стасидиях. Идёт благоухающая дивным афонским ладаном литургия. Стихия и мир бушуют за прочными стенами… Где мы? Мы в ковчеге, который рано или поздно пристанет к спасительной тверди Неба.^**

         Да, сокрушительный потоп духовного всесмешения тащит в мирское море обломки некогда неколебимых скал. Но в ковчег Церкви ещё может успеть каждый.

         ^* А вот еще одно, поразительное, свидетельство русского схимонаха Аркадия: «Во время Крымской войны приехал важный паша, осмотрел все в монастыре, пришел и в Покровский храм и, указывая на алтарь, потребовал, чтоб отворили, но ему отказали, сказав, что это невозможно. Тогда он строго приказал, чтоб отдернули завесу, и, когда это сделали, взглянув в алтарь, и сразу как бы испугался, затрясся. Его вывели под руки из церкви. Что он увидел, неизвестно».

         ^** Как тут не вспомнить, что в Константинопольской Софии двери были сделаны из досок от Ноева ковчега. Это являлось ясным символом вхождения человека в новое качество бытия.

ПРИЛОЖЕНИЕ

         1. некоторое время назад в Интернете появилась такая знаменательная статья питерского священника Николая Боголюбова.

         «Совсем недавно ко мне как духовнику обратились некоторые из прихожан церкви во имя св. блгв. кн. Александра Невского с очень острым вопросом. Что делать? В их церкви настоятель протоиерей Александр Дягилев проводит совместные экуменические богослужения с инославными. В частности, они указали на богослужение 30 сентября, когда не просто группа англикан была приглашена на литургию, но и английский пастырь участвовал в службе (будучи в алтаре) и читал во время литургии Апостолов на английском языке. Правда затем они были продублированы и на русском.

         На вопросы прихожан о допустимости такого совместного и инославными богослужения, он сослался на благословение митрополита Иллариона (Алфеева) и предъявил следующую бумагу:

         Особенно следует обратить внимание на следующую фразу: «… поддерживая эту инициативу, полагаю, что православное богослужение на английском языке должно совершаться в храме, где за ним будут молиться православные верующие, а не только зарубежные гости, принадлежащие к англиканскому исповеданию». Как видится, это есть прямое благословении на совместную молитву за Литургией православных с англиканами. Церковью, с которой у нас нет евхаристического общения, и которую наши святые обличали как еретическую.

         Но прот. Александр идет еще дальше, допускает к служению пастыря англиканской церкви (тот находится в алтаре и читает во время литургии послания апостольские).

         Как этому отнестись? На мой взгляд, как к нарушению апостольских правил и постановлений со всеми вытекающими отсюда последствиями.

         Все чаще и чаще начинаю доходить до нас сведения, об участии за православными богослужениями католиков, а теперь и англикан. То есть размываются границы РПЦ; пастырей и прихожан приучают к мысли: что все это одно. И мы, якобы члены этой христианской интеркоммуны. Решительное нет. Потеряв чистоту православия, мы потеряем Святой Дух, пребывающий в наших церквях, а значит погибнем. Этого допускать нельзя! По словам святых отцов: «Люби грешника и ненавидь грехи его» мы любим и желаем спасения всем людям, но еретические заблуждения инославных не принимаем. Если они откажутся от них и примут догматы семи Вселенских Соборов, - что ж, мы рады будем их приветствовать как братьев по вере. Но, пока они в ереси, войти с ним в евхаристическое и молитвенное общение, значит признать их ересь за истину, что равносильно духовной погибели.

         Учитывая опасные экуменические тенденции, явно просматриваемые в нашей Церкви (один обмен семинаристами с католиками, что стоит) призываю всех пастырей и прихожан Русской Православной Церкви быть крайне бдительным к происходящим экуменическим процессам. Узнав о таких случаях, немедленно предавать их гласности. Открыто называя имена и фамилии пастырей и виды их сослужения с инославными. Пусть страна знает своих «героев». Ничего так не боится тьма, как света правды. «Не участвуйте в неплодных делах тьмы, - но обличайте» (Еф. 5:11), - заповедал нам апостол Павел. Будем следовать его заветам и да благословит и укрепит нас Господь!»

ПОВЕСТКА ОТ БОГА

         Среди афонской тишины о войне говорят часто. Приехавший в Москву святогорский послушник рассказывает: «Недавно известной стала такая история. При жизни отца Паисия пришел к нему один греческий офицер. У него были различные искушения, и он намеревался уволиться из армии. Хотел взять благословение у старца. Тот сказал: «Нет благословения. А кто же тогда будет возглавлять нашу армию во время войны?!» В общем, офицер остался на своем месте. Прошли годы, и теперь он – министр обороны. Однажды получил конверт. Письмо, написанное старцем Паисием и отосланное кем-то в наши дни. В нем – подробный сценарий грядущей войны, который геронта прозревал еще в начале 90-х годов. Офицер тут же поспешил к премьер-министру. Тот прервал важное совещание, и они уединились в отдельном кабинете. Взволнованный премьер, не дав сказать вошедшему ни слова, достал из стола надорванный конверт: «Я тоже получил такое письмо…»»

«Чёрный день»

         Впечатляющая история! Оказавшись на Афоне в очередной раз, я не замедлил спросить о ней святогорцев. Иеромонах Николай (Генералов) сказал, что он не очень-то доверяет таким рассказам. Носам сюжет и само ожидание войны знаменательны.

         В Греции оживленно обсуждается новость о грозных пророчествах старца Паисия трем молодым монахам на Святой Горе. Они шли из монастыря святого вмч. Пантелеимона; увидев Геронту, просили благословить их, но он отказался и дрожащим голосом сказал: «Поспешите к своему старцу и скажите ему, чтобы купил много масла и еды, так как через три месяца будет война в Греции, и народ будет голодать. Скажите старцу, пусть передаст это и в другие монастыри». Монахи не успели опомниться, как говоривший всё это исчез с тропинки.

         Рассказ получил широкое распространение в Интернете и в греческих средствах массовой информации.

         Братия монастыря Есфигмен выступила с предупреждением по поводу попыток посеять панику среди населения и оклеветать старца. Монахи утверждают, что Отец Паисий всегда был против накопления запасов продуктов, вызванного апокалиптическими ожиданиями, и говорил: «Если имею накопленную еду, меня убьют те, которые не имеют во время голода. А если не имею, то переживу и с какой-нибудь травинкой».

         Во время очередного заседания афонской Эпистасии (исполнительного органа Святого Кинота – коллективного органа управления Афона) было сделано заявление, что до сих пор ни один святогорский монах, не смотря на сложившуюся на Афоне практику уведомления о чудесных событиях монастырского и афонского руководства, не сообщал о встрече со Старцем… Да и три месяца давно уже прошли.

         И всё же «предвоенные» настроения вызвали в Греции такие явления, которых страна не знала никогда. Люди стали скупать пищевые продукты, спички и тому подобное – на чёрный день. Синдром, известный в России, проявился и на Балканах. В некоторых афонских обителях, в частности, в Филофеевском монастыре, на случай потрясений также создали запас провианта и медикаментов.

         В этом контексте интересен греческий документальный фильм, который в интернете называется «Армагеддон – война, которая скоро начнется». В нем приводятся впечатляющие слова старца Паисия о том, что турки носят поминальную кутью с собой в поясе. По-нашему говоря, одной ногой стоят в могиле. Начнется всё в Средиземном море. Тогда вмешаются русские, и произойдет то, о чём предвещал еще святой Косма Этолийский… Сбудутся слова из старинной песни, ставшей гимном греков, боровшихся против иноземного владычества:

         Помоги, святой Георгий,

         Помоги, святой Косма,

         Вновь нам взять Константинополь

         Святой Софии храм.

         Город отдадут грекам в результате войн России и Турции. Турки, неоднократно говорил Старец, будут уничтожены и стерты с карты навсегда потому, что эта страна, которая не имеет Божьего благословения. Её разделят на три-четыре части.

         Вот что сказал Старец, когда однажды его спросили о событиях в бывшей Югославии: «Сегодня ради турок европейцы создают независимые государства с мусульманским населением (Боснию, Герцеговину). Однако я вижу, что они в будущем деликатно разделят и саму Турцию: восстанут курды и армяне, и европейцы потребуют признания независимости и права этих народов на самоопределение. Они скажут Турции: «Мы вам уже сделали когда-то одолжение, теперь подобным образом должны получить независимость курды и армяне».

         Когда русские спустятся в Проливы, говорил Старец, тогда другие государства Европы скажут: не пойти ли и нам туда? Греческие войска будут охранять границы, они не будут участвовать в войне, ибо всякий, кто вступит в эту бойню, погибнет.

         Когда услышите, что турки перекрываю воды Евфрата в верховьях плотиной и используют их для орошения, тогда знайте, что мы уже вошли в приготовление к великой войне. Средний Восток станет ареной сражений, и даже китайцы перейдут в Евфрат. С двухмиллионной армией они дойдут до Иерусалима. Россия будет продолжать войну после гибели Турции и остановит эти войска под Иерусалимом.

Битва за Иерусалим. Отступление.

         «И всё же назначение Святой Руси по сию пору таинственно и прикровенно, - пишет священник Александр Круглов, - Ведь то главное, что предопределено Русскому Царству, все ещё не исполнено. Вся прошлая наша история – лишь приготовление к славе будущих времён… Тогда, по словам некоторых Отцов, судьба народов опять будет решаться в Иерусалиме. Туда, надо ожидать, и двинется, собирая последние мученические венцы, грозная рать Русского Царства…

         Русское Царство – это цивилизация-воин, защитник слабых и обиженных. Не так она умна, как Византия, нет у нее созерцательных пустынников, но зато она необычайно выносливая и всегда готова сложить свои головы «за други своя», когда есть в этом нужда» [32, с. 204].

         Битва за Иерусалим земной, это битва за Иерусалим Небесный. Помните, что изображено на иконе «Церковь воинствующая», написанная после Казанского похода? (Взятие Казани рассматривается ведь, как прообраз взятия Царьграда и Иерусалима). Так вот: православное воинство на ней движется от горящей крепости (видимо, Казани) к Небесному Граду. Эсхатологический смысл этого образа состоит в том, что «устроение Небесного Иерусалима возможно только после свершения Последней Битвы и Страшного Суда. Иначе говоря, русские мыслители XVI века чётко осознавали, что полная духовная победа русского воинства означает, одновременно, и гибель Русского государства в его земном воплощении». Если это так, то названные события станут апофеозом русской жертвенности. [58, 88, 89].

         Запад потребует у России вывести свои войска. Россия откажется, и тогда против неё начнут собирать силы. Начнется Мировая война, и у русских будут потери. Мы будем наблюдать резню, города станут трущобами.

         Ты, как инженер, будешь участвовать в восстановлении Константинополя, говорил Старец в 1991 году одному студенту из Ксанфи.

         Из наших корней вновь возродится Византия.^*

         Мир, подчеркивал Старец, всегда управляется Словом Божиим, им не управляют ни американцы, ни европейцы. Они могут господствовать недолго. Бог им разрешает, чтобы они наказали сами себя. Произойдут события, которые потрясут народы. Это ещё не будет Второе Пришествие, но люди вернутся к вере и будут просить чтобы им рассказали о Христе…^**

         «Войны боятся, но кризис так мучает простых людей, что некоторые даже ждут войну, - размышляет иеродиакон Силуан из кельи Кукувино. – Через неё может многое очиститься. Так что «чёрный день» может стать началом нашего светлого будущего».

         Да, наверное, не всяким миром можно дорожить.

         Во всяком случае, вот что говорил мне на Каруле приснопамятный схиархимандрит Стефан (папа Краль): «Люди боятся двух зол: болезни и войны. А их надо использовать во благо… Вот Америка всегда завидовала громадности России. В начале ХХ века американские масоны дали денег Японии для войны с нею. В России православный царь был, он молился. Во время сражений многие видели, как ангелы забирали души погибших христиан на Небо… Исповедуйся, причащайся и ничего не бойся. Покаяние – ключ от Царствия Небесного. Запомнили вы или нет, я вам все сказал. Будет война или нет – знаете что делать». 

         ^* Афонский иеромонах Иосиф Говорит: «Старец Паисий родился в Малой Азии и в детстве был депортирован оттуда турками. Было время, когда мы думали, что его слова о том, что Константинополь передадут в руки греков, являются преувеличением, связанным с понятным стремлением человека вернуться на родину. Но теперь мы видим, что события развиваются как раз в этом направлении».   

            ^** Папа Янис, к которому уже в наши дни приходили высокопоставленные российские чиновники, сказал так: Россия с Грузией и Украиной объединятся и победят Америку. В русском народе есть ещё запал. Но имейте ввиду: Китай ударит в спину.  

Загадка шестимилия

         «Недавно по Афону прошел еще один слух: будто бы старец Паисий явился кому-то из русских святогорцев и рассказал о скорой войне, - говорит иеромонах Николай. – На меня обрушился целый шквал звонков от греков. Не мне ли явился старец? А если не мне, то кому? Ничего на сей счет не знаю, отвечаю я. Думаю, это только выдумки».

«Я – врач Паисий». Отступление.

         Возможно, к отцу Николаю обращаются в связи с тем, что некоторое время назад он сам рассказал о его особом общении со старцем Паисием.

         «Как-то знойным летним днем пришел от Ильинского скита один священнослужитель Русской Церкви за границей – он приехал из Нью-Йорка – и попросил меня сопроводить его к старцу Паисию. Я было хотел отказать, мол, вон какое пекло на дворе стоит. Но пришедший человек в возрасте, очень уж просил, и я уступил. Старца, однако, мы не нашли, а известную около его кельи обнаружили: оставьте письменную просьбу, и я помогу вам больше молитвой, чем своей болтовней.

         Раздосадованный, мой спутник стал диктовать краткое письмо, а переводить на греческий: «Я – протоиерей такой-то. Мне уже 70, матушка скончалась. Скорби такие-то на приходе…» Уже хотели поворачивать домой, как и мне пришло в голову тоже написать письмо старцу. Подумал, хорошо было бы, чтобы старец обо мне помолился. А у меня, грешного, тогда такое временное искушение было: стал ленив к молитве. Содержание моей просьбы звучало так: «Прошу очень молитв. Нуждаюсь!!! Иеромонах Николай». Я даже три восклицательных знака поставил.

         Это было, кажется, в начале 90-х годов. А у меня был тогда в келье миниатюрный магнитофончик, и это он меня отвлекал от главного – молитвы. Прошло несколько дней. И вот лежу ночью, почиваю. Вдруг – открывается дверь. Вижу, входит… Старец Паисий. Гость подходит ко мне и хрипловатым голосом шутливо, как это было свойственно старцу, говорит: «Отец Николай, ты просил молитв, а сам-то дрыхнешь, не молишься. Давай вставай. Помогай мне…»

         Ну, думаю, этот гость, наверное, от дьявола: бес с ликом Паисия вошел ко мне. Перекрестился. Не уходит. Я еще раз перекрестился и стал про себя читать 50-й псалом. Думаю, сейчас сражу им нежданного гостя с ликом Паисия. И опять перекрестился. Закрыл глаза. Прищурился. Не уходит. Ну, бесяра, хочешь меня на молитву поднять?! И в то же время я почувствовал стыд, но… не поднялся. Решил, буду дальше спать. А одним глазом все-таки смотрю, что еще будет? Гость с укоризной посмотрел на меня, даже покачал головой: мол, какая наглость! Потом резко повернулся, направился к выходу, хлопнул дверью и удалился. Тогда я вскочил со своего ложа и побежал – к двери. Смотрю, а там никого нет…

         А второй случай был такой. В 1989 году я с несколькими братьями паломничал на Святой Земле. В Пасхальную седмицу мы поехали на Синай, где заночевали в монастыре святой Екатерины. Нам, четырем святогорцам, выделили там не кельи, а прямо-таки царские хоромы. И вот ночью явственно вижу, что передо мной появился старец Паисий с какой-то женщиной, одетой в древние одежды темного цвета. При этом ее лица отчетливо не было видно. Может, это была сама святая этих мест – Екатерина. Оба на меня смотрят. Думаю: «Ого, чего это опять меня старец беспокоит?» И в то же время думаю, что это опять бесы, приготовился к обороне. Начали гости со мной о моих грехах говорить. А потом – как будто исчезли и стали посылать мне помыслы. И вот передо мной как будто вся моя жизнь с самого детства до последних дней на Святой Земле прокрутилась. Причем в этих помыслах чувствовался упрек за мои неисповеданные или забытые грехи. Я так расчувствовался, что даже стал плакать во сне. Это было за полчаса до начала утрени. Слышу: било. Пора вставать и делать поклоны. Кричу брату в соседнюю келью: «Ты жив-здоров? Во сне что-нибудь видел?» Отвечает мне: «Нет, а ты?»

         Стал я рассказывать, что старец Паисий приходил ночью. А он прервал меня: «Николай, оставь… Что ему делать здесь? Не придавай значения. Это от лукавого».

         А после службы мы отправились со скудной провизией в горы, где в пещере святых Галактиона и Епистимии жил тогда известный на Синае иеромонах Адриан. Он нас хорошо встретил, рассказал, что когда-то подвизался в ватопедских кельях. Потом мы исповедались у него, хотя я уже всю ночь исповедался. И тут же мы от этого старца узнали, что неделю назад до нашего появления, действительно, на Синае был… сам старец Паисий! Тогда мы еще не знали все житие старца Паисия, у которого часть жизни была связана с Синаем. Вот так!

         А третий случай произошел уже в Иерусалиме Одно время я жил четыре месяца в Горненском женском монастыре, и иногда меня просили исповедовать монахинь. Тогда там было их около пятидесяти. Одну из них я какое-то время потерял из виду. А она, оказывается, приболела. Пожаловалась мне эта 25-летняя монахиня на свои недуги: проснется – и начинаются такие головокружения, что нету сил выполнять послушание на кухне. Даже в обморок падает. Я предложил ей обратиться к врачу. «Нет-нет, - заохала монахиня. – У нас сразу тех, кто на свои болячки жалуется, высылают в Россию. А я хочу здесь подвизаться».

         Тогда я предложил ей написать письмо на Афон монахолюбивому старцу Паисию с просьбой помолиться. Он ведь очень часто заступается за всех монашествующих. Монахиня согласилась, и я сел с нею за стол излагать по-гречески то, что диктовала о своих недугах монахиня. На конверте написал примерный адрес, думаю, дойдет: на Афоне все знают келью старца Паисия.

         Прошло, кажется, дня три-четыре. Я встречаю эту больную монахиню, она уже – бодренькая и работает на кухне. Даже кастрюли тяжелые таскает. Спрашиваю: «мать, ты письмо-то отправила?» А она мне шепотом: «Ой, отец, с этим письмом такой случай произошел!» - «А чего ж не рассказываешь?» - «Не успела я письмо опустить в ящик, пришла с ним в свою келью, помолилась и легла спать. А ночью вижу: около меня стоит какой-то благообразный старец. Он проговорил: «Я – врач Паисий»».

         «Потом, - продолжила монахиня, - он перстом притронулся к маслу в лампаде и помазал мне лоб. И – только… Я было не поверила этому сну-видению, но, когда встала утром пошла на службу, поняла, что у меня все болезни прошли. Все эти дни – помоги и далее, Господи! – я совершенно здорова».

         Старца Паисия после всех этих видений много раз встречал, но делал вид, что ничего не понимаю. Как будто ничего не произошло, Встретимся, поприветствуем друг друга, иногда улыбнемся друг другу – и все!

         Ожидание войны усилилось на Афоне во время событий в Ливии. По ночам, когда монахи становились на молитву, с неба давил гул бомбардировщиков. С натовской авиабазы под Салониками они направлялись в Северную Африку… Тревожный гул!

         Впрочем, это не первая и не последняя волна ожидания «чёрного дня».

         «В 1999 году, когда мы подвязались в зографовской келье Патетеря, самолеты летали над Афоном постоянно, - вспоминает схииеромонах Рафаил. – Я ещё подумал: не жалеют топлива для учений, а у нас в России не так. Потом пришёл болгарский антипрософ отец Афанасий и говорит: может начаться война!

         - Как?

         - А ты думаешь, это маневры? Турецкие самолеты постоянно приближаются к воздушному пространству Греции, и греческие истребители выходят им навстречу».

         Отец Никон из кельи Кукувино рассказывал нам, как один румын из скита Продром видел семь огромных фигур старцев в светлых одеждах. Они стояли на хребте, ведущем к вершине, и молились. Лицами обращены были к морю. Тогда турецкий корабль вошел в территориальные воды Греции, и в очередной раз могла разразиться война.

         У святого Космы Этолийского есть такое пророчество: «Турки дойдут до шестимильной зоны. Из них одна треть погибнет, а она треть уверует во Христа, а одна треть уйдет в Коккини Милья».^*

         «Однажды, пишет духовное чадо геронты Паисия, я встретил его несколько смущенным и расстроенным. Он угостил меня и сам начал разговор:

         - Пришли сюда некоторые и начали мне говорить, что начнется война, турки войдут в Грецию и нас прогонят за шесть миль до Коринфа (таким образом они своим испорченным помыслом истолковали пророчество Космы Этолийского)… Хотя и не люблю говорить на тему пророчеств, но они вынудили меня объяснить им значение шестимилия, о котором говорит святой Косма, а это ни что иное, как шесть миль морского шельфа. Это та тема, из-за которой мы в последние годы грыземся с Турцией из-за которой в конце концов «схватимся». Однако они не войдут в Элладу: они продвинуться только на эти шесть миль, и тогда на них найдёт великое бедствие с севера, как говорят писания, и все их замыслы рухнут»._**

         ^* В греческой народной традиции Коккини Милья – место где-то в Месопотамии, куда будут изгнаны турки после освобождения Константинополя.

            ^** Интересно, что в конце 2012 года появились сенсационные сообщения о колоссальных залежах природного газа, обнаруженных в Греции. Именно в шельфе Ионического и Средиземного морей. Что это? Богатства, посланные Богом православному народу? Или блеф попавшего в тяжелое положение правительства? Время покажет.

Пророчества: актуальнее газетных новостей

         «Сегодня читать пророчества то же самое, что читать газету: так они ясно написаны», - говорил старец Паисий.

         Большинство предсказаний святого Космы, постриженика афонского монастыря Филофей, сохранились до наших дней. Что-то из них известно уже по книгам, рукописям и кодексам XVII-XIX веков. Во время Второй мировой войны учитель одной из школ Северного Эпира нашел сборник из 72 пророчеств, записанных в Коране на албанском языке. Предсказания святого были столь жизненно необходимы, что люди не хотели расставаться с его словами даже в период жестоких гонений и «спрятали» их в священной книге мусульман.

         «Желаемое придет к вам в третьем поколении, его увидят ваши внуки». Эти слова были произнесены святым Космой в Эпире. Освобождение этой греческой провинции случилось во время Балканской войны 1912-1913 годов, когда еще были живы внуки тех, к кому обращался святой.

         «Впереди еще много страданий. Не забывайте моих слов: молитесь, действуйте и будьте стойким. До тех пор пока этот рубец на платане не закроется, наше селение будет порабощенным и несчастным. Это было сказано в Эпирской деревне Цараплана. Местные жители с тех пор, как услышали пророчество, ежедневно ходили к платану и смотрели, не зарубцевалась ли рана. Прошло более 130 лет, и вот в 1912 году по округе пронеслось радостное известие: «Свершилось» Пророчество святого исполнилось!» И люди не обманулись в своих ожиданиях: через несколько месяцев они получили долгожданную свободу.

         «Сначала придут красные колпаки, потом на 54 года их сменят англичане, а затем будет греческое государство». Пророчество об освобождении Ионических островов произнесено святым на острове Кефалония. Эти слова исполнились с поразительной точностью: вслед за венецианским островами стали владеть французы (в народе их называли «красные колпаки»), их на 54 года (!) сменили англичане, и только затем Ионические острова получили долгожданное освобождение.

         «Беда дойдет до креста, но не сможет спуститься ниже. Не бойтесь. Не уходите из своих домов». С этими словами святой обратился к жителям селения Полинери. На месте своей проповеди он, по обыкновению, воздвиг большой крест, с которым и связано это пророчество.

         В ноябре 1940 года войска фашистской Италии вторглись в Грецию. Практически не встречая сопротивления, они захватывали все новые и новые территории. Наконец он приблизились к кресту. Греческие власти отдали приказ об эвакуации жителей некоторых населенных пунктов, в том числе и Полинери. Столетний житель села Тегос Насиулас не забыл пророческих слов: он обратился к односельчанам, убеждая их никуда не уходить из своих домов. Власти считали его вредителем, пытающимся задержать эвакуацию. Старика жестоко избили, но он упорствовал. Итальянцы, действительно, дошли до креста, но не смогли пройти дальше: греческие войска остановили наступление. Это все свершилось. А вот что должно свершиться.

         «В Городе прольётся столько крови, что в ней сможет плавать трехлетний бычок». Это пророчество святого Космы было дополнено старцем Паисием: В Константинополе будет жестокая битва между русским и европейцами. Прольется много крови».

         Да, мир не может быть однополюсным, ни многополюсным. Есть Бог, есть Его противник и среди людей есть их сотрудники. Существуют только две силы. И Россия, таящая в себе Третий Рим, остаётся одной из них.

         «Будет и ещё одна чужеземная армия, - говорил святой Косма. – Она не будет знать греческого, но будет верить во Христа. Они тоже будут спрашивать: где Город?».

         Старец Паисий подчеркивал: «Константинополь возьмем назад, но не мы сами. Из-за того, что опустилось большинство молодежи, мы не способны на такое. Однако Бог устроит так, что другие возьмут Город и отдадут его нам».

         «Однажды группа детей, учеников Афониады, решила пойти к старцу и спросить его о том, возьмут ли греки Константинополь и доживут ли они, дети, до этих времен. Они пришли в каливу отца Паисия, взяли угощение, но задать вопрос боялись. Один делал знаки другому, тот – третьему. Но в конце концов, никто так и не решился спросить старца. Тогда старец сказал им сам: «Ну что, молодцы? О чем вы хотите спросить? О Константинополе? Возьмем мы его, возьмем, да и вы до этого доживете»» [30, с. 211].

         Конечно, сейчас нам кажется, что освобождение Константинополя, равно как и развал Турции вкупе с усилением России почти невероятны. Но не будем забывать, что Богу все возможно.

         «Однажды господин Д.К. посетил старца Паисия. В то время СССР был сильной и могущественной державой, и никто не мог даже предположить, что он может разрушиться (дело было еще в эпоху Брежнева).

         Между прочим, старец сказал ему:

         - Увидишь, что скоро СССР развалится.

         Господин Д. возразил:

         - Но такую крепкую мощь, геронда, кто сумеет развалить? И до ноготка его не смеют дотронуться.

         - Увидишь!

         Старец предсказал, что очевидцем развала СССР станет и сам господин Д., несмотря на его преклонный возраст.

         Старец продолжал:

- Знай, что и Турция развалится. Будет война, которая продлится два тайма. Мы будем победители, потому что мы – православные».^*

         В Греции очень любят предание об основании Константинополя. При закладке города император Константин видел необычное знамение: из норы вдруг выползла большая змея, но тут с неба ниспал орел, схватил ее когтями и взмыл ввысь. Змея стала обвиваться вокруг птицы и, в конце концов, одолела. Они упали на землю, но люди убив змею, освободили орла. Император созвал мудрецов, дабы они разъяснили это знамение. Их собор постановил, что орел символ – символ христианства, а змея – противоборствующего ему зла. И раз змея одолела орла, город будут впоследствии захвачен врагами, но так как люди убили змею и освободили царственную птицу, напоследок христиане снова овладеют городом и воцарятся в нём.

         Узнаёшь об этих пророчествах, вдохновляешься ими. А, с другой стороны, кровь, в которой будет плавать трехлетний бычок, - это ведь и наша кровь. Много ли ее осталось у нас после вековых схваток с Турцией, Крымской, двух мировых войн? Всегда ситуацию в мире спасала русская кровь. Великий композитор Георгий Свиридов в своей книге «Музыка как судьба» очень тонко заметил, что в советской литературе слово «русский» вновь стало появляться, кажется, у Симонова – именно в годы войны, когда потребовалась кровь. Русская кровь. Неоправданно обильно пролитая?^** Покрытая пластом чёрной неблагодарности? Может быть. Но русская кровь остается последним крупным жертвенным ресурсом мирового Православия… И всё же не могу победить в себе племенного чувства: мне жаль русской крови. Мне хочется, чтобы за каждую ее пролитую каплю ответили уже здесь на земле.

         Двоякое чувство вызывает у меня грядущая битва за Константинополь…

         ^* Более подробно – в книге Афанасия Зоитакиса «Житие и пророчества Космы Этолийского. М., 2007.

            ^** Безбожному войску победа даётся большей кровью. Это молитвенный Суворов воевал не числом а умением. Это Александр Невский побеждал малой кровью с помощью Ангелов. Теперь все не так.

«Секретное оружие»

         «Знаете, что недавно едва не началась война с Японией? – продолжает тему отец Рафаил. – Российские войска ведь с Курил были выведены. Японцы готовились к вторжению. Однако цунами повредило АЭС, и эти планы были сорваны. Некоторые говорят, правда, что это секретное российское оружие помогло. А я скажу вот что. В том же 1999 году, когда самолеты стали часто летать над Афоном, один русский старец вышел, перекрестил натовский «Фантом», и тот спикировал в Эгейское море.

         - Кто же это был, известно?

         - Игумен Пантелеимонова монастыря, отец Иеремия. Он потом на второй самолет крест наложил, тот также упал. Полиции понаехало, разных спецслужб! Говорили, что у русских есть секретное оружие. Наверно, его искали. Но секретное оружие у нас действительно имеется. Оно в том, что мы – с Богом.^*

         Отец Иосиф Ватопедский в 2001 году сказал мне: передай на Родину, что офицеры НАТО постоянно проигрывают сценарии войн с Россией на компьютерах. Война будет.

         - Но силы России подорваны, она не способна обороняться, - ответил я.

         - Небесное воинство за христиан, - ответил старец, - ангелы будут сбивать ракеты и самолеты. А после многие народы примут православие…^**

         России предстоят большие унижения. От нее хотят оторвать Сибирь. Уже готовят корпорацию для управления Сибирью. Она не будет подчиняться правительству. Но потом осколки соединятся, и Россия снова станет сильной».

         Да, то же говорил и старец Паисий: «Сегодня русские переживают тяжелые времена… Но вот увидишь, они справятся с трудностями и снова создадут сильное государство». [57, с. 114].

         …Приснопамятный инок Ванифатий как-то сказал мне: «Недавно один иеромонах видел в Карее плачущего старца. Тот говорит: я живу один на острове, никуда не хожу, и вот мне было откровение идти на Святую Гору и по Греции. Афонцам сказать, чтобы не занимались мирскими делами, а мирским людям – чтобы прекратили смертные грехи. Потому что идет страшная смертная туча.

         - Что же говорят на Афоне, война будет? – спросил я инока.

         - Она идет со времени грехопадения. Люди боятся совсем не той силы. И защищаются не так. Если в каждом русском человеке шла бы настоящая молитва, жил Дух Святой – это было бы как море огня. Ни одна атомная бомба до нас не долетела бы…» А вообще на этот вопрос старец Паисий отвечал так: «Смотри, благословенный мой, за своей собственной виной, и не думай, будет ли война или нет».

         Да, хорошо бы на исповеди давать регулярные и точные покаянные сводки о той битве, что разворачиваются в твоем сердце… Исповедь ведь – проникновение ту сферу потаённого, где прячется враг. «Дьявол есть тьма и тайна беззакония и действовать может лишь тайно во тьме, до времени его объявления. Когда же он обнаружен, и свет проникает туда, где он пребывал во мраке и лукавстве, - он без оглядки бежит, палимый светом. Так же откровение обессиливает дьявола и во время исповеди помыслов старцу. Обнаруженный, да еще при свидетелях, он вынужден удаляться».[37, с. 280].

         Об этой войне надо говорить! 

         ^* Иеромонах Феодосий (Суручану), возлюбивший келью Кукувино в конце XIX века, был до Афона офицером румынской армии. Имел боевые награды. Но понял, что за победы в земной брани благодарить надо Господа и Матерь Божию и возвратил Богородице свои ордена и медали. Они и поныне украшают ее старинный образ, сохранившийся в келье. Точно так же российские ордена XIX века в Ильинском скиту украшают икону пророка Илии – небесного покровителя наших военных моряков.

         ^** Ах, как хочется поверить! Однако не могу не вспомнить вот какую историческую аналогию. Константинополь в турецкой осаде. В городе еще десятки тысяч жителей, но на стенах – всего три тысячи бойцов. Толпы сидят в питейных заведениях, неумеренно поглощают дешёвое вино и ведут «духовные разговоры». Рассказывают, что «одному старцу» было видение: когда турки ворвутся в город и дойдут до колонны Константина Великого, с неба сойдет Ангел и огненным мечом поразит врага. «Так выпьем же за Ангела!» - вопят разгоряченные «патриоты»… Не пришел Ангел. Некого было спасать.    

Бомбардировка греха

         Известен случай, когда изгнанный из одержимого бес обнаружил себя свистом, а потом в отдалении что-то грохнуло. Словно снаряд разорвался. Что ж, на войне как на войне.

         Сухощавый святогорец, выцветший подрясник которого затянут офицерским ремнем, сказал на о монашестве, воинстве Христовом так «Добровольцы в ангельский чин должны понимать: рясофор – вступление в войско, мантия – постоянное обучение воинскому делу, схима – решительное сражение. Конечно, не против плоти и крови. Против сил бесплотных».^*

         Архимандрит Херувим (Влахос) писал, что монах должен спать в подряснике, с поясом, в скуфье и носках – как солдат. Как тот всегда обязан быть готовым, так и монах, - когда его позовут на молитву. Сбрасывает с себя покрывало и одним прыжком – уже на ногах. А четки – духовный меч, который вручается ему во время пострига, - он не должен оставлять никогда…

         Чисто по-человечески, в сорокоградусную июльскую жару облачение монаха – черный подрясник и скуфья – кажутся чем-то труднопереносимым. Я смотрю, как в разгар дня насельники кельи Кукувино отец Виталий на самом солнцепёке обрезает виноградные лозы, и удивляюсь. Тот пожимает плечами:

         « - Не так уж и жарко. Возможно, дело в том, что пост заменяет качество плоти. Впрочем, обмен веществ – это человеческое мудрование. Господь помогает. Раньше монахи по 40-50 лет подрясника не снимали – после пострига».

         « - Как же он не истлевал?»

         « - Благодатию. Это в миру вещи изнашиваются быстро».

         « - Я замечал: как только человек покидает келью, да жилище вообще, - оно разрушается стремительно. И дело не просто в том, что хозяин постоянно что-то ремонтирует. Без человеческого духа, тепла, а главное – молитвы, косную материю нечему держать. И так во всей Вселенной: когда человечество перестанет рождать святость, и вместо молитвы останется медитация, мир разрушится во мгновение. Недаром говорится: не стоит село без праведника».

         « - Вот типичный сюжет на сей счет. Отшельник жил в пустыне, рядом был родник и какая-то маслина. Он говорил своему послушнику: ты здесь остаться не сможешь. И действительно: после смерти старца келья стремительно разрушалась, источник пересыхал, а дерево гибло»…

         « - Да что там отдельный старец! Может быть, великие православные империи погибли по этой же причине. Отшельники, жившие в пустыне, вдали от больших городов, ушли, а на смену им не пришли новые «пограничники».

         Старец Паисий говорил: «Сегодня археологи откапывают в Фиваиде монашеские кельи эпохи императора Зенона. Эти кельи украшены барельефами изображающими охоту и тому подобное. Когда была утеряна простота, и монахи стали заниматься такой ерундой, египетское монашество пришло в запустение». [30, с. 659]. Можно добавить: так Византия начала терять свои окраины».

         Да, монахи это пограничники. Там, где нет монашества, нет Церкви, ибо оно охраняет границы. И более широко: там, где звучит умная молитва, проходит граница с «диким полем»».

Иногда смотришь на многочисленные развалины старинных афонских обителей и думаешь: на что это похоже? На результаты массированной бомбардировки. А бомбят потому, что ПВО слабовата… Война. Война продолжается.

Одному монаху по молитве духовника было видение. Вокруг вьются греховные помыслы, как черные точки. Но когда непрерывно призывается Имя Божие, в радиусе метра они наталкиваются на незримую преграду. Как плотный зенитный огонь. И улетают.

Старец Паисий сравнивал хульные помыслы с вражескими самолетами, «которые беспокоят нас своим шумом независимо от нашей воли и которым мы никак не можем помешать. Сильная противовоздушная оборона – псалмопение, ибо оно есть одновременно и молитва ко Христу, и пренебрежение к диаволу». А если у тебя духовное косоглазие, и ты «промазал»? Тогда – впадешь в грех. По-гречески слово «грех» буквально означает – непопадание в цель.

В духовной битве есть своя наступательная тактика. Вот совет, который даёт современному монаху известный афонский исихаст XIX века: «Истинный делатель умной молитвы! Если ты желаешь достичь истинных и высоких степеней, послушай со вниманием то, что я скажу тебе. Иногда в ночное время ходи один в места непроходимые, в места дикие, в места страшные, в места мрачные, такие места, которые, как ты чувствуешь, являются гнездилищем и обитателем демонов. Но прежде чем ты пойдешь туда, приготовься к такой дороге и к такому поступку.

Совесть твоя будет покойной и мирной да не осуждает тебя за какой-либо тайный поступок. Поисповедуйся, причастись Владычных Тела и Крови. Короче говоря, будь во всеоружии Святого Духа. И тогда ты двинешься в этот путь и один пойдешь глубокой ночью часто-часто запечатлевая себя знаменем Честного и Всесильного Креста, помышляя, что идешь (как и есть на самом деле) на великую войну, на такую войну, что более не узришь солнечного света, но умрешь в ту ночь, сражаясь с дикими и немилостивыми демонами страха…

Некий брат всегда подвизался в умной молитве, дабы приобрести ее в совершенстве, но не мог этого достичь, потому что невозможно найти совершенную молитву без труднейшего подвига и опасного искушения…» [35, с. 68, 76]. Искушения писал старец Иосиф Исихаст, называются так потому, что рождают у искушаемых искусство…

Неизвестный афонский подвижник поведал в дошедшей до нас рукописи, как однажды один лишь глубокий покаянный вздох старца разогнал нападавших на него демонов. [35, с. 42]. Попалил их. Вот так огнемёт!^**

Один монах сказал, что молиться его научили демоны, а другой – что грубые дети. Мы в миру – постоянно среди «грубых детей». Они каждую секунду напоминают нам о необходимости молитвы. Так что – тоже можем преуспеть. Тем более «гнездилища и обиталища демонов» - на каждом шагу. Как говорил преподобный Серафим Саровский, «можно и в миру живучи, получать такую же благодать, как в отшельничестве». Да участвовать в духовной брани должны не только монахи, но и мы, миряне. Святитель Николай Сербский пишет о том, что кажется парадоксом. Мы приходим в мир, чтобы спастись от него. Но также ведь люди уходят на войну, - чтобы спастись от нее!

         «Исихатская идея внутреннего подвига в миру оказалась нечуждой лучшим представителям русской православной мысли. Убежденные христиане, считает Константин Леонтьев, начиная с пустынника и заканчивая государственным деятелем, имеют одни сердечные идеалы, одни догмы, один нравственный критерий и одну общую цель: «поддержание в себе во время земной жизни близости ко Христу и Его учению»» [2, с. 15].

         Старец Паисий говорил даже, что в идеале премьер-министр православной Греции должен быть Святым. И пояснял: «Потому что хитрого человека может раскусить или иной хитрец или Святой. Святой обороняется достойными средствами, не совершая зла, он защищает себя и нас всех избавляет от ловушек. Так что хорошо было бы, если бы наши правители были бы святыми. Не хитрыми, а святыми». [57, с. 163].

         ^* В исключительных случаях, когда человек превращается в видимого беса и творит безмерное зло, святые дерзают и молятся, чтобы Господь убрал нечестивца от лица земли. Так, по молитве свт. Александра, патриарха Константинопольского, рассеялось чрево злочестивого Ария. Об аналогичном случае мы знаем из жития мученика Меркурия (см. «Четьи-Минеи»): «Когда св. Василий Великий молился перед иконой Пресвятой Богородицы, над которой было изображение святого великомученика Меркурия с копьем как воина, - чтобы злочестивый царь Юлиан Отступник, великий гонитель и истребитель правоверных христиан, не возвратился с Персидской войны для истребления христианской веры, то видел, что там, при иконе Пресвятые Богородицы образ святого Меркурия сделался на некоторое время невидимым, потом показался с окровавленным копьем. А в это самое время Юлиан Отступник был пронзен на Персидской войне копьем неизвестного воина, который тотчас после этого сделался невидимым». Обращался к Господу, чтобы Он забрал от лица земли ересиарха Льва Толстого, и святой праведный Иоанн Кронштадтский.  

         ^** В братстве Иосифа Исихаста одного пришедшего к ним одержимого научили читать Иисусову молитву. Бес, сидящий в нем, завыл: «Что ты все говоришь и говоришь одно и то же день и ночь и не даешь мне ни на миг успокоиться? Ты меня достал, ты меня замучил, ты меня жжешь – разве ты не понимаешь?» [24, с. 187].

Старцы как «элитный спецназ»

         Какая интересная фреска! Спаситель плывет с апостолами на корабле, а в них целятся из луков гонители христианства Траян и Диоклетиан, папа Римский, Лютер… Все очень нетолерантно.

         А вот – еще одна. Распятый на кресте схимник, а со всех сторон на него направлены стрелы. Женщина запускает стрелу под названием «плоть». Бравый всадник направляет копье с надписью «мир».

         На древке копья – флажок с девизом: «Сойди с креста». Из лука целится сидящий в пасти диавола агарянин с завязанными глазами… У подножья креста – аспид направил на монаха свое смертоносное жало.

         Незримые стрелы летят в него, но у схимника – невидимая защита. «Диавол часто бросает разженную стрелу похотения срамных удовольствий, - пишет св. Кирилл Иерусалимский, - но вера, наполняя суд и охлаждая ум, угашает стрелу сию».

         Да, держащий в обеих руках по горячей свече инок недвижим. Он умер для мира… «Мертвец с живым словом», как говорит свт. Игнатий… Впрочем, схимник только кажется пассивной мишенью для стрел зла. Это – воин, который побеждает. Он вооружен и обучен духовной брани. Его арсенал – евангельский: «Облекись во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. Для сего приимите всеружие Божие, дабы вы могли противостоять в день злый и, все преодолев, устоять. Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможите угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие» (Еф. 6, 11-17).

         Во время духовной битвы не на жизнь, а на смерть, когда на счету каждое мгновение, Слово это воплощается в узелок чёток – монашеского духовного меча. «Господи, Иисусе Христе Сыне Божий…» «Господи…» «Господи…» Каждая такая молитва, каждое крестное знамение – рубящий удар по врагу.

         О старце Паисии написано: «Правая рука ему отказывалась служить от бесчисленных крестных знамений, которые он совершал, молясь по чёткам. Однако для того, чтобы дать руке отдохнуть, он молиться не переставал. Чётки он перекладывал в правую руку, а крестное знамение начинал совершать левой… Старец уподоблялся воину, который бился с врагом любым способом, с «оружием правды в правой и левой руке». (Ср.: 2 Кор. 6, 7). [25, с. 427].

         Вот еще история о мече духовном. Одного послушника Дионисиата преследовал постоянный обстрел. Камни летели в него, куда бы он ни направился. Это началось с тех пор, как его родственники, возмущенные уходом юноши на Святую Гору, обратились к колдунам, чтобы вернуть его. «Атмосфера была военная – открытой войной между силами света и тьмы. Оглушительный шум стоял постоянно. Огромные булыжники слетали с близлежащих скал, пролетая мимо и над каливой и с жутким треском падали с обрывов в море. Окрестности потрясали яростные голоса, изрыгающие богохульства».

         Послушника отправили к известному своими духовными подвигами старцу Савве, который подвизался в Малом скиту Праведной Анны.

         «Божий угодник, несмотря на свой преклонный возраст (это были последние годы его земной жизни), вступил в великую битву. Неделю он постоянно молился и держал полный пост…

         В конце недели Старец, храня непоколебимую свою веру в Воскресшего Христа, приблизился к страдальцу. Злой дух заволновался.

         «Изгоняю тебя… дух нечистый… именем Бога, Словом Своим сотворившим мир, именем Иисуса Христа… Убирайся со страхом, исчезни, отыди от раба Божия Афанасия…»

         И свершилось так. Казалось, изо рта Афанасия что-то вылетело. Исчез нежданный гость, как дым исчезает. Слова, произнесенные одухотворенными устами отца Саввы, поразили беса как огненный меч». [61, с. 373].

         Кто владеет духовным оружием – неуязвим. Его не заставить врасплох. В воспоминаниях старца Иосифа Исихаста на сей счет есть удивительный эпизод. Однажды он духовным зрением увидел, как бесы подучивали монахов прогнать его и отца Арсения из убогой кельи, где они подвизались. Так и произошло. Но одетые в броню праведности старцы были уже готовы к этому искушению. Вот это разведка!

«Дальнее зрение». Отступление.

         Демонический мир по-своему отвечает на этот вызов. С 1972 года в Калифорнии проходили необычные военные эксперименты. К ним были привлечены весьма странные субъекты: имевшие «необычные контакты» в детстве, общавшиеся с «летающими тарелками»… Некто Инго Свон обучал их «дальнему зрению». В особом состоянии они могли видеть то, что находится на другом полушарии, их взгляд проходил сквозь стены, поднимался до облаков, двигался над землёй.

         Их называли мониторами с низкой себестоимостью. Но если есть монитор, то должна быть и съемочная камера. Кто же выполнял эту роль?

         «У участников программы наступало духовное перерождение, - рассказывает один из координаторов экспериментов майор Эд Джеймс. – Женщин, с которыми мы сотрудничали, называли ведьмами. Работать с ними было страшно».^*

         Всё это – верные признаки того, что экспериментаторы искали и находили каналы общения с демоническим воинством. Именно бес, свободно взмывающий в воздух, проходящий сквозь стены, и служил «видеокамерой»… Слава Богу, что на объектах российской армии стали появляться иконы. Хорошо, что многие помещения освящены. Здесь «дальнее зрение» не сработает.

         Как-то я участвовал в передаче первого канала российского телевидения, которая была посвящена «особым возможностям человека». Среди прочего одна тётушка с гордостью демонстрировала свою малолетнюю племянницу. На глаза девочки надевали черную непроницаемую повязку, и та точно называла все предметы, что показывали ей на расстоянии. В зале сидел жаждущий чуда управляемый «народ», который разом начинал аплодировать по команде. Так вот эти тётки с оловянными глазами были в восторге. Генерал Савин, возглавлявший специфическую военную часть (она занималась использованием подобных феноменов; в прессе её называли «вооруженные нечистые силы»), уже после эфира лично подбодрил девочку: дескать, молодец, ничего не бойся! Смотрел я на всё это печально. Участвовавшие в эфире «компетентные» дяденьки (на лацканах значки, изображающие щит и меч), похоже, так и не поняли, о каком оружии здесь идет речь. Вот такие у нас защитники! Вот такие щиты и мечи. Выкованный Ф.Э.  Дзержинским, этот арсенал явно не подходит для нужд сегодняшнего дня.

         ^* См. мой фильм «Капли мира на злые сердца».

         Геронта Паисий писал, что у афонского старца Порфирия также был «телевизор». Впрочем, по благодати Божией, обладал дистанционным зрением и он сам. Об этом говорит такой эпизод.

         «В 1987 году на Афон прибыла группа злоумышленников в составе трех человек, получившая задание уничтожить старца. Тому, вспоминает его духовное чадо, с первых минут, как убийца вступили в афонскую землю, были известны их планы. Духовными очами он видел все их передвижения по Святой Горе. А сердце подвижника – открылась и впоследствии и эта тайна – горело неизреченной радостью пострадать за Христа.

         Но всё кончилось самым неожиданным образом. Водительством Промысла Божия, убийцы по пути к келье старца запутались в хитросплетениях тропинок и, совершенно потеряли ориентацию, вынуждены были провести ночь в лесу; потом свалились в какую-то пропасть, поранились и едва остались живы. На следующий день, вконец обессиленные, они торопились к отплывающему кораблю. Проходя мимо кельи отшельника, разбойники нечего не смогли ему сделать и лишь пригрозили отрезать язык, если старец не прекратит своих выступлений». [64, с. 222, 223].

         Описан и такой случай. О нем свидетельствует Цубекас Константинос, вице-маршал авиации в отставке: «Действия отца Паисия нарушали планы каких-то сил, и вот они захотели избавиться от старца, заплатив трём убийцам. Старец это понял. В день, когда убийцы должны были приезжать, он помолился, надел схиму и параман и стал их ждать. Когда они пришли, он сказал им: «Добро пожаловать, молодцы. Могила у меня готова. Это вам будет не трудно. Только прошу вас, когда меня убьёте, бросьте несколько лопат земли, чтобы мне не оставаться так, в могиле, без земли». Они тут же побледнели, побросали оружие и бросились в бегство. Старец возблагодарил Бога за то, что Он даровал ему продление жизни».

         Враг как никто другой понимает, что православные старцы – это «элитный спецназ», который желательно было бы уничтожить! Но – кишка тонка.

         Один американский профессор антропологии писал, А. Дворкин, сделал весьма интересное, особенно для неправославного человека, сравнение, провел параллель между известным ему монашеством и армейским подразделениями. «Если французских бенедиктинцев можно сравнить с пехотой, а итальянских францисканцев, недисциплинированных и бесшабашных – ВВС, то афонские монахи – это морская пехота, её жёсткой дисциплиной и тяжелейшими испытаниями при подготовке. Но зато этим элитным, всегда находящимся в наилучшей форме, бойцам не страшен никакой враг!»

         Итак, сидит себе седобородый отшельник на неустойчивом низеньком стульчике без ножки (чтобы не задремать) и «просто молится». Или копошится какой-то смешной работой. Чем он там занят? Из отвердевших семян местного растения, которые называются «слёзки Богородицы, делает чётки. Ну и что? Продаст их потом за три копейки… Нет, все не так: монах вытачивает духовный меч. Да какой, рядом с которым легендарный Эскалибур покажется детской игрушкой!

         Так вот, дверь в убогую келью не заперта, она закрыта только для помыслов. Под подушкой нет пистолета. Впрочем, и подушки нет. Старичок кажется беззащитным. И тем более – неосведомленным о том, что происходит в мире… Но на самом деле враг не враг не информирован сам. Не знает, что старец Паисий, который служил в армии в роте связи, называл монахов радистами Церкви. Они посылают молитвенные сообщения Богу и получают от Него ответ, неслышимый другими. Вот в чём один из секретов «православного спецназа». На отшельнической Каруле есть скала, в которой – огромное отверстие в форме уха. Её так и называют – «карульское ухо». Вот образ Божиего слышания молитвенных посланий монахов!

         Старец говорил: «Хорошо если наша «рация» работает не переставая, чтобы успевать за всеми, кто просит о помощи. В армии, в роте связи, мы не только следили за чужими радиостанциями, но и помогали своим. Мы включали промежуточную радиостанцию для тех, кто находился далеко от центра и не имел достаточной мощности; мы принимали их сообщения и передавали дальше. Нас всегда было двое, и мы в две смены дежурили у рации круглые сутки… Так и тот, кто имеет дерзновение к Богу и молится о ближнем, включает свою «промежуточную радиостанцию» между человеком, просящим о помощи, и Богом. Но если он один будет просить о помощи, а другой свою радиостанцию выключит, то что из этого выйдет?» [47, с. 317].

         И еще: «Итак, если говорить коротко, монахи – это радисты Матери Церкви, и, следовательно, если они уходят далеко от мира, то и это делают из любви, ибо уходят от «радиопомех» мира, чтобы иметь лучшую связь и больше и лучше помогать миру.

         Безрассудное требование, которое, как я сказал, предъявляют некоторые клирики, то есть чтобы монахи вышли в мир, высказывают и некоторые неразумные солдаты, когда их отряд подвергается опасности, то есть чтобы радист оставил свою рацию и вступил в перестрелку, как будто положение будет спасено, если к двумстам другим винтовкам присоединится еще одна. Когда радист кричит во все горло: «Алло, алло, Душа!» и так далее, то другие думают, что он кричит впустую. Однако разумные радисты не слушают, когда их ругают, но изо всех сил стараются выйти на связь, затем просят немедленной помощи у генерального штаба (Души), и тогда прибывают большие силы…» [45, с. 16, 17].

         …Да, если израильское спецподразделение, призванное устранять неугодных лиц, самонадеянно назвали «Божий гнев», то православный молитвенный «спецназ» можно было бы назвать «Божия любовь». Он занимается спасением душ.

Сражение со скоростью мысли

         Духовная война длится более семи тысяч лет и вместе с тем война эта – «суперсовременная». Какие там скорости звука! Все происходит со скоростью мысли, ибо мгновение помысла может обернуться вечностью ада.

         Помысел как вражеский разведчик, «прощупывает» нашу душу, провоцирует ее на то или иное движение. Наша контрразведка – трезвение. Наша вооруженная охрана – бодрствование. Она пропускает только своих. Здравый ум, как военно-полевой трибунал, схватывает мысли, судит их. А если ум спит на посту? То безумие ниспровергает человека.^*

         Вот уж поистине: не думай о мгновеньях свысока! Мгновение тёмного помысла губит, а мгновенный молитвенный призыв – спасает.

         А. Дворкин пишет: «…монах рассказывал мне о своем друге, диаконе из России. Он был летчик-испытатель, проверял самолет. Самолет зашел в штопор и полетел на землю. Летчик был неверующим, никогда не задумывался о Боге, и вдруг, летя штопором вниз, вспомнил, как бабушка рассказывала про святого Николая. Он успел проговорить про себя: «Святой Николай, помоги!» И вдруг самолет развернуло у самой земли, и он мягко сел на колеса. Летчик был в состоянии шока. Его вытащили из машины, он не мог ни согнуться, ни разогнуться. Через несколько дней после того, как пришел в себя, он сказал, что будет служить Богу в Церкви. Естественно, все его отговаривали, жена отказалась за ним следовать. Он ушел в отставку и принял монашество».

         Монах Никон из кельи Кукувино как-то описал нам один интересный эпизод: «Однажды мы услышали над Пантелеимоновым монастырем какой-то нечеловеческий свист. Как будто нечто невидимое кругами летало над обителью. Спросили опытного иеромонаха:

         - Что это?

         - Это бес гуляет, - ответил он.

         Как истребитель, подумали мы. Так и есть».

         Духовная битва, кажется, закончится тогда, когда душа отлетит от тела. Когда наперерез ей рванутся адские истребители-перехватчики. Как пройти мимо них, вверх, на предельной скорости? Какой энергией подпитать свой «двигатель»? вот уж поистине: «Довольствуясь кусочком сухаря, человек возносится в Рай… А ракете, чтобы долететь до Луны, требуются тонны горючего». [57].

         Паёк, которым заправляется воин Христов, скуден. Вода да сухари. Иногда оливки. Рациональный ум подсказывает: такой аскезы на протяжении десятилетий человеческий организм выдержать не может. Но неоднократно монашеский опыт доказывал: когда подвижник идет на смерть, она отступает.^**

         К схватке с военно-воздушными силами духов злобы поднебесной монах готовится заранее. Он вообще уходит из мира во образ выхода души из тела. Он знает: в духовной брани он обязательно столкнется с демоном. Так инок, иной по отношению к миру, приготовляет свою душу к страшным встречам на воздушных мытарствах

         Сверхскорости духовной брани! Они удивительным образом  сочетаются с внешней неспешностью подвижников. Вот чему надо поучиться! Молитвенник молчалив; на лице его почти не отражается эмоций. Тут вражеская разведка бессильна, ибо читать мысли ей не дано. Иосиф Исихаст говорил: «В раю ли находимся или в аду, мы не должны это обнаруживать, но должны казаться бесстрастными». [24, с. 329].

         Мы привыкли к суете и невнимательности. Но если бы мы видели воочию все «минные поля» рядом, ходили бы на цыпочках. Главное искушение века сего – скорость внешней жизни. От спешки, в которую нас загоняют бесы, утрачивается духовное равновесие, гармония. Так враг подлавливает человека на ошибках. И тот падает…

         Впрочем, духовном плане смертельных ранений не бывает. Да, все мы поражены. Просто живого места нет. Но если кровь здорового человека спасает жизнь раненого, то что можно сказать о Плоти и Крови Христовой! Без причащения – без этого военного лазарета – нам никуда. Лазарет – от имени Лазарь. Само слово напоминает о том, что Господу все возможно. В том числе – поднять бойца из мёртвых. 

         ^* Старец Паисий писал, что опыт приобретается благодаря огню, который вызывает на себя в духовном сражении воин Христов со стороны бесов. Перед началом боя враг совершает артподготовку с помощью помыслов. Самое надежное оружие против них – молитва Иисусова.

         ^** Извините за снижение пафоса, но вспомнилось вот что. Иногда несколько смущаясь, меня спрашивают: «А вот отшельники, которые живут на скале… Как они… В общем где у них туалет»?

            Отвечаю. Обычно он устроен над обрывом. Вместо фановой трубы – пропасть. Сто или двести метров. Конечно, при особенностях здешнего питания, аскеты посещают это заведение не часто. Впрочем, важно другое. На Афоне спасают свои души. Христианин вообще, попав в опасность, вопиет: «Спасите наши души!» А о чем кричит человек Запада? Даже американские фильмы отвечают на этот вопрос. Они вопят: «Спасите наши задницы!» Цивилизация задниц, которые привычно привязаны к сортирам, в духовной битве шансов не имеет. 

Мистическое оружие

         Состояние человеческой души является важнейшим фактором национальной безопасности.

         «Главным оружием будущих войн, по-видимому, уже скоро станет чёрная магия тайнознаний. Впрочем, и традиционные вооруженные силы все ещё сохраняют важную роль вспомогательного средства, готовящего применение ключевой ударной силы беззакония. Обычная война нужна для предельного разжения человеческих страстей. Стрессовые ощущения, ненависть, обида и страх должны достичь максимального и всеохватывающего уровня, создавая тем самым оптимальные условия для применения самого смертоносного оружия – мистического…

         Мистическое оружие для уничтожения человека использует его собственный разум, который становится для него живой «головкой самонаведения». Пораженный невидимым оружием, он сам определяет, как наилучшим образом себя уничтожить, а затем приступает к самоликвидации. Абсолютное поражение мистическим оружием возможно лишь тогда, когда во всём мире воцарится особая духовная атмосфера, необходимая для его применения – всеобщая атмосфера демонической мистики». [132, с. 314].

         Это состояние выдающийся русский офицер и аналитик Е. Э Месснер еще в середине прошлого века назвал мятежевойной.^* Хаос во всех сферах жизни не возникает сам по себе, он постепенно и искусственно нагнетается и действует как наваждение.

         Еще задолго до «великого страха», массового психоза, нагнетавшегося накануне Французской революции, диавол предложил Западу страх, как панацею от бед. Отпавший от Бога «homo vestern» принял.

         «Психологическим средством от «изначальной порочности человека», ввергающей его в вечный хаос агрессивного волюнтаризма, стал страх. Осознав себя в качестве ничтожного одинокого существа, которому неоткуда ждать поддержки и защиты перед лицом огромного враждебного мира, сознание западного человека оказалось охвачено латентным страхом, который в момент всевозможных кризисов переходил в открыто проявляющий себя ужас массовых истерий. Страхом и ужасом он платил за свою свободу индивидуалиста, отчужденного от окружающего его мира и других людей. Однако именно страх (особенно страх смерти, культивируемый западной культурой) был воспринят европейскими мыслителями как панацея от всех бед, принесенных в мир привнесенных в мир якобы деструктивной натурой человека. Страх постепенно становился для западного человека гарантией «вечного мира». Именно он, по мнению предтечи либерализма Т. Гоббса, является первопричиной возникновения гражданского общества, государства и законов, как элементов репрессивного аппарата, созданного для подавления «изначально порочной человеческой природы».

         Отсюда и идея уже совсем близкого к нам времени: Запад расценивал страх перед ядерным оружием как позитивный момент, как гарантию, как главный сдерживающий момент в мировой политике.

         Одним из самых действенных методов мистической войны является наваждение ритуального страха через нечеловеческую жестокость. Сатанинские культы, Чеченские войны дают немало примеров на сей счет. Гормон человеческого ужаса, рождаемого в изощренных пытках, поражает симпатические связи родственные и сочувствующие сердца. И людьми овладевает безволие и страх.^** Жрецы же напитываются энергией этого страха, обретая властное могущество.

         Так идет подготовка к созиданию царства антихриста.

         Однажды старца Паисия спросили: « - А сионисты, Геронда, верят ли в антихриста и в то, что связано с ним?

         - Они хотят управлять миром. Для того чтобы достигнуть своей цели, они используют колдовство и сатанизм. На поклонение сатане они смотрят как на силу, которая поможет в осуществлении их планов. Стало быть, они хотят управлять миром с помощью сатанинской силы. Бога они в расчет не берут. Однако благословит ли их при этом Бог? Из всего этого Бог явит много хорошего. Прежние сатанинские теории господствовали семьдесят лет, а эти не продержатся и семи».

         Да, надо отдавать себе отчет: в значительной мере демонизирован «элитный» слой мировой политики. Если бесы разрушительно действуют в мире людей и не чураются «сотрудничества» даже с деревенской колдуньей, то неужели они обойдут своим вниманием людей талантливых, потенциальных и вообще – «сильных мира сего»?^***

         «Абсолютное Оружие» врага нацелено на то, чтобы разжигать в нас страсти. Значит, надо понимать и такие слова старца Паисия: генеральным штабом страстей является гордость. Мистически настроенные, испуганные, гордые люди – вот кто окружает нас. Трудное противостояние, ведь «диавола победить легче, чем гордого, - для этого достаточно смириться; а гордого, даже если смиришься перед ним и попросишь прощения, все равно не сможешь умягчить. Он скажет тебе: «Ты притворяешься!»» Так что главный гордец всех времен и народов, генералиссимус зла, ведущий конструктор мистического оружия, антихрист, в чем-то даже превзойдет самого сатану.

         Но как может такое произойти, что и верные искусятся? Как большинство с искренней радостью примет антихриста? Как вообще возникает любовь ко злу? Происходит нечто, напоминающее «синдром заложника». Оказалось ведь, что многие люди, побывавшие в плену, начинают парадоксальным образом восхвалять своих мучителей. Человек подсознательно хочет как бы слиться со злой силой, от которой исходит безумный страх смерти. «Синдром заложника» становится теперь явлением глобального масштаба. Вот на чём будет основана лживая любовь падшего мира, который ужаснётся окружающему злу. Эта любовь и будет изливаться на нового «освободителя народов».

         Благо православным людям. Они уже сейчас имеют возможность, которой лишены остальные. Это возможность трезвого взгляда на вещи. То, что будет и чему ужаснутся народы, мы знаем заранее. Нам ведомо и вот что: всякое проклятие и порча, которые насылаются на духовно уязвимых православных христиан, возвращаются обратно на головы пославших. Мы ещё увидим это не раз.

         ^* Подробнее – в моей книге «Террорист номер 0».

         ^** Даже отстраненное наблюдение за убийством не проходит для человека даром. Может быть, главной причиной вырождения Рима была кровь, что лилась на гладиаторских аренах по всей империи. Теперь кровь льётся почти в каждой квартире – с экранов телевизоров… Бессилие и бесплодие не заставляют себя ждать.

         ^*** См. мою книгу «Пятый ангел вострубил».

Повестка от Бога

         После службы на Черноморском флоте, - рассказывал мне инок Вонифатий, - я отправился в Рязань, хотел поступить в десантное военное училище. Физические кондиции были такие, что, конечно же, поступил бы. Но воля Божия была другая.

         Вскоре, когда я начал уже ходить в храм, мне приснился удивительный сон. Иду по дорожке, а в руке – голубой берет с офицерской кокардой. Вижу, человека три стоят, в темной одежде, беседуют. В руках одного – чёрная шапочка. Вдруг он говорит:

         - Давай поменяемся.

         - Пожалуйста…

         Я отдал берет и одел скуфейку на себя. Осмотрелся. Узкая тропа вьётся. А вдали – высокая гора. Тропинка на самую вершину ведет. Радостный, пошел по ней. Словно приписное свидетельство получил. Или повестку».

         Война идет, это правда. Идет от сотворения мира. И на эту войну, говорил старец Паисий, каждый из нас должен получить повестку. Только, добавим мы, не из военкомата, а от Бога. Но повестки вручаются тому, кто прошёл военную подготовку. Кто готов к ношению того духовного оружия, которое создано не по последнему, а по первому, евангельскому, слову техники. Будешь готов – тогда и получишь извещение свыше. Сокровенно, в свое сердце. После этого уже не возникнут наивные вопросы: как воевать?.. Как спасать Родину?

         Старец Иосиф Исихаст описал этот вызов как брань так: «И однажды ночью, когда я молился, снова пришел в созерцание, и мой ум был восхищен на некое поле. И там были монахи, по порядку, шеренгами, выстроившиеся для битвы. И один высокий полководец приблизился ко мне и сказал: «Хочешь, - говорит он мне, - воевать в первом ряду?» А я ему ответил, что весьма желаю один биться с черными эфиопами, которые стояли перед нами, рыча и испуская огонь, как дикие собаки, так что один их вид вызывал страх. Но у меня не было страха, потому что во мне была такая ярость, что я готов был разорвать их своими зубами. Правда, я, и будучи мирянином, имел такую мужественную душу. И тогда полководец взял меня из рядов, где было множество отцов. И когда мы прошли три или четыре ряда по чину, он поставил меня в первый ряд, где был еще один или два перед лицом диких бесов. Они готовы были броситься на нас, а я дышал против них огнем и яростью. И там он меня оставил, сказав: «Если кто-то желает мужественно воевать с ними, я ему не препятствую, а помогаю».

         И снова я пришел в себя. И размышлял: «Какая же это будет война?»

         И с тех пор начались ожесточенные брани, которые не давали мне покоя ни днем, ни ночью. Жестокие брани! Ни часу покоя. И я тоже на них – с яростью.

         По шесть часов сидя на молитве, я не разрешал уму выйти из сердца».^*

         С тех пор, как в видении будущему старцу Иосифу Исихасту некто высокий поставил его в первый ряд, «бесы не оставляли Франциска в покое ни на мгновение ни днем ни ночью. Каждую ночь – бешеная борьба, а днем помыслы о страсти. Он не мог глаз сомкнуть: только закрывал глаза, как случалось осквернение. Избежать этой яростной брани ему не удавалось. Он спал стоя в углу или на деревянном сидении наподобие кресла, которое соорудил сам, чтобы облокачиваться руками. Так он спал целых восемь лет – столько, сколько продолжалась эта война, ни разу не позволив себе лечь». [24, с. 2 66].

         «По телу моему пот бежал ручьями. Палкой – нещадно! Боль и слезы. Строжайший пост и бдение всю ночь. И наконец я свалился.

         Все восемь лет каждая ночь – мученичество. Бесы убегали и кричали: «Сжег нас! Сжег нас!» Одной ночью их слышал и живший рядом со мной, удивившийся, кто были кричавшие.

         И, однако, в последний день, в который Христос должен был их прогнать, я уже думал, отчаявшись, что, поскольку мое тело сделалось совсем мертвым, а страсти действуют, как при полном здравии, то бесы – победили». [26, с. 178].

         Русский иеромонах Николай рассказывает о полученной им повестке так: «…я расскажу, пожалуй, о том, что происходило после поездок с чудотворной иконой «Достойно есть» в Салоники и в Афины. Члены Кинота ездили с этим образом в Слоники в 1985 году, а в Афины – в 1987 году. Там, в этих двух городах, мы встречали очень много бесноватых. А перед чудотворной иконой были такие сцены, что некоторые просто устрашали. По возвращении из Афин отец Антоний предложил мне совершить сорокоуст по всем бесноватым. Так вот, тогда каждую ночь в его и моей кельях случались невообразимые кошмары».

         Так человек оказывается на войне. На самой линии фронта.

         Пост, который занимает получивший повестку от Бога, может быть видимым всему миру, а может оказаться совершенно незаметным. Но оставить его уже нельзя…

         Я знаю людей, получивших такую Повестку. Желаю заслужить ее и всем нам. 

         ^* Вот уж поистине прав был Достоевский: полем битвы между Богом и диаволом является сердце человеческое! Конкретно, на языке аскетического опыта, это выражено так: «Прелесть и действие сатаны всегда находится в сердце. Сатана никогда не желает, чтобы об этом узнал человек, дабы не искал непрестанной молитвы и не изгнал его оттуда. А благодать, которую мы получили при крещении, скрывается во внутренних частях ума и открывается подвизающемуся через трезвение и молитвы». (Свт. Григорий Палама. О внимании и чистоте сердца, три главы. Часть 3).

         PS. На войне очень важно остаться живым, и еще важнее быть готовым принести себя в жертву. Когда Арсений Эзнепидис, будущий старец Паисий, воевал (в конце сороковых, с мятежниками-коммунистами), тогда ему, как радисту приходилось ходить в расположение противника. В их полу-батальоне было два радиста. Но, вместо того, чтобы отправляться на опасное задание по очереди, Арсений всегда брал это на себя. У его товарища была жена и дети, и он считал, что пусть лучше убьют его, холостого.

         Другой сослуживец Старца со слезами рассказывал: «Возле Навпакта был у нас один бой. Мы отступали, потому что мятежники превосходили нас численностью и силой. Когда мы бежали, я упал и сильно ударился, потому что за спиной у меня была тяжелая рация. Когда остальные добежали до резервной линии окопов, которую определили как место отхода, Арсений увидел, что меня нет. Вот тогда он снимает рацию и бежит обратно… Ему кричат офицеры, солдаты: «Оставь его!.. Он все – пропал!..» А он – потом другие рассказывали – подбежал ко мне, взвалил на плечи себе и потащил к нашим окопам. Очнулся я и слышу, как Арсению говорит капитан Вудурис: «Тебя, видно, какой-то Святой крепко любит, раз он тебе помог, да и этого ты тоже выручил»… [30, с. 67].

         Господь не принял тогда добровольной жертвы Арсения. Готовил его для другого подвига. Напротив, показал, что пули буквально охотятся на войне за богохульниками и нечестивцами.^* Позже отец Паисий говорил о жертвенной радости, вкус которой неведом современным людям. Как бы то ни было, но эта готовность положить живот свой за други своя и лежала в основе тех сверхприродных, чудесных случаев, которыми изобилует жизнеописание Старца. Об этом – речь впереди. 

         ^* «Греческой армии, если пресекать в ней богохульство и безнравственность, нечего бояться, - писал Старец. – Помню, в 1948 году было такое ощущение, что богохульников и безнравственных людей пули просто преследовали».

КОГДА В ЖЕРТВУ ОТДАНО ВСЕ

         Хорошо, что мы встретились с моим старым другом схимонахом Г. Вместе пойдем на всенощную в соборный храм Кареи. А пока – обычные после долгой разлуки вопросы. Что нового?

         Так я узнаю, что патриарх Варфоломей направил на Афон письмо с требованием не принимать в братию и не постригать в монахи иностранцев. Очередной виток «эллинизации» Святой Горы? По этому поводу теперь должен заседать протат. Говорят, большинство обителей патриарха не поддержит.

         Как всегда, бывая в гостях у отца Г., захожу приложиться к иконам в небольшой храм во имя преподобного Серафима Саровского. Он выстроен русским схимонахом недалеко от Кареи. Приложился – и почему-то вспомнил о том, как хозяин этой кельи попал на Святую Гору. Отдыхал в Греции и решил на пару дней отправиться посмотреть на какой-то неведомый Афон. Приплыл, сел в Дафни на автобус. Поехали. И вдруг после дождя машина заскользила на повороте и рухнула вниз. Очнулся после путешествия в госпитале города Салоник. А вскоре в палату пришли греческие монахи, с которыми он ехал в автобусе – никто не пострадал. Сказали ему: пойдем с нами! С тех пор он – насельник греческого монастыря Котлумуш. И своим падением в пропасть как бы повторил случай из жизни самого старца Серафима. Помните? Преподобный ведь в детстве упал с колокольни и остался жив. Вот «совпадение» какое!

         Перед службой в Успенском храме мы должны зайти за старцем схимонаха Г. – отцом Нектарием. Подходим к приметной келье с голубым куполком. Присаживаюсь на скамеечке у входа – надо подождать… Какие все-таки темпераментные эти греки! И наш русачок от них научился. Кричат как на базаре. Да что это такое? Просто до неприличия громко. Что-то, кажется, даже упало…

         Весь этот шум приближается к двери и выкатывается наружу в виде двух сомнительного вида типов, которых выставляет из кельи мой знакомый. Старший из них – небритый верзила с тёмным лицом злобно огрызается. Монах чем-то напутствует его. Судя по выражению лица, словами типа: катись колбаской по Малой Спасской! Наконец он объясняет мне, что произошло: «Захожу к старцу, а там – два албанца. Пришли уже более часа назад и требуют дать им работу. Требуют! Не уйдем, говорят, пока не дашь работу. Нам некуда идти и нечем жить. И с такими словами старший бросает на пол свой рюкзак. Наседают на двух беспомощных стариков. Пришлось кое-что объяснить им. Сказать, что управу на них можно найти не только в полиции, но и среди тех албанцев, которые уже давно тут живут и работают погонщиками мулов».

         Необычная ситуация заставила вспомнить рассказы о том, что в последнее время Афон стал небезопасен. Особенно когда одинокий паломник встречается на лесной тропе с группой албанцев. Каждый из них в отдельности, как правило, труслив. Но, собравшись в стаю, они могут напасть и ограбить. Типичный стереотип поведения «гордых» и «воинственных» горцев!

Отступление о языке межнационального общения.

         Какая-то злобная наглость спустилась с гор на наши равнины. Словно грязевой сель сошёл. И из него слепились полевые командиры – на наших полях! Разные Камазы Навозовы и Навозы Камазовы… Пусть бы гордились в своих горах, раз они – гордые горцы… Но нет, голые скалы им ни к чему. Они прекрасно знают, что у нас «есть чем поживиться»… Знаете, почему я вспомнил это словосочетание?

         В 1931 году в Советской России был издан русско-сванский разговорник. В нём написано, что он предназначен для пролетарского туриста, который теперь имеет возможность посмотреть, как живут трудящиеся в различных местах Советского Союза. Каждая страница разговорника пестрит испуганными вскриками: засада – не выглядывай! – они стреляют! – не проливайте понапрасну кровь! – у нас нет для вас поживы – мы бедняки – мы мирные путешественники – ложись! – наклони голову» и т.д.

         «Наклони голову…» Наклонили уже. Может быть, ещё и нож воинственному горцу подать? Неправильный разговорник продиктовала картавая «ленинская национальная политика»! Вот уж кого надо бы осудить за разжигание межнациональной розни! И по сей день ведь не изменилось ничего. Сидящие в Кремле комиссары не поняли или, скорее, сделали вид, что не понимают: «трудящиеся Кавказа» и других окраин державы воспринимают отнюдь не толерантный сленг. Не жалкое блеяние: «Шамиль Басаев! Шамиль Басаев! Слушаю вас…» Нет, они уважают другой язык. Какой? Афонский схимонах Г. мог бы подсказать.

         От кельи схимонаха Г. – полчаса до знаменитой Панагуды, где подвизался Паисий Святогорец. Многочисленные указатели ведут к цели. Идешь мимо кельи отца Гавриила послушника Старца. Потом – через пару маленьких лабиринтов. Они сделаны в ограде с таким расчетом, чтобы внутрь не проникали свободно пасущиеся мулы. Мулашки, как их ласково здесь называют, не только могут потоптать какие-нибудь посадки. Вместе с ними, особенно в жаркие дни, кочует целый рой мух и слепней. Это – неприятное соседство. Вьются как недобрые помыслы. Чуть зазевался – укусят.^*

         Впрочем, пойдем дальше.

            ^* Иногда приснопамятный старец Павел Груздев мог закричать: «Валька! Бей комаров!» Каких комаров? Нет их! Да тех «кровососов», которых увидеть можно только духовными глазами…

Схватка с тангалашкой

         Тропинка направилась под гору. Кажется, я уже у цели. Звякнул висящем на цепочке клепадом. (Эта железка, кажется, - то ли от мотыги, то ли лемеха). Вскоре мне открыли двое старцев, обрабатывающих огород. Один показал рукой: рядом с входом на территорию – скамейка, на которой короб с лукумом. Угощение. Вода из крана течет. Вкусная! Старцы ввели в маленький храм. Дали время помолиться.

         Даже погожим весенним днем в храм проникает немного света. Но эти иконы, стены, стасидии не раз освящались светом, более ярким, чем солнечный. По описаниям, золотистым и вместе с тем – голубоватым. Однажды священник из Ливана «увидел стоявшего в келье Старца, поднявшегося над полом примерно на двадцать пять – тридцать сантиметров. В левой руке Старец держал четки, весь он находился в сиянии Света. Непокрытые части его тела: лицо и руки – излучали свет, очень сильный Свет… Старец стоял, слегка склонив голову, внимая себе. Он выглядел радостным и улыбался. Внезапно Свет усилился, и разглядеть Старца в этом Свете священнослужитель и молодой человек уже не могли». [30, с. 302].

         Стараюсь делать земные поклоны так, как учил Геронда. «Когда мы совершаем поклоны, наши колени должны касаться плеч, а наша голова – пола возле колен». С животиком так не сделаешь. Если у тебя слишком хороший аппетит или неправильный обмен веществ – настоящий земной поклон не получится. Впрочем, всякий «неправильный обмен» - следствие неправильностей метафизического порядка.

         Однажды отцу Паисию привезли пояс от мучившей его грыжи. Подойдет ли? – сомневался он. И был очень доволен, когда оказалось, что пояс не мешает класть поклоны так, как надо.

         Старец советовал при поклонах касаться пола не ладонью, но внешними костяшками кулака. Однако он не хотел, чтобы на руках были видны мозоли от поклонов, поэтому рекомендовал совершать поклоны на мягком коврике. [30, с. 425].

         Вообще же Геронта говорил: когда молишься, надо чувствовать себя как дитя на руках матери. Да, согретый ласковым теплом, ребенок не спешит соскочить с любимых рук.

         …Старички благословляют меня иконой святителя Арсения Капподокийского с изображением коленопреклоненного отца Паисия. Этот святой, крестивший будущего старца еще в Малой Азии, предвидел в нем духовный светоч Вселенского православия. Не его ли молитвами солдат Арсений выходил живым и невредимым из всех военных передряг!

         Меж тем отцы дают ещё одну фотографию отца Паисия. Я вопросительно показываю на свой фотоаппарат. Они разрешают поснимать и цветущий миндаль, и саму келью, и чурбачки во дворе, сидя на которых паломники слушали Старца.

         Сколько в этом архондарике под открытым небом велось удивительных разговоров, сколько совершалось чудес!

         В греческом документальном фильме «Паисий Святогорец» афинский паломник Григорий Софос свидетельствует о такой коллизии: «Мой товарищ, у которого были в жизни проблемы, пошел к колдуну. Тот окропил его какой-то водой и сказал: три месяца не мойся. После этого началось. В квартире «ожили» все вещи. Сейчас это принято называть полтергейстом. Однажды ночью несчастный почувствовал, как «ожили» зашевелились его волосы. Они лезли в рот и нос… Он в ужасе вылил на голову священную воду. Все прекратилось. Отправились мы с кумом к старцу Паисию. Его ожидало в тот день около семидесяти человек. Мы подумали: не попадем к нему. Старец вышел и назвал из всех присутствующих четырех, в том числе и нас. Назвал каждого по имени, хотя мы не были знакомы! Посадил в своей келье и сказал моему куму: у тебя серьезные проблемы. Около ступени в твой дом есть плита, под которой ты найдешь маленький мешочек. Брось его в огонь. На тебя навели порчу. Ты должен хотя бы десять минут в день посвящать Богу. Должен постоянно исповедоваться и причащаться…

         Вскоре проблемы оставили моего друга».^*

         «От своего духовного отца я слышал следующее. Когда старец был в келии Честного Креста монастыря Ставроникита, он увидел дьявола, который походил на гигантского арапа, сидящего возле его келии. Старец, естественно, не испугался, совершил крестное знамение, тот сделал «Бам-м» - и исчез. Потом старец говорил, что если бы люди, насколько дьявол отвратителен, насколько он вонюч, то избегали бы его». [44, с. 126].

         Сам Старец рассказывал, как однажды ночью он открыл дверь и увидел дьявола. «Он был лысый и очень уродливый, с лицом красным как медь. В гневе диавол сказал мне: «За то зло, которое ты мне делаешь, я тебя отсюда выгоню!» После этих слов он исчез, оставив после себя невыносимое зловоние».

         Старец глубоко вздыхал и, скорбно качая головой, говорил: «Во что же превращается тот, кто удаляется от Бога! До какого жалкого состояния довело себя лучшее из творений Божиих!» [30, с. 236].

         Иеромонах Афанасий Симонопетрис рассказывает: «Однажды Старец вышел опечаленный. «Я думал о дьяволе, который был когда-то Ангелом света. Разве молился кто-нибудь за него? Я молился семь дней, ничего не ел и не пил, не спал. Господи, разве Ты не спасёшь Ангела света, если он покается?^** Когда я совсем обессилел, увидел перед собой мальчика, лет 12-13-ти. Растопырив пальцы и высунув язык, он дразнил меня.

         « - Почему ты дразнишь меня?

         - Если бы я хотел смириться, я бы смирился. Но я не хочу смиряться. Оставь меня там, где я есть. Мне хорошо».

         Старец, который заботился о каждом творении, был опечален. Скольким людям я мог бы помочь за эти семь дней своей молитвой!»

         Демон не раз посрамлялся по молитве старца. Так было, например, с юношей по имени Георгакис, который с детства изучал в Тибете колдовство. «Кто-то из монахов, желая помочь Георгакису, привел его к отцу Паисию. Юноша спросил у Старца, какими он обладает силами и на что способен. Старец ответил, что сам по себе он никакой силы не имеет и вся сила от Бога.

         Георгакис, желая произвести на Старца впечатление, сосредоточил взгляд на лежащем вдалеке большом камне, и вдруг камень рассыпался в крошку. Тогда Старец перекрестил один маленький камешек и попросил Георгакиса раскрошить его. Тот сконцентрировался, стал производить различные действия, но ничего сделать с камнем не смог: Вдруг юноша начал дрожать. Сатанинские силы, которыми, как ему казалось, он повелевал, - будучи не в силах расколоть маленький камешек, в ярости обратились против него самого и, подбросив его, - словно камень из пращи, - зашвырнули на противоположную сторону оврага. Старец помог Георгакису выбраться из зарослей. Юноша был в жалком состоянии…

         Старец убедил Георгакиса принести ему свои магические книжки, чтобы их сжечь» [30, с. 231, 232]. (1).

         Ничего нового лукавый придумать не может. Но заставляет глупцов вновь и вновь подписывать страшный приговор. Старец как-то сказал: «Один человек обмакнул перо в своей крови и написал: «Этим я отрекаюсь от Христа». Поскольку наш Господь искупил нас Своей кровью, диавол изобрел отречение нашей кровью. При этом человек запутался в бесовском лабиринте». [44, с. 329].^***

         Рассказывают такой случай. Один человек снимал аморальное кино и жил в роскоши. Кто-то рассказал ему о старце, и он, решив, что старец – обманщик, поехал на Афон его обличать. Когда он вошел в каливу, старец угощал приезжих лукумом. Всем раздал по кусочку, а перед этим человеком бросил лукум на землю и сказал: «Упало, подними и съешь». Тот, конечно, обиделся: «Как это я буду есть с земли – лукум же грязный!» Тогда старец ответил: «Ты же сам кормишь людей грязью?» Тот мужчина был так шокирован, что тут же убежал из каливы. Но на следующий день вернулся снова и поговорил со старцем наедине, старец сказал ему бросать своё грязное дело. Так он и поступил. Теперь этот человек – благочестивый христианин.

         Недавно ко мне приезжал священник с Кипра, - рассказывает отец Григорий, постриженик старца Паисия, духовник женского монастыря  в Метаморфоси. – Он рассказал, что его сын ехал на машине с большой скоростью и навстречу ему вылетел грузовик, водитель которого от усталости уснул. За секунду до столкновения сын увидел на месте водителя грузовика старца Паисия. Произошла страшная авария, но в ней никто не пострадал. Оказалось, что перед отъездом матушка незаметно с молитвой положила в машину сына фотографию старца, которую взяла на его могилке».

         Преподобных историй записано множество. Например, так же «дистанционно» отец Паисий спас едущего на мопеде парня, который хотел совершить самоубийство. На вопрос, правда ли такое было, Старец ответил:»Не знаю, но часто, когда у себя в келлии, Дух Святый переносит меня в больницы, в дома страждущих, к людям, которые готовы совершить самоубийство. Я ничего не делаю, только молюсь и ставлю свечи». [44, с. 47].

         Когда двух греков, попавших на машине в какой-то подозрительный район одного из американских городов, едва не зарезали местные обитатели, по молитве старцу Паисию, неожиданно какая-то сила перенесла их (вместе с машиной - !) в безопасное место. При встрече старец похлопал одного из них по плечу и с улыбкой сказал: «Не утомляй, меня дорогой мой, а то мне приходится ездить в Америку». [44, с. 394].^****

         Своим чадам для оперативной связи он давал чётки: «Возьми их. Они – твой телефон. Когда будет необходимость, то будешь звонить по ним». Этот «телефон», между прочим, по-прежнему действует. После земной смерти старца по молитвам к нему происходит еще больше «невероятного».

         Кажется в наше время столько чудес, сколько было связано со Старцем, не окружало ни одного подвижника. Может быть, потому, что Старец сам просил о них? Он говорил: «Неверие настолько увеличилось, что я прошу Господа, чтобы чудеса, которые Он совершает, были явными, дабы их видели неверующие. Может быть, так мы опомнимся». [44, с. 196].^*****

         Что за сверх человек такой был этот Старец, если мог в мгновение переноситься хоть на другой конец света? Поднимал огромный камень, который всем селом, даже при помощи рычагов не могли сдвинуть с места! Не зная языков, разговаривал с иностранцами!

         Почему его называли земным ангелом или небесным человеком?                 

^* Игумен N в своей книге «Об одном древнем страхе» приводит примеры поиска околдованных вещей и из практики старца Паисия, и из жизнеописания псково-печерского старца иеросхимонаха Симеона. Автор приводит слова преподобного Макария Оптинского, обращенные к одной из духовных чад: «Ты вольнодумна и подражаешь мнению нынешних умников: будто совсем нет порчи. Назови и меня суевером, я приму и потерплю, но можно доказать, что она есть, как из «Житий Святых» так и на опыте многих…» [39, с. 44, 45]. Сказано как будто сегодня.

         ^** Исаак Сирин писал, что его сердце горело огнем любви «о людях, и о пернатых, и о животных, и о бесах, и о всей твари». (Святой Исаак Сирин. Слово 81. С. 306).

            ^*** Интересны слова старца об экзорцизме. «Священники не должны совершать отчитку над взрослыми людьми, которые в своем уме и понимают что делают в случае, если стали бесноватыми. Поскольку они не покаются, не смирятся и не исповедуются, то, сколько их не отчитывай, бес не выйдет. Бес выйдет только когда бесноватый придет к покаянию сознательно. Отчитка может совершаться только над бесноватым человеком, который не в своем уме, и над маленьким бесноватым ребенком, который по причине своего маленького возраста еще ничего не понимает. Так эти люди освободятся от мучивших их бесов» [44, с. 311].      

         ^**** Таким чудесным качеством обладал старец Паисий. Хотя телесно он был здесь, но в то же самое время находился духовным образом за сотни и тысячи километров. Но спрашивается, как могло это быть? Ответ дает преподобный Старец: «Это дело бывает тогда, когда Христос приходит внутрь служить, тогда ты будешь везде, со Христом».

            У о. Порфирия был духовный сын, священник в Америке, о. Спиридон. Однажды он позвонил ему и сказал: «Завтра в 3 часа ночи… я навещу тебя. Но не спи, жди меня». На следующую ночь в какой-то момент о. Спиридон замерз и проснулся. Зазвонил телефон. Это был Старец из Оропоса, который сказал ему: «Отец Спиридон, почему уснул? Не говорил ли я тебе, что навещу тебя? И чтобы ты поверил мне, посмотри: я оставил дверь открытой. Отец Спиридон смотрит. Действительно: дверь открыта настежь, и потому он замерз так сильно» [55].

         ^***** О. Софроний (Сахаров) писал о том, что чудеса давно минувших дней становятся в сознании людей мифом, если в наши дни свидетельства не повторятся. [50, с. 124].

Змеи, которые в сердце

         Прощаюсь с добрыми старичками и выхожу за калитку. Оставлять это место не хочется. Сажусь на скамеечку – рядом с лукумом. Рассматриваю снимок старца, который мне только что подарили. Кажется, он сфотографирован именно на том месте, где я сейчас сижу.

         Хочется молиться, никуда не спешить и ни о чём не заботиться. Хорошо бы молитва текла, как вода из этого крана, не переставая. Нет, так не получается. Внимание приковывается к каким-то деталям местности, а они порождают мысли, уводящие от молитвы. Текущая вода, как я вижу, образует маленький ручеек. В тени деревьев здесь прохладно и сыро. Наверно, водятся змеи – я вспоминаю истории о том, как приползавшие к старцу рептилии слушались его слова. Например, такую: «Однажды к старцу пришли несколько богословов и начали вести свой учёный разговор. Во время беседы старец сказал им, что богословие надо не преподавать, а воплощать в жизнь. В это время показались две змеи (говорят, это были гадюки). Не видя их (они были сзади) старец сказал: «оставайтесь там, чтобы не разогнать посетителей». А потом богословам: «Подождите не много», - и пошел кормить гадюк. Одна с жадностью набросилась на еду, но старец сказал: «Я еще не благословил есть!» Змея тотчас же замерла. Затем он благословил есть и не велел уходить, пока не позволит. Все, что ни говорил старец, змеи исполняли». [44, с. 353].^*

         …Вспомнился один старый монах из Пателеимоновой обители, ныне уже покойный, с которым я беседовал в 1977 году, вскоре после смерти геронты. Тот не без раздражения вдруг заговорил: Паисий! Паисий! Колдун был этот Паисий. Змеи его слушались». В голове мелькнуло: как же преподобный Герасим и лев? А как же старец Серафим и медведь?

         Да, святость, возвращающая райские взаимоотношения между человеком  и животными, встречает порой такое глухое раздражение.

         Ладно. Раз уж мысли отвлеклись от молитвы, вспомним ещё цитату из жития старца Паисия: «Как-то раз один диакон спросил Старца: Геронда, я слышал, что у вас есть змеи. Неужели это правда?» Старец ответил: «Да, диакон, правда. Змеи живут у меня вот здесь, в сердце. Когда тебя рукоположат во священника и сделают духовником, приходи – и я тебе их покажу».^** Удивительным было духовное самоуничижение Старца!

         А такие слова: «Я хотел бы, чтобы после извлечения из могилы мои кости оказались чёрными, чтобы люди, увидев это, сказали: «Ах, так вот что за фрукт был этот Паисий!» Если это произойдет, люди не будут нас почитать».

         Иеромонах Афанасий, который был знаком с отцом Паисием с 1970 года, вспоминает, как однажды старец вышел к нему рассерженным и сказал: «Мир сошел с ума»!

         - Почему ты так говоришь, старец?

         - Меня называют святым. И этот слух дошел уже до Афин.

         Он относился к себе как к нулю. Его «духовная математика» вообще была такой: все наши добродетели – нули, и только Господь может представить к ним Свою Единицу. Лишь так мы получаем цену.

         Люди принимают меня за святого, говорил он, а я всего лишь ржавая консервная банка… Одному молодому человеку он сказал: я дам тебе денег сколько хочешь, только сделай вот что. Когда я умру, свяжи мне руки веревкой и брось труп в ущелье, чтобы его съели шакалы.

         Сначала геронта Паисий хотел, чтобы на Афоне его похоронили в безвестности. Но позже он получил другое внутреннее извещение. Его могила – на окраине Салоник, в Суроти, на территории женского монастыря, сестер которого окормлял Старец. Здесь тоже происходило много чудесного!

         Григорий Софос вспоминает: «Когда старец был уже серьезно болен, я хотел навестить его в монастыре Суроти. Но монахиня сказала, что отец Паисий чувствует себя очень плохо и не может принять. Я опечалился. Но когда уезжал, вдруг увидел в небе над куполом храма благословляющего старца. Потом монахини в автобусе восклицали: они тоже видели это чудо. От старца никто не уходил не утешенным».  

         ^* Чудесный случай описывает иеромонах Серафим из монастыря Филофей: «Один богослов, получив диплом, поехал за границу писать докторскую диссертацию. Вернувшись в Грецию, он поехал к старцу Паисию на Афон. У того богослова, как ни странно, были сомнения насчет существования Бога. Когда они беседовали в саду, старец вдруг прервал разговор. Перед ним по траве проползали ящерицы. Старец взял одну из ящерок, и она близко подползла к нему. Тогда старец спросил ее: «Есть ли Бог? Да или нет?» Она поднялась на задние лапки и трижды поклонилась!».  

         ^** Один паломник описывал картину, которая поразила его в архондарике монастыря Костамонит. На ней изображен священник, исповедующий человека. Грехи в виде змей извлекаются из гортани кающегося.

Радостный старец

         Я никогда не видел старца. Впервые мы с супругой оказались в Суроти в конце 1995 года. Чуть больше года прошло после смерти геронты. Тогда почти никто у нас не слышал о нём. Может быть, поворот в душе, который произошел тогда с нами, был связан и с тем, что мы оказались здесь? И, привыкшие надеяться только на себя, вдруг попросили помощи на могиле Святогорца. Мы и понятия не имели, что она стала как бы новой Силоамской купелью, источником чудес и исцелений, но почему-то попросили. О своём, личном. А когда узнали, что наш первенец Димитрий родился с отцом Паисием в один день – 25 июля – то отношение к нему стало просто родственным. Верующие принимают ведь такие «совпадения» как особые знаки.

         Старец близок мне и тем, что – жизнерадостен. Один новоначальный ожидал увидеть его мрачным, хмурым стариком. Таким он представлял себе «типичного» святого. А старец весь светился от радости. Он, которого не оставляли головные боли, которого мучила грыжа, а позднее рак, говорил одному паломнику: «Я ощущаю в себе столько радости, что наступает момент, и я говорю: «Боже мой, если это возможно, заключи ее во мне в аккумулятор, чтобы брать столько, сколько нужно, а то мне начинает хотеть летать». [44, с. 257].

         Отдельный раздел можно было бы написать на тему «юмор старца Паисия». Только влажное слово «юмор» этимологически не подходит. «Шутки» («шут» это ведь – бес) – тем более. Так что здесь нужно какое-то особое слово. Такое, как тангалашка (кто повредился умом и вытворяет всякие сумасбродные вещи) – так Старец уничижительно называл демона. Между прочим, он говорил: «Если мы оказываем ему свое презрение и не даём ему прав над собой, он начинает выламываться, хихикать, устраивать настоящий театр. И за билет платить не надо! Однако в этом случае человек не испытывает бесовского страха, потому что видит перед собой не дикого разъяренного пса, но паршивого шелудивого щенка». Но и тут надо быть осторожным: «Внезапно слева, в нескольких метрах от меня, появились два бесёнка – вот такусенькие – ростом метра  в полтора и начали «баловаться», шлёпая друг друга в ладоши и пиная ногами. Кино, да и только! Ну, тут уж я не могу удержаться от смеха. Видишь, что придумал дьявол?» [30, с. 224].

         (Илл. 155). Вообще весёлость была чертой характера старца. Но, рассказывая различные забавные истории, он всегда вкладывал них глубокий смысл. То же касалось и его поступков. Однажды он увидел, что группа людей идёт к нему из праздного любопытства; тогда он ушел в лес и оставил записку: «Зоопарк закрыт. Обезьяны нет дома». Эта записочка так растрогала парней, что они пришли в себя, поисповедовались и стали добрыми христианами.

         Старца видели, слышали, иногда просто прочитывали его записки – и изменялись. Не его слова, а он сам был живым свидетельством о Христе. Миссионер, говорил геронта Паисий, вообще должен быть святым чудотворцем. И добавлял: «Мы не глядим на самих себя, на то, что мы изранены и злосмрадны, но глядим на то, как «спасти других»».

         В другой раз один грек привёз к нему двух друзей, англичан, чтобы Старец сказал им что-либо в назидание. Геронда нашел замечательный способ, чтобы помочь эгоистичным и самоуверенным европейцам задуматься о чем-то важном. Он сказал: «Переведи им, что мы, греки, - иной раз пишем местоимение «я» со строчной буквы, тогда как они – всегда с прописной».

         Старец имел удивительное свойство: показывать истинный смысл давно привычных слов. Однажды, когда калитка была закрыта, через забор его каливы пролез один архимандрит. Старец, шутя, сказал: «Ну, это ладно, - у него есть благословение лазать через забор. Ведь он архи-мандрит (дословно – начальник «мандры» - огражденного загона для овец).

         Даже об опасных духовных подменах, даже о масонах он умел отзываться по-особому. «Теперь дурной человек представляется хорошим. Масон, например, представляется хорошим и богобоязненным, а сам держит сумку, в которой скрывается диавол. Масон утверждает, что ведет людей по прямой дороге, и, когда он идет вперед, то диавол показывает из сумки один рог. «А это еще что?» - спрашивают любопытные люди, как только убеждаются, что это диавол. Масон же говорит им: «Это баклажан. Идите за мной»».

         Однажды отца Паисия, не любившего ходить на торжественные мероприятия, спросили: «Отче, вы были на праздновании тысячелетия Святой Горы в 1963 году?» - «Нет, к сожалению, но в следующий раз пойду»…

         Или, глядя на пирсинги и прочие ухищрения моды, Старец отозвался коротко: «Диавол вставил кольцо в нос, только уздечки не видно».^* Сказано не ради красного словца. К пустому смехотворству отец Паисий относился, конечно же, в соответствии со святоотеческой традицией. Одному желающему стать монахом он сказал: «Из-за твоего сатанинского смеха и безразличия тебе нельзя становиться иноком. Я в церкви даже если меня попытаются рассмешить, - не смогу этого сделать. Только плачу о своих прегрешениях.

         Смех в храме – демоническое состояние. Нельзя относиться к этому как к пустякам. Необходимо внимание и усилие над собой».

         ^* Между прочим, в ветхозаветном Израиле, когда каждый седьмой год рабов отпускали на волю, некоторые отказывались от этого права. Им-то и полагалось впредь носить сережку в ухе. Как знак добровольного рабства.   

О Восьмом соборе, «безблагодатной МП» и

насупленном зилотстве

         Я никогда не видел старца Паисия, но в последнее время часто беседую с ним. Говорю о том, о чём мало с кем поговоришь. О самом нетолерантном. Вновь прочитываю его труды и вступаю в разговор.

         Я воспринимаю старца Паисия как своего командира в духовной брани. Опираясь на его авторитет, ссылаясь на его нелицеприятные высказывания о ЕЭС, масонах, экуменистах, сионистах, увереннее чувствуешь себя в самой жесткой дискуссии. Впрочем, с масонами все проще. Сионисты тоже – они есть сионисты. Гораздо сложнее – о внутреннем, больном… когда у тебя болит зуб, не очень то хочется рассуждать о мировой закулисе. Вопрос стоит так: потерпеть ещё или вырвать сразу?

Да, опыт Старца особенно драгоценен в контексте наших внутрицерковных проблем. «Церковь, - говорил он, - это не прогулочный корабль того или иного епископа, чтобы он плыл на нем, куда ему вздумается». Противодействия Старца неправославным действиям того или иного епископа сопровождались многими молитвами и любовью к Церкви. И не только к Церкви, но и к тем, кто уклоняется от истины». [30, с. 704].

         Когда в начале шестидесятых вселенский патриарх Афинагор снял древнюю анафему с католиков, многие на Афоне прекратили поминать его в молитвах, хотя Святая Гора является канонической территорией епископов Второго Рима.

Отступление об Афинагоре.

         Поясним: Афинагор, доставленный из Америки на военном самолете в Стамбул и под давлением мировой закулисы поставленный в патриархи, составил декларацию, которая:

         1. Ставит фактически знак равенства между Православной Церковью и папством, признавая их равно ответственными за некие исторические ошибки и «непонимание».

         2. Признает римокатоликов одинаково с православными водительствуемыми Благодатию Божией.

         3. Предполагает, что со стороны Рима не было ереси, ни сознательного противления истине, которая ясно и недвусмысленно многократно формулировалась Православной Церковью.

         4. Вводит странное и непонятное учение о каких-то обстоятельствах, которые «не могли быть иными» и якобы вопреки воле людей привели к разрыву общения.

         5. Игнорирует тот факт, что разрыв 1054 года был только одной из многих стадий отпадения Рима от Православной Церкви, начавшегося еще в IX веке при св. патриархе Фотии.

         6. Игнорирует многочисленные анафемы, наложенные поместными соборами Константинопольской и других восточных Церквей на отдельные пункты учения латинян и на все их учение в целом.

         Знакомому афонскому паломнику папа Янис рассказывал следующее: «Одного грека Господь вернул на землю для покаяния, перед этим показал ему жизнь праведников в Горнем мире и вечные страдания грешников. Ему было открыто, как трудно в аду патриарху Афинагору, который допустил многие послабления для Церкви, разрешил монахам подстригать бороды и волосы на голове, снимать монашеское облачение и переодеваться в гражданское платье. Патриарх Афинагор был подвешен за язык, и мучается несказанно. Старцы приглашали этого грека на Святую Гору, и тот рассказал монахам об увиденном в загробном мире. Через год после происшедшего, Господь призвал его к себе».

         Да, язык мой – враг мой. Есть вещи, которые не надо бы говорить.

         Вскоре, однако, стало известно, что старец Паисий вновь поминает Афинагора. Он объяснил это так: я прошу Господа, дабы Он отнял годы моей жизни и отдал патриарху, чтобы тот успел покаяться.^* Вот духовный ответ на вопрос о православности священноначалия, вопрос столь острый, что многих буквально сводит с ума.

         Или другой пример – на ту же тему. Паломники рассказали старцу о газетных публикациях относительно нравственного падения одного из представителей духовенства. Он внимательно их выслушал и спокойно, без тени раздражения и смущения, смиренно ответил: «Я не знаю, что произошло на самом деле. Но если всё действительно было, так как вы мне рассказали, - видно, Бог пожалел этого и из-за его большой гордыни попустил ему это падение ради его покаяния и спасения».

         Нам, согласимся, такого трезвомыслия не достает. Глядя на ошибки и грехи епископата, особенно в последнее время, некоторые люди набычились. Перестали ходить в якобы безблагодатные храмы («только купола золотятся!»). «Зависли» в опасном положении. Э-эх, что сказать, дорогие мои!

         Живет такой человек в невенчанном браке, попивает сверх меры водочку(да пусть даже и «благочестивый» кагорчик), занимается сомнительным бизнесом, но считает при этом, что существующая церковная иерархия не достойна быть ЕГО церковной иерархией. Сидит он на протестных сайтах и, не причащаясь месяц за месяцем, дуреет. Дух Святой отходит,, и он дуреет на глазах. Подзадориваемый «тангалашкой», он ищет в интернете все новые доказательства «безблагодатности МП». Буквально радуется каждому факту какого-нибудь совместного служения: «Я же говорил! Как можно поминать таких?!»

         Для сведения доморощенных зилотов приведу печальный факт. Греческий архимандрит Епифаний Феодоропулос составил целый перечень совместных молений, начиная с XVIII века! [22]. К этому списку можно добавить подобные случаи и в Русской Православной Церкви – с конца XIX века. В таких молениях участвовали даже святые – в том числе будущий патриарх Тихон. И что же? Соборный голос Церкви, противящийся каноническим отступлениям, заглушил умильные звуки совместных песнопений.

         В 1934 году Александрийский патриарх Мелетий специально собрал для совместного моления представительный форум: православных, англикан, армян, коптов и протестантов. «С тех пор прошло уже 39 лет (на момент написания о. Епифанием книги – Ю. В.), а никакого «единения» до сих пор нет. Если бы тогда некоторые клирики и миряне, вместо того, чтобы просто выразить свои самые сильные протесты против патриарха, дошли до предела и отделились от него, то что бы выиграла от этого Церковь? В недрах Александрийской Церкви произошел бы раскол… Между тем, вышеуказанные действия патриарха не привели ни к какому объединению, и с течением времени и совсем забылось, тогда как схизма, если бы она возникла, существовала бы и доныне расшатывала бы Александрийскую Церковь» [22, с. 133].

         То же самое касается и предсоборных всеправославных (ах-ах – грядущий Восьмой собор!!!) совещаний в Шамбези, которые по инициативе Вселенского патриарха идут уже с 1968 года. Они ведь тоже до сих пор ни к чему не привели. «Причину этого нам раскрывает архиепископ Брюссельский Василий (Кривошеин): «Церковь собирает соборы не тогда, когда она богословски готова к этому, - говорил владыка еще на самом первом из Предсоборных совещаний, - но когда этого требует необходимость, когда это нужно самой жизни Церкви. Так ставится вопрос и сегодня: если жизнь Церкви требует созыва нового собора, он должен быть и будет созван. В противном случае, никакая богословская подготовка ничего не даст». [22, с. 50].

         Между тем, юбилейный Архиерейский Собор РПЦ МП 2000 года принял «Основные принципы РПЦ к инославию». Вполне православный документ.

         Главное, чтобы не было раскола. А любовь к Западу, филокатолицизм некоторых иерархов… Что ж, давайте помолимся о них. Я лично, конечно, не могу так жертвенно, как старец Паисий, но стараюсь.        

         ^* Кстати, о 15-ом правиле двукратного собора, которое говорит о прекращении поминовения епископа, во всеуслышание проповедующего еретическое учение. «Правило нас не обязывает, а дает право… Если какой-то клирик, говорит правило, отделиться от своего епископа «прежде соборного оглашения», то он не делает ничего противозаконного, а равно и не подлежит епитимье, но даже, наоборот, достоин похвалы. Однако если другой клирик поступит иначе и, не разделяя учений епископа, будет продолжать поминать последнего, ожидая соборного оглашения и осуждения, то и он никоим образом не осуждается правилами… Если кому-то совесть запрещает поминать патриарха, он имеет право прекратить его поминовение… Однако это последний шаг, который можно предпринять, чтобы не оказаться в расколе или в среде мятежников. То есть, прекратив поминовение, начать поминать другого епископа… но с чистой совестью ожидать… соборного решения». [22, с. 147, 181].      

Почему мы не облобызались с Германом Стерлиговым

         Если одни «зависли», то другие вовсе – стали разбегаться в разные стороны. По юрисдикциям. Кто в зарубежники, кто в зилоты, кто в «катакомбники». Сидя на мягком диване в уютных трехкомнатных московских катакомбах, человек, однако, на самом деле, оказывается в опасности. Она ведь не через стальную дверь его квартиры ломится.

         «Как признался в частной беседе один бывший клирик РПЦ МП, по ревности перешедший в РПЦЗ, при таком «аварийном» переходе из одной юрисдикцию в другую у человека «внутри что-то ломается, снимается какой-то внутренний тормоз и возникает соблазн «скользить» по юрисдикциям и дальше. Чуть только что-то не понравилось (или кто-то не понравился) в этой Церкви, к которой недавно примкнул, - сразу возникает мысль о поиске новой, еще более «истинной Церкви».

         Примеров «отсутствия тормозов» и «свободного скольжения» довольно много. Да, таков, например, диссидент и бывший иерей Глеб Якунин. А священник Владимир Мосс! Он вместе со своим английским приходом менял юрисдикцию десять раз!

         Знал и я таких. Самое обидное, что зилотство захватывает людей нетеплохладных, с горячим сердцем, но имеющих ревность не по разуму. Так один знакомый монах после Валаама «соскользнул» в Есфигмен, потом – в другие зилотские толки, зимовал в карульской пещере. После того, как, подвизаясь там без старца, едва не сошел с ума от демонических атак, снова вернулся на Валаам. Дай Бог, чтобы там и остался.

         А Герман Стерлигов! Мы с ним паломничали вместе. Он впервые привез меня в Дивеево, в Жировицы, за что я ему несказанно благодарен. Тогда в конце 90-х, я живо интересовался его захватывающими поисками библиотеки Иоанна Грозного. У нас было много общих интересов… Недавно, после большого перерыва, случайно встретился с ним на московской улице. Идет, улыбается. Заматерел, лицо обветренно, рукопожатие крепкое, фермерское. Я раскрываю свои объятия, но он говорит:

         « - А вот лобызаться мы с тобой не будем!»

         « - Почему?»

         « - Потому что ты принадлежишь к еретической Русской Православной Церкви»

         « - А ты – к какой?»

         « - К греческим зилотам».

         « - К какому из многочисленных толков?» - съязвил я в ответ. – Их ведь уже не менее двадцати».

         Он назвал. Добавил ещё, что храмы у них есть в Сибири, на Украине, скоро будет под Москвой…

         « - А как у вас там с хиротониями? Все канонично?».

         « - Ну ладно, - заспешил он, - приезжай ко мне в деревню, поговорим. И дал визитку. На этот раз в ней было написано: «Герман СТЕРЛИГОВ, овцевод и козловод». Да, насчет «козловода» - это сильно! – подумал я… Куда козел может увлечь овец Христовых?!

         И всё же я вновь повторяю свой последний вопрос – о хиротониях. Дело в том, что все толки зилотов отклонились от Элладской Церкви в связи с календарной проблемой. Вопрос приверженности к старому стилю важнейший, но он не является догматическим. Между тем, искажением веры считается «возведение до статуса догматов веры того, что догматом не является. То есть, если кто-то захочет сделать догматом веры, условием спасения нечто второстепенное, пусть даже и хорошее, тогда он автоматически становится еретиком!» [22, с. 165].

         Так двуперстие, направление движения крестного хода и другие обрядовые моменты выросли в глазах простецов неимоверно. И способствовали расколу. А в наши дни? Когда слышишь, например, что ГЛАВНОЕ – это славит Царя-мученика (при этом говорящий дрожит от злобы против тех, кто так не считает), то понимаешь: мы опять наступаем на те же грабли. Царя славить надо, но не это является главным для спасения души.

         Зилотов чаще всего называют старостильниками. Они утверждают, что таинства новостильников недействительны. По этому поводу архимандрит Епифаний пишет, обращаясь к зилотам: «…если таинства новостильников недействительны, то в нашей группировке нет ни одного клирика, поскольку наши архиереи рукоположены либо новостильниками, либо теми, кто состоит в литургическом общении с последними. Но если таинства новостильников действительны, если в Элладской Церкви есть Благодать, то она действительно Православная Церковь, а всякий отклонившийся от нее – схизматик! Вы согласны со мной, братья?» [22, с. 406]. А ты, Герман?

         С подобными вопросами иногда подходят и мои читатели:

         « - Юрий Юрьевич, вы посещаете храмы Московской Патриархии?»

         « - Да! У меня есть старец, и с ним как на войне, как в танке: делай как я. Он (человек, которому нечего терять, уверяю вас) находится здесь, и я – здесь».

         Мне отвечают: « - От вас, как честного человека, этого мы никак не ожидали!», - и, сделав бровки домиком, отходят. Иногда (как правило, возбужденные женщины) – начинают дискуссию. Еще Ломброзо обратил внимание на психическое поветрие, которое он  назвал «болезнью служанок». Это когда тётки, общаясь на базаре, начинают пророчествовать и благовествовать.

         Тем, кто не только говорит наподобие магнитофона, а готов иногда слушать собеседника, я отвечаю подробнее. Послушайте, прошу вас! Свою святую веру мы получили из Византии уже после того, как на кафедре Второго Рима десятилетиями восседали еретики. Одни иконоборцы чего стоили!^*

         Если бы Господь был по-зилотски непримирим, если бы Он был справедлив по-человеческим меркам, если бы Он не простил отрекшегося Петра, если бы Он источал только Закон… То, по букве, лишил бы Церковь Благодати уже тогда!^** От кого же мы получили Православие? Выходит, прав был тот карульский зилот, который с криком «Я последний православный на свете!» бросился в пропасть. Но острые камни на её дне – это ещё не дно бездны. Да и почему он-то был «последним»? Кто крестил его? Кто постриг совершал? Разве не «еретики»?

         Подражая милосердию Господню, Церковь с древности имеет практику икономии, то есть снисхождения в области канонического права. И из истории мы знаем, что если в каком-то случае Церковь применяла этот принцип, а какая-то группа продолжала проявлять жёсткую непримиримость, то эти «зилоты» как раз и отлучались. [22, с. 109].

         Соглашусь: как Господь терпел жестоковыйность и даже прямое отступничество Ветхого Израиля, так терпит нас, новый Израиль – Православную Церковь. Разве не так? «Если оглянуться на историю Вселенской Православной Церкви, то станет понятно, что ни одну Поместную Церковь нельзя признать абсолютно безупречной в каноническом отношении (как и ни одного человека, даже великого праведника, нельзя назвать абсолютно безгрешным). Но, по милости Божией, общая святость тела Христова покрывает частные огрехи его членов, как отдельных людей, так и больших церковных сообществ (даже явные ереси Римской Церкви Бог веками покрывал Своей благодатию до тех пор, пока она пребывала в теле Христовом, т.е. пока она окончательно не отсекла саму себя от единства Вселенской Церкви»). [22, с. 91].

         В качестве убедительных примеров на сей счет отец Епифаний рассматривает Вселенский Патриархат, Русскую Православную и Элладскую Церкви. Что касается последней, то, когда она перешла на новый календарь, «остальные Церкви покрыли молчанием происшедшее и сохранили каноническое общение с Элладской Церковью. Следовательно, несмотря на неразумную и бесполезную календарную реформу, Элладская Церковь осталась канонически здоровой частью Соборной Православной Церкви». И. добавим мы, помимо всего прочего пополняет «кадрами» вполне «юлианскую» Святую Гору Афон. Святость Вселенской Церкви, глава которой Христос, переливается в таких случаях, как в системе сообщающихся сосудов. Главное – чтобы сообщались»

         И ещё принципиальный момент, который является важнейшим для существования Вселенской Церкви: «Необходимо чётко различать две вещи: проповедующий еретические убеждения – это одно, а имеющий православные убеждения и православно учащий, но из икономии терпящий еретика и имеющий общение с ним – это совсем другое. И ещё: проповедующий еретические убеждения, но сам не выходящий из Церкви и не отлученный ею – это одно, и совсем другое – самовольно вышедший из Церкви (и основавший свою «церковь» или присоединившийся к другой, такой же еретической или раскольнической) или же отлученный самой Церковью после суда над ним и его осуждения. С этим последним православный человек обязан не вступать в общение; тогда как обращение с первым (до его осуждения) остается, согласно Священным Канонам, свободным выбором каждого православного верующего». [22, с. 183, 184].

         ^* Преподобный Федор Студит писал: «Ни одна из ересей, смущавших Церковь, не может быть опаснее ереси иконоборчества. Она отрицает Христа и уничтожает Его лик. С одной стороны, она бормочет, что Христово тело невозможно описать. Тем самым опровергается то, что Слово воплотилось в тело, потому что если оно стало телом, его, бесспорно можно изобразить. Утверждение, будто Он – призрак (фантом) типично для манихейского «евангелия»».

         ^* «Не называй Бога справедливым. Потому что, если Бог справедлив, я погиб». Так говорил Исаак Сирин. Великий святой!

Жаркий спор с зилотом

         Прочёл я эти слова ученого архимандрита и вспомнил одну ночь на внутренней Каруле… Мы только что спустились сюда по цепям, по гнилым лестницам и вот – постучали в калитку убогой кельи. Она была не заперта, я приоткрыл: огород (пара кустов помидоров и столько же – острого перца) возделан, значит, хозяин на месте. Так и есть: улыбаясь, к нам выходит наш старый знакомый отец Серафим Серб.

         Он зилот (забыл уже, какого толка). После угощения карулиот, как всегда, заводит беседу на духовные темы. С его первыми словами (я уже знаю заранее) трудно не согласиться. Масоны, экуменисты, обновленцы… Знаю я и то, что рано или поздно радушный хозяин скажет: вы ведь тоже еретики» Да, он уже объяснял раньше: если Московская Патриархия находится в церковном общении с Константинопольским патриархатом, а его возглавляет масон и суперэкуменист Варфоломей, то вы сами лишились благодати…

«Минутку!» Мой собеседник выскакивает в соседнюю комнату к своим книгам, за аргументами… Пока есть время, прислушиваюсь к звукам карульской ночи. Над головой какие-то шорохи. Наверно, это крысобелки. Они едят молодые буковые орешки и стучат скорлупой по крыше… Что-то ухнуло внизу, со стороны моря. Знаю, что под скалой обитает тюлень; кажется, это его двухсоткилограммовая туша плюхнулась в воду. Протарахтел движок. К скалам ночью подплывают рыбаки. Их голоса мы ещё услышим…

         Вот! В подтверждение своих слов отец Серафим тащит толстенные книги с многочисленными закладками. Практика начётничества – на высоком уровне! Он цитирует Апостольские правила, ссылается на Вселенские и Поместные соборы, высказывания святых отцов. И приходит во все большее возбуждение.

         Всё это можно было бы назвать жарким спором, если бы мой собеседник давал возможность ответить ему. Щёлкают всё ещё раскалённые листы жести на крыше. Нагретая за день скала отдает жар, дышать в келье буквально нечем. Время далеко за полночь. После трудного горного перехода, задавленный тяжёлой Буквой Закона, я чувствую, что у меня «крыша едет». Отец Серафим всё говорит, а я хотел бы спросить всё о том же: что за хиротонии были в их «Истинной Церкви»?

         Между прочим, в каком-то из зилотских направлений был момент, когда у них остался один единственный архиерей. И он единолично рукополагал в епископы других. (В наши дни по тому же пути пошел бывший владыка Диомид). Такое отступление от канонов «ревнителей» почему-то не смущает. И какова за всем этим гордость! Владыка посчитал, видимо, что Господь оставил его одного (!) для спасения мира. Безумие!

         Позже я прочел у отца Рафаила (Карелина), что раскольников действительно можно сравнить с психическими больными. Для болящих ведь их внутренний мир визуальных представлений, голосов, которые порой они слышат, - это мир высшей реальности. Непонятный для «профанов». В расколе мы также видим подобие такой интеллектуально-духовной изоляции, уход в мир собственных представлений, не способность и нежелание понять другого. Гордость не может не только слушаться, но и слушать…

         Я сижу, и в памяти всплывает история, которую недавно рассказал мне один афонский насельник. Серафим Серб как-то взялся обрабатывать одного своего карульского соседа, русского. Пропагандировать тот зилотский толк, в котором состоял. Через некоторое время решительный русачок вдруг входит в келью своего «наставника», и, вместо аскетического монашеского целования, даёт тому в «пятак». В исихастерии раздается грохот упавшей табуретки и прочие не характерные для Карули звуки.

         « - Ты что, отец!?»

         « - Что же ты, Господи помилуй, ничего не сказал мне? Сам уже в другую зилотскую группу переметнулся! Та, о которой рассказывал, оказалась «неправильной»… Ты что же, в ад меня затащить хотел!!!»

         Вопрос был задан эмоционально, но правильно. Вы уверены, друзья мои, новоиспеченные зилоты, что сами не соскользнете на днях, к еще более «истинным» православным? Герман, к тебе обращаюсь! И в твоем лице – ко многим другим. Кроме того, напоминаю: великие афонские старцы ХХ века – Иосиф Исиахаст и Ефрем Катунакский, по извещению свыше, проделали обратный путь – из зилотов – во Вселенскую Церковь.^*

         Между прочим, по совету старца Паисия некоторые приходы старостильников в Афинах и Салониках воссоединились с Церковью, сохранив в своём богослужебном уставе старый юлианский календарь.^**

         В следующий раз я тоже подготовлю для отца Серафима свою «закладочку». Архимандрит Епифаний надоумил. Найду правило 101 Пято-Шестого Вселенского собора и покажу. Вот. Осуждается употребление для Святого Причастия лжицы и предписывается, под угрозой отлучения, причащать верных точно так же, как сейчас причащаются иереи, то есть в руки принимая Тело и из чаши – Кровь Господню… Если бы в какой-либо из прошлых веков нашлись хмурые энтузиасты, то только по этому поводу они могли бы учинить раскол покруче прежних. «Преимущество» такого повода налицо: лжица явно «прописана» в книге, и вопрос этот прост и понятен для каждого. Как выбор между двумя или тремя пальцами.

         До встречи, отец Серафим! 

         ^* Другой старец Иероним Эгинский принимал всех приходящих к нему за духовной помощью, независимо от того, какому он календарю они следовали. Геронта говорил, что находится «со всеми», ибо «он не там, где вражда».

            ^** Такой же, пусть промежуточный, но действенный опыт уврачевание раскола есть и у нас. Я имею в виду единоверческие приходы подобные тому, который возглавляет (в Москве, на Берсеневке) игумен Кирилл (Сахаров).   

Патриаршее место

         Всего важнее вот что. Духовным оком Византии является опыт самоисцеления Церкви. А нам что предлагают? Бежать из неё «всем честным людям»? Тогда кто останется? И почему мы должны отдавать Церковь? Кому? Зачем? Чтобы она превратилась в заброшенную полуразвалившуюся келию того несчастного самоубийцы, что мне показывали на Каруле? Подумайте: Церковь – это Тело Христово, и Его снова хотят у нас забрать! Не отдадим!

         Пережив трудные времена, в Византии на патриаршую кафедру пришли афонские монахи. Святитель Григорий Палама со своим сподвижниками возобновил практику умного делания. Гибнущая империя создала духовные богатства, которые успела передать другим…

         Церковь воскресает каждый день – в душе всё новых своих членов. В этой связи преобразовательными видятся житийные сюжеты: святой выпивает заведомый яд и остается жив. Здоровый духовный организм переваривает чужеродные символы, персоналии, идеи и отторгает их. Дело в личном оздоровлении каждого из нас, как членов Церкви…

         Знаю, что в этот момент оппонент может воскликнуть: всё это теория! Вы скажите об ошибках священноначалия!

         Скажу. И говорил уже. О шашнях со Всемирным Советом Церквей, и о совместных молитвах с еретиками… Слава Богу, у нас ведь нет догмата о непогрешимости патриарха? Или уже есть, но я ещё не слышал об этом? Как бы то ни было, старец Паисий напоминает, что папа «восседает высоко, остальные целуют ему ногу. Но Патриарх – не папа, он сидит вместе с другими иерархами и согласовывает их действия. И настоятель или игумения монастыря в отношении остальных членов Духовного Собора – тоже первые среди равных… Если Синод в Поместной Церкви или Духовный Собор в монастырях не работает правильно, то, говоря на словах о православном духе, мы на деле имеем дух папский. Православный дух такой: каждый должен высказать и зафиксировать свое мнение, а не молчать ради страха или чести – чтобы быть в хороших отношениях с Предстоятелем Церкви или настоятелем монастыря» [46, с. 344, 345].

         А вообще Господь особо смотрит на патриаршее место. Нам, которым никогда на нем не быть, всего тут не понять. Однако мы знаем другое. Покойный патриарх Алексий II, можно сказать, начинал с послания нью-йоркским раввинам, а закончил… Впрочем, одному Богу известно, как он закончил свой земной путь. Во всяком случае, после того, некоторые владыки говорили, что Государь Николай II может быть прославлен только через их труп (кое-с кем так и произошло), на архиерейском соборе 2000 года патриарх сказал: кто за прославление Царской Семьи, прошу встать. И встал первым.

         Теперь у нас – патриарх Кирилл. Говорят, никодимовец. Поставлен «определенными силами». Должен сделать то, на что не соглашался предыдущий первосвятитель… Однако, не всё так просто. Во всяком случае, возглавляемый патриархом Архиерейский собор 2013 года услышал голос православной общественности относительно УЭК и других сомнительных документов. Решение Собора, пусть сформулированное слишком мягко, всё же указывает, что никакого благословения на принятие СНИЛС, УЭК, биопаспорта и т. п. Церковь не давала, что все эти явления имеют непосредственное отношение к духовной  жизни и спасению.^* Кроме того, в канун Собора был заморожен проект русификации церковно-славянского языка. Более опасный, ползучий, чем открытое переведение богослужений на русский язык…

         Лично я желаю патриарху Кириллу многия лета и хочу сказать вот что. Если «определенные силы» заинтересованы в ускорении апостасии и с этой целью готовы менять патриархов на более сговорчивых, то этот их проект вряд ли удастся. Почему? Мы же с этого начали. Господь особо смотрит на патриаршее место. Чем скорее это поймут «компетентные товарищи», тем для них лучше.

         …О не согласных мы говорим и будем говорить. А вы, желающие податься в бега, как говорят на телевидении, лучше «оставайтесь с нами»! А то соскользнете в «юрисдикцию», которую возглавляет сам диавол.

         ^* Отец Паисий говорил так: «…Тебе скажут: «Веруй во что хочешь». А сами положат тебя в свою корзину и понесут туда, куда захотят. Получается: «Я тебя возьму, куда хочу, а ты верь, во что хочешь». Это и есть их сатанинская система».   

Отступление о пустопорожнем споре.

         Как бы убедительно (как мне кажется) я не закончил дискуссию, какие бы аргументы ни привел, многие из моих заочных оппонентов все равно найдут что возразить. Даже если возразить нечего.

         Образ пустопорожнего спора таков. Слушаешь собеседника и улавливаешь, что в каждой его фразе есть оборот «как бы» - медь звенящая звучит в его словах. Кажимость. Хочешь, наконец, попрощаться и пожать своему оппоненту руку, но твои пальцы сжимаю пустоту. Хочешь похлопать его по плечу (ничего, не волнуйся так, парень), но и тут твоя рука проваливается – у него и тело отсутствует. Когда в споре он подвергает и подличает, ему даже пощечины не дашь – и лицо у него не меняется.

         Особенно остро это чувствуешь в виртуальном пространстве интернета, где так любят полемизировать многие. На самом деле, в безликом интернете это по большей части все равно, что дискутировать с дьяволом, названным велиаром или владыкой пустоты (2 Кор. :, 15). Это все равно, что          общение с чудовищным хронографом, пожирающим время, данное тебе для спасения души.

         Истина не рождается в споре. Она вообще не рождается. Она является. Истина это Сам Господь Иисус Христос. Потому в любой серьезной дискуссии лучше не говорить от себя, а опираться на слова тех молитвенников, которые «лично знакомы» с Ним. «Объективная позиция» может исходить только от Него, ибо в мире есть только один Объект – Творец Вселенной. Все мы – субъекты. И поэтому не можем не быть субъективны. Даже человек, написавший диссертацию (докторскую!) не может сказать, что уж он-то точно объективен. Хотя бы потому, что его мнение будет столь же «объективно» опровергнуто следующей диссертацией.

«Вся в белом. В сияющих одеждах…»

         Вы помните? «Молись обо мне, и я буду приходить к тебе каждый год», - напутствовал отец Тихон своего послушника Паисия. И что же? Прошло три года, но явления не последовало. И вот вечером 23 сентября 1971 года после полунощницы, когда отец Паисий молился, он увидел вдруг наяву отца Тихона, входящего в его келлию.

         «Бросился ему в ноги, - вспоминает он, - целовал их с радостью и благоговением. И не мог тогда понять, как это старец вырвался из рук моих, и только увидел его уже входящим в церковь, а затем и совсем скрывшимся из моих глаз. Невозможно объяснить всё это умом, знаю только, что все это было реально наяву, а потому и является чудом. Я поспешил зажечь свечу, так как имел зажженной одну лампаду, чтобы записать день для памяти, в который явился мне старец. Да простит мой дорогой старец мою оплошность, ибо весь этот день с самого утра я принимал народ и совсем не помнил, какой это был день, - ибо если бы помнил, что именно в тот день умер духовник мой, тогда и сам мог бы обрадовать отца Тихона молитвой за него в течение всей ночи».

         Стенка, отделяющая афонских подвижников от иного мира – тонкая. И дверь всегда приоткрыта.

         …Название кельи – Панагула – это ласкательное, не переводимое на русский язык, имя Матери Божией. Я вспоминаю фрагмент из жизнеописания Геронды. Пресвятая Богородица явилась Старцу возле северо-восточного угла его каливы. Увидев Божию Матерь, старец смиренно произнес: «Пресвятая моя Богородица, и место это грязное, и сам я грязный». Однако после того явления он благоговел даже перед местом, на котором стояли ноги Пречистой Богоматери. Он хотел посадить на этом месте цветы, чтобы туда никто не наступал. В Часослове под 21 февраля он так, чтобы никто не понял с сокращениями, сделал запись об этом чудесном событии: «Пресвятая Богородица! В десять тридцать перед полуночью, Вся в белом, в сияющих одеждах…»

         «Она сказала, - вспоминал отец Паисий, - что в мире произойдет много всяких событий, поэтому мне надо позаботиться о том, чтобы сделать кое-что».

         Теперь мы знаем, что это было не единственное явление Пречистой старцу. Иеромонах Хризостом свидетельствует: «В 1978 году старец Паисий поселился в келье Панагуда, рядом с нашим монастырем Котлумуш. Обитель была в то время в печальном состоянии: старых монахов – по пальцам пересчитать, разруха. Духовная поддержка старца была очень важна. Он по праздникам всегда находился в храме монастыря, всегда в одной и той же стасидии. Но вот он сорок дней не появлялся, дверь в его каливу была заперта, и он не отвечал. Отец Христодул из нашей братии забеспокоился. Он пошел в Панагуду, и когда после стука дверь снова не открылась, взломал ее. Он увидел старца Паисия, который сидел на полу перед низеньким столиком. Геронта был истощен и бледен. Но в келье царила атмосфера радости и мира. Перед отцом Паисием лежали свежеиспеченная просфора и очень красивая гроздь винограда, ягоды были красные. Хозяин предложил гостю взять просфору и виноград. Вкус их был дивный. Оказалось, что старца только что посетила Пресвятая Богородица. Это были Ее дары.

         - Какая Она? – спросил отец Христодул.

         Старец Паисий с трудом поднялся и принес Иерусалимскую икону Божией Матери.

         - Ее взгляд представлялся мне таким, как на этом образе, - сказал геронта»…

         Митрополит Лимоссольский Афанасий описывает случай, свидетелем которого был он в Панагуле: «Внезапно осветилась вся келлия, в церковь как будто ворвался легкий ветер, и сама по себе стала раскачиваться лампада перед иконой Богородицы. Перед иконой висело пять лампад, но только эта безостановочно качалась. Я повернулся к старцу, он увидел меня и сделал мне знак: молчи. Сам же наклонился и оставался так, а я стоял со свечей в руке, хотя свеча была не нужна, потому что осветилось все. Свет был такой ослепительный, что казалось, взошло солнце…

         Когда мы закончили Последование ко Святому Причащению, я спросил: «Геронда, что это было?» - «Что именно?» - «То, что произошло в церкви. Я видел, как качалась лампада перед иконой Богородицы и как осветилась вся келлия». – «Ты больше ничего не видел?

Ох, чадо мое, что это было! Разве ты не знаешь, что Богородица здесь, на Святой Горе, обходит все монастыри, все келлии, чтобы посмотреть, что мы делаем? Она зашла и сюда, увидела двух безумцев и качнула лампаду, чтобы сказать, нам, что заходила». [44, с. 50, 51].

         Афанасий Раковалис, автор книги «Отец Паисий сказал мне…» свидетельствует: «Как-то мы ехали по афонскому серпантину и я спросил: «Старец, а какой Бог?» Он не стал говорить мне: Он такой-то и такой-то. Он наклонил голову к груди и стал молиться. Молчание продолжалось не более минуты. И вдруг мое сердце открылось, и я почувствовал, что Бог присутствует во всем сущем и что без Его воли, вопреки нашим волнениям и суете, ничего не случится… Какое же надо было старцу иметь дерзновение перед Господом!

         Кто сам не пережил такого, будет описывать нечто чудесное, но это будет восприниматься всеми как преувеличение».

         Сам Старец писал об этом так: «Все ищут покоя, но покой приходит к ним изнутри. И эти бедолажки, что паломничают от одной святыни к другой, хотят найти Христа, в то время, как Христос находится возле них. Имея возможность найти Его без труда, они утомляются и в конечном итоге не находят Его». [47, с. 106].

         Лицо Старца нередко светилось. Он был Богопросвещенным человеком. Недаром сияние неоднократно разливалось в его келье. Понимание сути вещей – это ведь не вопрос унылого и кропотливого накопления суммы знаний. Это вопрос мгновенного и радостного приближения Духа Святого. Кто чисто молится, тот и богослов, - так говорит преподобный Силуан Афонский.^* Не окончив не то что богословского факультета, но даже школы, отец Паисий был великим богословом. И не только богословом. Так что не удивляйтесь тому, о чем пойдет речь дальше.

         ^* Как-то о. Софроний (Сахаров) посетовал старцу Силуану, что ему не хватает времени заниматься богословием. Отец Силуан заметил: «И Вы считаете это великим делом? Великое дело – смиряться, потому что гордость мешает любить. Подлинно чудо имеет свое свойство. Когда вечная душа, одержимая гордостью, встречается с Благодатью, которая исцеляет и смиряет, - это уже Событие, для которого слов Чудо будет мало, - это Вечная жизнь».  

«С великой болью и любовью Христовой…»

         Если некоторые современные «богословы» воспринимают Бога как начальника полиции во Вселенной, то их «богословию» карточки и чипы отнюдь не чужды.

         Старец Паисий немало обличал либеральные мнения в Церкви. Говорил о тех, кто не хочет видеть ничего страшного в явных отступлениях. Кто увещевает: не бойтесь, это еще не печать… Это еще не отречение… Напоминал: «…во времена мучеников Церковь не причащала тех, кто бросал ладан в идоложертвенный огонь, такие люди принадлежали к чину плачущих. (Они могли стоять лишь у дверей храма и просить входящих помолится о них. – Ю. В.). Те, кто отрекался от Христа, должны были смыть свое отступление мученичеством». [47, с. 245].

         Как будто специально для тех клириков, которые в наши дни говорят, что он первыми возьмут УЭК, старец писал:

         «К сожалению, и снова определенные «гностики» будут пеленать своих духовных чад как младенцев, как бы для того, чтобы не унывали: «Не имеет значения, это ничего, достаточно внутренне веровать»^*, в то время как видим апостола Петра, который внешне отрёкся от Христа, - и это было отречение, - эти же отрицаются Святой печати Христовой, которая была им дана во Святом Крещении: «Печать дара Духа Святого», с тем чтобы принять печать антихриста, и говорят, что имеют в себе Христа!!!

         К сожалению, такую логику имели определённые «гностики» во время св. мучеников, которые старались отклонить расположение готовящихся к страданиям мучеников, как приводит св. Василий в своём слове мученику Гордию: «…многие, говоря бессмысленные доводы, старались убедить мученика отречься только на словах и держать веру в душе, т.е. внутреннее расположение, потому что Бог не внимает языку, но расположению человека. Однако Гордий был непоколебим и отвечал: язык сотворённый Христом, не потерпит выговорить что-нибудь против Творца Своего… «Не льститеся, Бог поругаем не бывает» (Гал 6, 7). От уст наших судит нас, по словам оправдывает, по словам же и осуждает (Лк 19, 22; Мф 12, 37)».

         Так же во времена Декия законом требовали исповедовать религию идолослужителей, и все христиане, которые заявляли и своём согласии и приносили жертвы идолам, брали справку и избегали мучений. Были и такие, которые давали деньги идолослужителям в комиссии и без отречения брали удостоверения. Их называли «клеветники», и таких Церковь определяла отступниками – падшими…

         К сожалению, слышно от некоторых современных «гностиков» множество глупостей по «рассудку». Один так говорит: «Я приму удостоверение личности с числом 666 и наложу крестное знамение», а другой говорит: «…я приму печать на голову и сотворю крест на голове» - и множество подобных бессмыслиц…

         Только то, что принимает освящение, то только и освящается. Допустим, вода принимает освящение и становится агиазмой (святой водой), моча не принимает освящения. Следовательно, диавол-антихрист, когда находится на паспорте, или на руке, или на нашей голове со своим символом, не освящается даже и тем, если наложим Крест.

         Имеем силу Честнаго Креста, Святого Знамения, Божественную благодать Христову, только тогда запечатлеваемся Святой печатью Крещения, когда отрицаемся сатаны, сочетаемся Христу, и принимаем Святую Печать: «Печать дара Духа Святаго».

         Христос  да даст нам благое просвещение. Аминь.

Святая Гора, Кутлумушская келлия Панагуда.

Суббота 1-я Поста. 1987 год.

Со многой болью и любовью Хритовой,

Монах Паисий.

         ^* Такой лукавый метод самооправдания, называемый reservation mentalis, восторжествовал в католицизме. Суть его проста: сохраняй свои убеждения про себя, а вслух, «для пользы дела», говори другое – и не согрешишь.

         Текст, ставший плодом его молитвы и внутреннего извещения, был издан в 1987 году в виде брошюры «Знамение времен – 666». Старец написал все собственной рукой и поставил подпись, чтобы потом не было ненужных недоразумений. Свои взгляды по этому вопросу он не изменил до самой своей блаженной кончины. Если угодно, это – его завещание человечеству, намеренному превратиться в управляемый хаос меченых атомов.

         Летом 1992 года, когда, например, про электронные карты почти никто у нас еще слыхом не слыхивал, старец Паисий говорил одному паломнику о том, какие силы устанавливают глобальный электронный контроль. Могу себе представить недоумение духовных чад, которые наверняка приходили тогда к старцу с совсем другими вопросами. Поэтому геронта переспрашивал: «Ты понял, что происходит? На какую диктатуру, которую они собираются основать, мог только диавол их надоумить… Но тех, говорят Евангелист Иоанн и Святые Отцы, тех, кто не примет печать, не могут выследить, не смогут найти».^*

         Все мировые события Старец видел в духовном измерении. И высказывался на сей счет без экивоков. Он был убежден, например, что «за спиной ЕЭС кроется диктаторский режим сионистов». [30, с. 295]. Возможно, в молитвенном состоянии Паисий «посещал» не только онкологических и психических больных, но и заболевших властью. Тех, для которых власть – как страсть. Иначе, как бы мог он так смело говорить о замыслах «главврача мирового дурдома»?

         Как-то в монастыре Каракалл мне дали послушать кассету с записью слов старца Иосифа Ватопедского. Словак отец Иоанникий перевел: те, кто вводит карточки, не успеет сделать все так, как хочет, но решительное «нет» необходимо сказать уже сейчас. Как я понимаю, отказные письма посылать надо заранее. Они должны быть адресованы в соответствующие инстанции, вплоть до Президента. Но в духовном плане они посылаются Господу Богу. Дабы Он увидел проявление нашей свободной воли и помог. Кстати, Старец говорил вот что: до того, как произойти намеченному, гнев Божий может уничтожить все тайные и явные замыслы. В одночасье!

         Сроки определяются не президентскими программами, но Иисусом Христом. А Он, по словам геронты Паисия, задерживает некоторые события, дабы верующие успели приобрести духовную силу. «Если бы Бог оставил судьбу нашего народа в руках политиков, то мы бы погибли. Но Он дает им не всю власть, а лишь до какого-то предела, чтобы стало явным расположение каждого».

         Да, «политика» - гибельная штука. Не случайно Старец рассказывал, как однажды, перед очередными выборами, диавол явился ему в образе одного известного политика. Геронта Паисий был бесстрашным борцом, как против лукавого, так и против его агентов в мире людей. Известен случай, например, когда он отсоветовал афонским монастырям принимать греческого президента, который легализовал аборты в стране.

         Скептически смотрел Старец и на иллюзии относительно политической борьбы за правое дело. Одного «правого» политика, который явился в Панагуду и стал распространяться о том, что он греческий патриот и против всяких там левых коммуняк, старец остановил вопросом: а знаешь, чем твоя правая рука отличается от левой? Если она не совершает крестного знамения – то ничем… Борьба «правых» и «левых» - раёк. Один и тот же «кукольник» управляет и Петрушкой, и Городовым. Они якобы дерутся, а люди смотрят. В это время у них и вытаскивают кошельки. Вот исчерпывающая картина современной политики. Не согласны? Тогда ощупайте свои карманы.

         На Афоне все это понятно любому «неграмотному» монаху-молитвеннику. Вспоминаю беседу в знаменитой келье «Достойно есть» с пожилым болгарином отцом Иоанном. В молодости он «хлебнул» западной жизни, был гастарбайтером во Франкфурте. Так вот, плохо объясняясь  по-русски, он делает простую пантомиму: «рисует» пальцем на ладони три шестерки и показывает «рожки». Все ясно! Очень выразительная пантомима. Слова его понятны и характерны: масоны, евреи, Америка… Старец показывает: католики и протестанты, оказываясь иногда в афонском храме, ходят, заложив руки за спину. Как заключенные. А они заключенные и есть. Невольники свои похотей… Скоро и все станут узниками электронного концлагеря.^**

         Давно понятно агиоритам и то, что, если электронная карточка «пройдет», то следом за ней последует чип. Кстати, что касается чипов: кто-то из афонских монахов сравнил их с рукотворными бесами. Они входят в плоть с помощью накопленной о человеке информации помогают подбрасывать ему соблазны прицельно… Похоже! (2).

         Некто спросил старца Паисия: «А как же банкнота в пять тысяч драхм? Она имеет на себе три шестерки, и мы ей пользуемся? То же самое будет и на удостоверении личности»…

         « - Пять тысяч драхм – это денежная купюра, ответил отец Паисий. – На Английском фунте тоже нарисована королева Виктория, но меня это не беспокоит. «кесарю кесарево». Однако (другое дело), когда речь идет об удостоверении личности. Это не деньги, а нечто личное. У слова «тавтотита» (так называется в Греции электронная карточка – Ю. В.) – буквальный смысл, оно переводится как «тождество». То есть человек отождествляет себя с тем, что он декларирует. Они, значит, подсовывают диавола, а я расписываюсь в том, что его принимаю? Да как же я пойду на это?»^***  

         Что же, в начале было Слово, а в конце будет цифра? Если так, - то целых три. Три шестерки. Живой и разноцветный мир, созданный Господом, будет оцифрован и, по попущению Божию, сам нажмет кнопку «delete».

         ^* Подробнее об этом – в моей книге «Бедлам».

            ^** Прообразом печати антихриста, кстати, были татуировки в нацистских концлагерях, которые наносились на тело заключенных. Эти номера соответствовали перфолентам счетных машин, поставляющихся фирмой IBM. Глобальный концлагерь будет куда более впечатляющим проектом!

            ^*** Тавтотита – «1) тождество (тж. Мат.), тождественность, идентичность, совпадение 2) паспорт, удостоверение личности 3) личность» (И. П. Хориков, М. Г. Малев. Новогреческо-русский словарь. М., 1980. С. 743).

Откуда Старец знал о карточках?

         Так – откуда? Откуда у Старца были такие познания? Откуда он знал про какие-то электронные карты, о которых в 80-е годы говорили только в узком кругу специалистов? А как он постигал суть вещей в других специфических профессиональных сферах?

         Что ответить на это? Есть богословие от богослышания, и есть мозгословие от богословского факультета. Второе рано или поздно «прогнется» перед соблазнительной ситуацией. Объяснит и докажет, что «ничего страшного нет». Тот-то обрадуется человеческая слабость! Будет тыкать пальцем в эту книжную пыль, «благочестиво» сольется с чипом, а тех кто «упирается» (и тем самым обличает совесть), станет гнобить так, как никого из явных врагов веры!

         «Человек бывает двоякий: внешний и внутренний, плотский и духовный… Дела внешнего человека бывают видимы, а внутреннего – невидимы, согласно Псаломщику: «Приступит человек, сердце глубоко» (П. 63, 7)…

         Обучение тоже бывает двоякое – внешнее и внутреннее: внешнее – в книгах, внутреннее в богомышлении; внешне в любви к мудрости, внутреннее в любви к Богу; внешнее в витийствованиях, внутреннее в молитвах; внешнее в остроумии, внутреннее в теплоте духа; внешнее в художествах, внутреннее в помышлениях; внешний разум кричит» (1 кор. 8, 1), внутренне же смиряется; внешне любопытствует, желая знать все, внутренний же себе внимает и ничего иного не желает, как только знать Бога…» [2].

         Игумен монастыря Григориат архимандрит Георгий свидетельствует о Геронте: «Мне вспоминается случай с одним психиатром-психоаналитиком, который зашел в монастырь после встречи со старцем. Он не только утешился, но и был поражен глубокими знаниями старца: все, что сказал ему старец, было последним словом в психиатрии. Известно, что отец Паисий не читал никаких книг, кроме Евангелия и аввы Исаака Сирина. Его знания – дар Божий», [44, с. 60]. По воспоминаниям одного преподавателя из Финляндии, он познакомился с профессором богословия из Салоник, который говорил, что нигде не читал ничего подобного тому, о чем говорил ему старец.

         Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай вспоминает: «Когда мы впервые увидели старца Паисия, он спросил нас: чем вы занимаетесь? Мы ответили, что являемся физиками. Тогда он дал такое наставление: «Раз вы физики, то должны добиться распада вашего собственного атома, чтобы вышла энергия, при помощи которой вы сможете избежать земного притяжения и объять умозрительное Солнце, Которое и есть Христос».

         В свете Солнца Правды и видел все сущее.

О пугливых старушках и премьер-министрах

         Сам Старец вспоминал: «Однажды пришёл сюда один иерей, который слышал, что я постоянно говорю, как нужно быть осторожным в деле удостоверения личности и того, что касается антихриста, систему которую уже начали методично «сервировать», и сказал мне:

         - Геронта, не лучше ли нам, вместо того, чтобы постоянно заниматься антихристом и говорить о нём, заниматься Христом и получать пользу?

         Итак, я сказал ему тогда:

         - Когда девяностолетней бабушке все говорят о свадьбах, о крестинах и праздниках, она вспоминает свои добрые дни и радуется. Но её неожиданно постигает смерть, в то время, как она не готова. И на уме у неё свадьбы и праздники, и ложная радость. Но когда приходят и говорят, что такой-то, которому было 80 лет, «почил», или что в воскресенье будет поминовение такой-то, или что у такого-то рак и скоро помрёт, тогда бабушка начнёт думать: «Нужно и мне готовиться, потому что другие, моложе меня, были и ушли». И так начинает духовно приготовляться, исповедоваться и т.д. Так, когда придёт смерть, найдёт её готовой, а не мечтающей. Тоже самое случается, - сказал я иерею, - и в этом духовном деле. Нужно извещать верующих и вкладывать в их души благое беспокойство, которое заставит их правильно приготовиться. Не следует их приводить в панику, потому что в трудное положение попадут не только христиане, но и те, кто придёт со стороны диавола. Ибо в Апокалипсисе написано, что, да, будут нас утруждать, однако остальные примут все раны: для них дела будут несравненно хуже, потому что будут иметь противником Самого Бога».

         Да, то и дело слышишь елейно-укоризненное: не надо пугать людей! «Пугать» означает – говорить правду.

         О том, что из некоторых маститых протоиереев, профессоров, домохозяек и прочих граждан – без всякого полового и возрастного различия – надо бы создать «общество пугливых старушек», я писал в своем «Черном снеге». Я почти не шутил. Пусть собираются вместе, пусть «утешают» самих себя.

         На самом деле старец Паисий никого не пугал. Напротив. Он говорил утешительные вещи: «Тем, кто не примет печати, будет лучше других, потому что им поможет Христос. А это не пустяшное дело…

         - Когда Он им поможет, Геронда. После?

         - Нет, именно тогда.

         - Геронда, но как же им будет лучше других, раз он не смогут ни продавать, ни покупать?

         - Увидишь. Бог знает, как. И я тоже знаю. Такие-то дела… Этот вопрос меня весьма занимал, и Бог прислал мне… телеграфное сообщение. Как же заботится о нас Бог! О…!

         Я, грешный. Не знаю, как позаботится о нас Господь. Знаю только, что люди, не взявшие в свое время советские паспорта, в первую очередь погибали от голода 1932-33 годов, так как не могли получить продуктовые карточки. Назвать такое мученичество неразумным я не могу. Эти христиане, ощущавшие себя не гражданами Совдепии, а гражданами Святой Руси, напоминают и нам: рано или поздно выбор придётся делать каждому. Выбор такой – жизнь или смерть. Выбор за себя и за своих детей.^*

         Старец говорил: «Люди, которые не верят в Бога или верят в Него меньше, чем в свое «я», несут миру разрушение. Однако им не удаётся исполнить свои бесовские планы, потому что даже если эти злые люди смогут собраться вместе, то сразу же начинают грызть друг друга и рассеиваются злыми бесами, ибо диавол, который сводит их вместе, не имеет ни любви, чтобы их сдружить, ни смирения, чтобы они могли выносить друг друга, ни терпения, и таким образом зло рассевается, не успев сделать великого зла». [45, с. 133].

         Один паломник как-то воскликнул:

         - Геронда, что же такое творится! Все политические лидеры – масоны! Что из этого выйдет?.. Откуда возьмутся достойные политики?^**

         « - Сейчас вопрос заключается уже не в том, является ли данный человек масоном, - а насколько искренне он привержен всей этой идеологии, - говорил старец Паисий. – Сегодня, не будучи масоном, не станешь премьер-министром… Да даст им Бог покаяние и заберет их в иной мир». [57, с. 58].

         Что ж, какими бы «политическими тяжеловесами» ни считали себя некоторые карлики, наступит время и скажет Господь: ты взвешен на весах и найден слишком легким! (Дан. 5, 27).

         А потом? Да явятся новые Маккавеи! – говорит Старец. Почитайте священную историю, подумайте, что он имел ввиду.

         И еще Геронта призывал: «Давайте просить Бога, чтобы Он просвещал не только тех, кто принадлежит к Церкви, но и тех, кто находится у власти, чтобы они имели страх Божий и были способны сказать какое-нибудь просвещенное слово. Власть предержащие одним лишь просвещённым словом могут в два счета изменить положение дел в мире. А одним бестолковым словом они могут разложить целое государство». [46, с. 27]. 

         ^* Между прочим, Федеральным законом, принятом в 2010 году, СНИЛС присваивается ребенку с момента рождения, раньше, чем он получит святое имя в таинстве Крещения. И хотя то, что делается вопреки воле человека не имеет мистической силы, вещь это неприятная.

         ^** Из книги архимандрита Епифания Феодоропулоса «Масонство в свете истины» мы узнаем, что уже в первой 60-х годов прошлого века двенадцать (!) премьер-министров Греции �